Версаль под хохлому

Можно ли считать подобные отношения дружбой? Конечно, нет, но Потемкина впервые почувствовала себя счастливой.

После скандала с пропавшими из сейфа деньгами и часами Виктора Вероника окончательно разругалась с дочерью.

– Хочешь разрушить мой брак? – кричала она на Свету. – Не выйдет! Ты врешь! Леня не такой человек, чтобы красть часы! Убирайся вон и более никогда не приходи!

Более того, Нике удалось настроить против дочери отца. Разъяренный Витя тоже наорал на Свету, повторив точь-в-точь те же слова, что и бывшая жена:

– Задумала лишить Нику личного счастья? Интриганка! Никто не поверит, что Леня способен взять чужую вещь! Он не от мира сего, святой человек! Лучше тебе не ходить пока к матери. Она крайне огорчена твоим враньем. Я не знаю, зачем ты оболгала Маркелова, и не хочу знать, по какой причине он брал для тебя деньги из сейфа. Никто за пределами нашей семьи не услышит об этих происшествиях, но я в тебе очень разочарован.

После смерти отца Светлана попыталась наладить контакт с мамой, однако Ника категорически не хотела общаться. Для девушки наступили не самые лучшие дни. Раньше Вероника хоть внешне соблюдала приличия, делала вид, будто у них с дочкой нормальные отношения, сейчас же откровенно избегала контактов. А в одну из редких встреч сказала: «То, что сделал Витя, ужасно. Почему он так поступил? Уж не ты ли тому причина? Да, в последнее время он плохо себя чувствовал, его постоянно тошнило, у него кружилась голова, и он пару раз даже падал, но это ведь не повод для суицида. Думаю, Виктор просто понял, какова сущность его обожаемой дочери, и пережил стресс. Ты ведь подбила наивного Леонида взять деньги из сейфа, а потом в отместку за то, что тот все рассказал нам, оклеветала отчима. Не хочу тебя знать! Это ты убила отца, Виктор не вынес правды о тебе!»

Светлана была в ужасе. Она страшно переживала смерть папы. И все же понимала: человек, сумевший в начале перестройки поднять с нуля бизнес, не станет травиться из-за глупостей, совершенных дочкой. Скорей всего отцу поставили какой-то страшный диагноз, грозивший ему страданиями, беспомощностью, вот он и решился на крайний шаг. Да только Нике, как всегда, надо найти виноватого, и роль козла отпущения, естественно, опять же, как всегда, досталась Свете.

Были еще непонятные моменты. В последнее время из пентхауса стали пропадать вещи. Причем это началось еще до смерти Потемкина. Исчез большой серебряный набор для чая, и Вероника уволила горничную. Потом из шкафа испарилась почти новая шуба из бобра. Хозяйка вытурила домработницу. А еще Ника позвала Свету и сквозь зубы процедила:

– Твой отец плохо себя чувствует, и я не хочу его волновать, вот и не рассказываю ему, почему даю расчет прислуге. Поломойки вороватые мне попадаются постоянно. И тем не менее, Светлана... – Вероника посмотрела на дочь в упор. – Надеюсь, пропажи прекратятся, иначе придется, наплевав на имидж, заявить в полицию.

И Света поняла: мама подозревает ее. Но она не брала ни манто, ни серебро!

– Ты теперь очень богата, – сказала ей Джулия через пару месяцев после похорон Виктора.

– С чего бы? – фыркнула Светлана.

– Отец оставил тебе кучу бабла! – с неприкрытой алчностью воскликнула подруга. – Других детей у него нет.

Лишь после заявления Джулии до Светы дошло: а ведь правда, она наследница папиного имущества. Конечно, половина достанется матери, но вторая часть по закону Светина.

Девушка, преодолев застенчивость, поехала к другу Потемкина, а заодно и его адвокату Сергею Лыськину, спросила про капиталы отца. И тот огорошил Светлану:

– Тебе не получить даже рваной тряпки. Все, без исключения, отец оставил Веронике.

– Не может быть, – прошептала Светлана.

– Может. Витя составил особое распоряжение, – разъяснил Лыськин, – в нем четко указано: «Светлана Викторовна Потемкина лишена всех прав в связи со своим недостойным поведением». Что написано пером – не вырубить топором. Затеешь судебный процесс, непременно проиграешь. Мой тебе совет, помирись с мамой, попроси у нее прощения.

– За что? – почти с отчаянием выкрикнула Света.

– За все, – меланхолично ответил адвокат. – Материнская любовь безбрежна. Ника пойдет тебе навстречу, ты возьмешь деньги отца из рук матери.

– Но я ничего плохого не сделала, – заплакала девушка.

– Упорство наказуемо, – усмехнулся Лыськин. – Значит, останешься с пустыми карманами. Я дал тебе отличный совет, воспользуйся им.

Но Светлана не решалась поговорить с матерью, не чувствуя себя виноватой.

После самоубийства Вероники она опять осталась ни с чем – абсолютно все, включая наследство Потемкина, пентхаус, фирму матери, драгоценности, столовое серебро, досталось Леониду. Из единственной дочери богатых родителей Светлана превратилась в малозарабатывающую девушку с неясным карьерным будущим. Хорошо хоть трехкомнатная квартира, где она проживала, была оформлена в ее собственность.

Света пыталась осознать размер беды, свалившейся ей на голову, а Джулия, не ведая об этом, практически не отходила от подружки и постоянно твердила:

– Хорошо быть богатой! Возьми меня на работу в какой-нибудь из своих офисов, а? Я тебя не подведу.

– Не сейчас, мне необходимо решить много формальностей, – сквозь зубы лгала Света.

– Не забудь про меня, нищую, – ныла Джулия.

Через некоторое время она стала упрекать Светлану в невнимании к ней, выливала на нее потоки жалоб на отсутствие денег. И в конце концов Потемкина не выдержала, сказала правду:

– Меня лишили наследства! Бизнес, все имущество и деньги отца сначала достались матери, а теперь вместе с ее состоянием перешли к Леониду. Я еще более нищая, чем ты!

– Ну наконец-то призналась, – с нехорошим смешком произнесла Джулия.

– Ты знала о моих неприятностях? – ахнула Светлана.

– Давным-давно, – ехидно сообщила Крылова. – Добро пожаловать в клуб сирых и убогих! Ну, и каково это – ощущать себя банановой кожурой возле мусорного бачка? Кайфово?

Света обомлела.

– Круто, когда маменька кидает? – захохотала Джулия. – Ваще суперощущение! Да, не повезло нам с тобой, сестричка! Чего вылупилась? Да ты реально тупая! А я так сразу сообразила: ну, не может у двух людей сложная кровь случайно совпасть. А после сама кое-что разузнала.

– Что ты несешь? – возмутилась Светлана.

– Ничего я не несу, а говорю правду, сестренка, – неожиданно строго произнесла Джулия. – Хочешь ее узнать? Сейчас разверну конфетку. Что у нас там, в золотой бумажке? Фу, какашка!

Света поняла: через секунду она услышит что-то ужасное. Потемкина вскочила и крикнула:

– Проваливай отсюда! Навсегда.

– Инпосибел, – издевательски откликнулась Джулия. – Дружбу-то можно разорвать, но куда генетику деть? Мы с тобой родные сестры. Да не какие-нибудь там половинчатые, а отца и мать имеем общих.

– Нет, нет! – замахала руками Светлана. – Не верю! Я единственный ребенок в семье!

Джулия достала из сумки папку и протянула Свете.

– Изучай, а я пока кофе сварю.