Версальская история

В кафе для обслуживающего персонала они взяли сандвичи, Алекс принесла из автомата две чашки кофе.

— Не ручаюсь за качество, — серьезно сказала она, ставя кофе на поднос. — Никто толком не знает, из чего его делают. К счастью, мы находимся в больнице, так что, если тебе понадобится промывание желудка… Словом, здесь есть люди, которые умеют оказывать первую помощь.

— Слава богу, что ты врач, — поддержал шутку Куп и, расплатившись за сандвичи, отнес их подносы к столику в самом дальнем углу. Никто в кафе его не узнал, и Куп был этому рад. Ему очень не хотелось, чтобы кто-то помешал его разговору с Алекс.

Куп медленно снимал упаковку с сандвича, Алекс заметила, что у него дрожат руки. Он сам почувствовал это и попытался справиться с собой, но тщетно. Кладя в кофе сахарный песок, он просыпал половину на стол.

— Что с тобой. Куп? — участливо спросила Алекс. — Что-нибудь случилось?

— Нет, то есть… Ничего страшного, Алекс, но… Сегодня утром произошло кое-что. — Он поднял голову, Алекс взглянула ему в глаза и поняла, что Куп по-настоящему взволнован. Он так и не притронулся ни к сандвичу, ни к кофе, и Алекс не на шутку испугалась.

— Что именно?! — спросила она с тревогой. — Что-нибудь плохое?

— Нет-нет, ничего страшного. Я как раз об этом хотел поговорить с тобой…

Он виновато поглядел на нее. Алекс было странно видеть Купа таким… жалким и вдруг постаревшим. В его глазах было смятение. И это всегда уверенный в себе Куп?! Что же с ним случилось?

— За свою жизнь, — наконец решился начать Куп, — я совершил немало глупостей. Но я никому не причинил зла.

Всю жизнь я старался играть по правилам и иметь дело с людьми, которые отвечали мне тем же. — Он ненадолго умолк, словно собираясь с мыслями, а Алекс почувствовала, как в ней нарастает тревога. Все, что Куп сказал до сих пор, было похоже на предисловие к главному, и она была на девяносто пять процентов уверена — сейчас он скажет, что между ними все кончено и они должны расстаться.

И когда она подумала об этом, ее сердце едва не остановилось от острой боли. Алекс уже оказывалась в подобной ситуации, но с тех пор прошло много времени. До встречи с Купом она не позволяла себе увлечься кем-то настолько сильно, чтобы расставание могло принести настоящие страдания. Но Куп был исключением. Алекс влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда. Овладевшее ею чувство было настолько сильным, что она позволила себе надеяться — их роман продлится еще очень долго. Сколько — она не знала, а загадывать боялась, и все же Алекс не ожидала, что конец может наступить так скоро. Но зрение и слух не обманывали ее: она ясно видела смущение Купа, а его речь напоминала неуклюжую попытку смягчить неизбежный удар.

Что ж, чему быть, того не миновать, подумала Алекс, откидываясь на спинку стула и усилием воли заставляя себя казаться спокойной. Если уж ей все равно суждено выслушать от него роковые слова, она выслушает их с достоинством и мужественно. Продолжая наблюдать за Купом, Алекс машинально отметила — он уже почти жалеет, что затеял этот разговор, но и остановиться Куп тоже не мог. Он должен был сказать ей все.

— Я никогда никого не использовал в своих целях и никогда не обманывал женщин. Мои отношения всегда строились на честной основе, я никого не вводил в заблуждение, не давал пустых обещаний, по большому счету мне не в чем себя упрекнуть. Обычно отношения с моими… приятельницами заканчивались спокойно и мирно — без скандалов, угроз, попыток покончить с собой и прочего. В большинстве случаев мы оставались добрыми друзьями, благодарными друг другу за доставленное удовольствие. Насколько мне известно, никто из моих бывших подружек не держит на меня зла. Что же касалось ошибок, то они не имели никаких тяжелых последствий; каждый раз я старался как можно скорее исправить их, и обычно мне это удавалось.

— А сейчас? — перебила Алекс, не в силах выносить его иносказаний. — То, что было между нами, — тоже ошибка?..

И ты приехал сюда, чтобы ее исправить?! — Она с трудом сдерживала слезы, лицо ее побледнело, а на скулах горел лихорадочный румянец.

— Между нами? — недоуменно переспросил Куп, и тут до него дошло, что Алекс приняла его слова на собственный счет. — Что ты, Алекс, я вовсе не нас с тобой имею в виду!

Я… Дорогая моя, я вовсе не хотел… Я собирался только рассказать тебе об одной глупости, которую я совершил еще до того, как встретил тебя. — Он взял ее руки в свои и почувствовал, как дрожат ее пальцы.

— Что же это было? — спросила она и попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались.

— Я постараюсь говорить коротко, — поспешно сказал Куп. Он боялся, что им могут помешать, что было бы ужасно. Во второй раз начать этот мучительный разговор он вряд ли отважится. — До тебя я… встречался с одной молодой женщиной. Может быть, мне не стоило этого делать, но… Она — молодая женщина, которая мечтает стать актрисой. До сих пор она снималась только в порнофильмах, рекламе и массовке. По правде говоря, у нее нет никаких актерских способностей, но мне было приятно с ней общаться.

Короче, мы сошлись… Она вовсе не невинная девчонка из захолустья, Алекс, и ей хорошо известны правила игры. Ей почти тридцать, и я не был первым мужчиной в ее жизни, к тому же я ее не обманывал. И для меня, и для нее наша близость была всего лишь приятным времяпровождением, и не больше. Наша связь быстро закончилась, потому что даже я не могу спать с женщиной, с которой мне не о чем поговорить. В конце концов мы расстались…

— И что же? — нервно спросила Алекс, не в силах выдержать затянувшуюся паузу. Ей было уже ясно, что Куп не собирается признаваться ей в любви к этой девчонке, но она не могла понять, к чему он клонит.

— Она позвонила мне сегодня утром. Она беременна!

— Черт!.. — сказала Алекс с чувством невыразимого облегчения. — Что ж, это можно поправить.

И она ободряюще улыбнулась Купу, который почувствовал невыразимое облегчение. Алекс выслушала его и поняла. Куп, как мальчишка, боялся, что она встанет и, не дослушав его, уйдет, но этого, к счастью, не произошло. Впрочем, он еще не все ей сказал.

— Это только половина апельсина, — сказал Куп, покачивая головой. — Шарлей — так зовут эту женщину — хочет оставить ребенка. Я предлагал оплатить ей операцию, найти хорошего врача, но она наотрез отказалась.

— Да, это действительно проблема, — кивнула Алекс, задумчиво прищурившись. — Ребенок знаменитости со всеми вытекающими отсюда последствиями… — Она тоже знала немало подобных историй. — Она что, пытается шантажировать тебя?

— Похоже на то, — ответил Куп, почти успокоившись.

Алекс еще раз продемонстрировала свои достоинства — она выдержанна и разумна, и Куп понял, что может довериться ей буквально во всем. — Ей нужны деньги, как я понял. Она утверждает, что из-за беременности не сможет работать моделью и сниматься, и требует, чтобы я содержал ее все время, пока она не родит. И потом тоже… — Он сокрушенно покачал головой, и Алекс взяла его за руки. — В чем-то она права, — добавил Куп. — Насколько мне известно, беременных женщин не снимают в порнофильмах, да и фотомодель теперь из нее никакая. Но дело даже не в этом…

— В чем же? — спросила Алекс. — Впрочем, я, кажется, догадываюсь.

— Я твердо сказал ей, что не хочу этого ребенка. Что я вообще не хочу иметь детей… Кроме… кроме, может быть, от тебя, — поправился он с натянутой улыбкой. Купу не хотелось сейчас снова заводить разговор о неприязни к детям, но и кривить душой Куп не хотел даже в этой ситуации. — Я ничего ей не говорил о тебе, иначе бы она пошла вразнос.

И без того она вела себя так, словно в нее бес вселился. Она то плакала, то принималась сюсюкать насчет «нашего малыша», то угрожала мне судом… В общем, это был какой-то кошмар! Я не знаю, чего мне от нее теперь ожидать. Я даже не уверен, действительно ли она намерена сохранить ребенка, или он нужен ей только для того, чтобы устроить грандиозный скандал. Шарлей как будто спятила, она не слушает никаких доводов, и я не могу сказать, что она предпримет дальше. Я послал ей чек, чтобы она могла заплатить за аборт, но дал понять — это все, что я готов для нее сделать. Но ей-то нужно совсем другое… — Куп с сокрушенным видом покачал головой. — Мы и встречались-то всего три недели. Наверное, мне в моем возрасте следовало лучше разбираться в людях, но… Мне было скучно, а Шарлей казалась мне забавной и даже милой. Она неплохо развлекала меня, и, когда мы расстались, я не испытывал к ней ничего, кроме благодарности. Я и предположить не мог, чем это все закончится! — Куп нахмурился. — Прости, что я пришел к тебе со своими проблемами, но я не мог тебе не сказать. У тебя есть право знать, ведь, если Шарлей сделает этот факт широко известным, скандал может коснуться и тебя. А в том, что скандал будет, сомневаться не приходится. Газетчики обожают такого рода истории.