Вершина по имени ты
Шрифт:
Говорят, трудности закаляют. Но ей казалось, что у каждого есть свой предел: река, которую не переплыть, холод, которого не вытерпеть, перевал, которого не преодолеть. Да… Есть предел, перед которым либо придется сдаться, либо отступить и вернуться на шаг назад – чтобы потом прийти с новыми силами и опытом.
На одной из тренировок в Подмосковье они учились спускаться со снежных и ледяных склонов. Это было тем еще приключением: порой спуститься сложнее, чем подняться, потому что на спуске все устают, успевают наесться этими горами по горло и выбиться из сил физически и морально. Алька читала о трагической статистике гибели
Но та тренировка была всего лишь технической. Подниматься с ледорубами на три такта было не очень сложно, но довольно занудно: с размаху вбить в плотный снег ствол, перенести вес на одну ногу, затем на другую, и все сначала, – а вот спускаться оказалось куда веселее и быстрее. Пока все группы подтягивались и учили бытовые вещи вроде постановки палатки и разжигания костра, Георгий Петрович Бойков отвел свой маленький отряд тренироваться на склоны, пообещав, что быт покажет на следующий день, когда все будут заняты склонами – чтобы не мешаться. Нетронутый снег походил на мягкую пуховую перину, далеко внизу, на дне карьера, торчали припорошенные молодые сосенки, наверху осыпались края суглинком.
– Что такое ледоруб и для чего он нужен, вам объясняла Анюта на прошлой тренировке, – Бойков выбрался на пригорок повыше, чтобы ребята его лучше слышали. – Сегодня мы поучимся спускаться разными способами: ледоруб будет первым, потому что он самый легкий и понятный. Способ простой, называется зарубание. Когда вы идете по склону с ледорубом и чувствуете, что есть шанс сорваться, нужно взять инструмент одной рукой за рукоятку, другой – за середину клюва, и поднять к плечу наискосок.
– Как винтовку, – хихикнул Миша, в восемнадцать лет отслуживший в армии. Бойков взглянул на него неодобрительно, но, поджав губы, натянуто улыбнулся. Шуток на военную тему он не приветствовал.
– Да, как винтовку, если так понятнее, – продолжил он. – Нужно как следует размахнуться и клювом вогнать ледоруб как можно глубже в снег. За счет вашего веса он войдет в покров достаточно глубоко и сможет вас удерживать. Недолго, но выигранного времени вам должно хватить, чтобы подумать, как вы будете выбираться. Ну что, надевайте каски и пробуйте.
Рома помог Але разобраться с запутанными ремешками, почти не случайно прикоснулся к ее теплому от шарфа подбородку, пока затягивал их, и подошел к склону первым:
– А как?..
– Катись, как с горки, и проверяй на практике, – Бойков встал рядом. – В реальности падение будет неожиданным и, скорее всего, вверх тормашками. Так что тренируйтесь по возрастанию своего страха.
Осторожно подобравшись к самой кромке и спустив из-под тяжелых треккинговых ботинок пласт снега, Ромка ухватил ледоруб, как было велено, посмотрел вниз и вдруг с веселым криком прыгнул в снег и покатился кубарем.
– Зарубайся! – закричал Георгий Петрович, сложив руки рупором. Ромка ухитрился выставить вперед руки и с размаху воткнуть ледоруб в снег. Проскользив по инерции еще пару метров, он повис над склоном, лежа на животе и держась за голубую рукоятку.
– Круто! – крикнул он в ответ, поднимаясь и отряхиваясь. Пока Ромка лез обратно, больше похожий на йети, чем на туриста зимнего обыкновенного, к краю робко подошла Аля. Топталась она там долго, то поправляя каску, то лишний раз спрашивая руководителя, правильно ли она взяла ледоруб. Она
и представить не могла, что Мишка столкнет ее в шутку, да еще и крикнет сверху:– Зарубайся!
Снег! Снег! Земля! Больно ударившись плечом, Аля воткнула в снег клюв ледоруба, но то ли веса не хватило, то ли силы: проскользив еще немного вниз, ледоруб вырвался, и она полетела дальше. Подошвы ботинок бесполезно скреблись по корке наста, крик рвался из груди против воли, и когда ей наконец удалось зарубиться по всем правилам, ребята наверху уже казались яркими цветными пятнами…
Как она лезла обратно, набрав полные гамаши снега, запомнилось плохо. Зато запомнилась всепоглощающая эйфория полета, свист ветра в ушах, колкие льдинки в лицо и непринужденно, почти профессиональное резкое движение входа в снег железного клюва после нескольких неудачных падений. Счастье – чувствовать свободу и знать, что полет не оборвется плачевно. Теперь же ледоруб покоился сбоку от рюкзака, привязанный специальной стропой, и ждал своего часа, правда, Алька надеялась, что кроме как ходьбы на три такта, он не пригодится: “в любой непонятной ситуации – зарубаться” всем, конечно, понравилось, но проверять в реальной ситуации не хотелось.
Утром в окно заглядывала серая дождливая хмарь. Мелкие капли бежали по стеклу, шумели деревья свежей майской зеленью, на перрон высыпали все, кто коротал сутки в вагонах, и среди них мелькало очень много рюкзаков: май в Осетии – один из самых популярных туристических сезонов. Мелкая морось вскоре превратилась в нечто более серьезное; ребята принялись надевать капюшоны и вытаскивать из клапанов непромокаемые накидки. Руководитель включил телефон и, пока все перетягивали поудобнее ремни на рюкзаках и перекладывали “самое необходимое”, набрал координатора.
– Олег, мы доехали. Да, все хорошо, сейчас дождемся машину и забросимся на маршрут. Группа, как настроение? – спросил, отняв трубку от уха, и все, не сговариваясь, показали класс. – Самочувствие отличное, настроение бодрое, снаряжение в порядке. Писать постараюсь каждый день, звонить по необходимости… Понял. Хорошо. Передадим. Связь кончаю.
Закутанные в дождевики ребята сделались похожими на гномов с огромными рюкзаками. Руководитель окинул их задумчивым взглядом:
– Из Москвы передали просьбу встретить наших коллег…
– Коллег или калек? – ввернул Миша. Все засмеялись, филолог Марина и вовсе запрокинула голову и сморщила носик, не сдерживаясь.
– Надеюсь, что коЛЛег, – хмыкнул Бойков и тоже улыбнулся. – Они ехали на нашем поезде и забыли аптечку. Личной им может не хватить, а у нас экстренная с большим запасом. Аля, ты ответственная за медицину – отложи один жгут, четыре шприца, шесть повязок, пластинками ибуклин, нурофен, ампулы четыре дексаметазона, зодак и оптакейр. А я пока найду этих… машей-растеряшей. Запомнила?
– Да, капитан, – вздохнула Аля и, когда Бойков направился к первому вагону, снова принялась разбирать рюкзак. Экстренная аптечка, к счастью, лежала недалеко, и все предметы, которые перечислил руководитель, она передавала на руки стоявшему рядом Мише. Тот, дурачась, раскладывал блистеры по цветам, крутил крышку глазных капель и строил башню из стерильных салфеток, пока сердитая Аля не отобрала их у него. Маринка дремала, положив голову на рюкзак, Рома загружал маршрутную нитку в телефон – он был штурманом и очень переживал, что справится плохо…