Вертел я ваши кланы! Том 4

— На здоровье, — бросила Марика, убирая от пациента руки.

— Тогда открывай портал домой, — я положил на плечо Феди руку, и дал почувствовать ему резерв маны. — Мы идём к твоему отцу.

Глава 7. Сложный выбор

— Открывай портал домой, — я положил на плечо Феди руку, и дал почувствовать ему резерв маны. — Мы идём к твоему отцу.

— Он убьёт тебя... по крайней мере, попробует, — остановила меня Катя, мельком взглянув не Федю. — Позволь пойти с тобой!

— Нет. Но спасибо за идею. Федя, поклянись самому себе, что ты умрёшь, если кто-то из твоего клана попробует меня убить своими руками или наёмными. Будешь моей страховкой. Катя, сделай ему надрез.

Стремительное движение — и на ладони Феди появился глубокий разрез, с которого на пол потекла кровь.

— Я, Фёдор Романович Гордеев, клянусь умереть, если кто-то из моего клана попробует убить Михаила Медведева, моего господина, своими руками или наёмными, — ровным голосом произнёс Федя, и его рука на секунду вспыхнула белым светом.

Кровь исчезла, на месте разреза была чистая кожа.

— Пошли, клятвенник, — я несильно толкнул Федю в плечо.

Он попробовал открыть портал, но сил не хватило, пришлось помогать. Наконец, портал открылся. Я чувствовал, как он сосёт ману.

— Это где у тебя дом с таким расходом маны? — удивился я.

— Владивосток, — спокойно ответил Федя.

— Пошли. Вы здесь остаётесь, это приказ! — я перехватил за руку сиганувшую было в портал Катю. Хоть платье надеть успела, и то молодец.

— Только попробуй сдохнуть, — Катя вдруг поднялась на цыпочки и поцеловала меня, — я тебя найду и убью!

— Логично, чо! — буркнул я, делая шаг в портал.

«Сдохнешь — я тебя сама убью», — дополнила общий посыл Рики.

«Да по-любому!»

Мы вышли в гостиной, видимо. И нас встретило сразу несколько человек, видимо, домочадцы. Среди них с одним у Феди было явное сходство.

— Роман Макарович, — подсказала мне в ухо Аврора.

— Роман Макарович, я Михаил Медведев, нам надо поговорить, — заявил я.

Гордеев-старший сверлил меня взглядом секунд пятнадцать, но, видимо, что-то сообразив, наконец, приказал:

— Все вон!

— Кроме Фёдора, — уточнил я, садясь в кресло и жестом приглашая Романа Макаровича в кресло напротив.

Немолодой, но и не старый ещё мужчина, приземистый, широкоплечий, с чуть раскосыми глазами. Сын выглядел его «облегченной» копией: тоже коренастый, но не вошедший ещё в полную силу.

— Настоятельно рекомендую меня выслушать, прежде чем что-то предпринимать, в противном случае последствия могут быть неприятными.

— Ты мне угрожаешь? — у Романа Макаровича потемнело лицо и сжались кулоки.

— Да. Ваш сын под двумя клятвами, и Вы сами, полагаю, под клятвой, иначе не стали бы посылать сына на смерть, — я поднял руку, предупреждая возражения. — Фёдор, поясни за себя.

— Отец, — Фёдор поднял на отца глаза, но взгляд оставался таким же пустым и бесцветным, — он оказался сильнее. Я проиграл, и он подчинил меня клятвой полного подчинения. Кроме того, я поклялся умереть, если с Михаилом что-то случится.

Кровь отхлынула от лица Гордеева-старшего. Заиграли желваки. Но он сдержался. Перевёл тяжёлый взгляд с сына на меня.

— Зачем ты пришёл?

— Я Вам кое-что расскажу, а Вы послушайте. Меня последнее время всё чаще пытаются убить. Сперва это был Сергей Лоленко, да-да, тот самый, из клана Тихомировых. Он вызвал меня на дуэль, но погиб. К счастью, это старший клан, там есть кому управлять кланом дальше, а мне вот Катю сватают, дочку этого Сергея. Потом был Минин, подослал свою дочь, Настю, а когда она облажалась, у нас с ним состоялся неприятный разговор. Наелся цианида, умер, оставил дочку сиротой, а активы рода без управления. Потом кто-то подослал смертника с пулями из биомета. У нас с ним был неприятный разговор, он умер. Теперь вот Федя. Если и Вы побежите за цианидом, Федя станет главой клана. Всё то, что Вы строили... ну Вы сами понимаете. Но если мы не договоримся, или Вы решите пожертвовать сыном, Вас ждёт общение с патриархами Барлаковым и Тихомировым. Дед Пётр и Переслав объяснят Вам, что Вы не правы. Но Вам, полагаю, придётся выпить цианид?

— Щенок!

Роман Макарович тяжело дышал, по виску у него скатилась крупная капля пота. Да-да, я подошёл вплотную к твоей клятве. Цугцванг, уважаемый. Шаг влево, шаг вправо — или всё потеряешь, или клятва убьёт, или то и другое.

— Так вот, у меня есть для Вас предложение, от которого нельзя отказаться. Вы приносите мне вассальную клятву. Не личную. От всего клана. Иначе я уничтожу весь ваш клан до последнего рода. Не я сам — так патриархи. Я хочу, чтобы это было послание всем... — я покрутил рукой в воздухе, — вы знаете кому. Кто попробует пойти против меня, или дорогих мне людей, или погибнет, или потеряет свободу.

— Ты... ты... — глава клана не мог дышать.

— Давит, да? — участливо спросил я. — Я могу начать задавать вопросы. Один вопрос, и Вы, Роман Макарович — труп.

— Не... на... ви... жу!.. — прохрипел Гордеев-старший, в то время как младший так и стоял с каменным лицом.

— Пока что я ни о чём и не спрашиваю. Хотя мне очень интересно, кому я настолько не нравлюсь. Но Вам это неизвестно, так что и спрашивать смысла нет. Для понимания, Федя не давал мне клятву полного подчинения. Я сам его подчинил. Против его воли. Федя?

— Это правда, отец.

Роман Макарович в это время немного отдышался.

— Что ты хочешь? — наконец нашёл он в себе силы спросить.

— Официальный договор для властей, вассальную клятву от лица клана и обязательство привести к клятве глав всех родов. В финансовом выражении — 20% чистой прибыли клана. И чтобы все вы жили долго и счастливо, потому что без вас это всё рухнет и не будет приносить прибыль. В качестве пряника — я могу инвестировать в проекты, если они будут сулить хорошую прибыль. Также с моей стороны — ходатайство перед патриархами о вашем прощении, при условии отречения от прежних намерений.

— А что будет с Федей? — он окинул взглядом своего сына.

— Придёт в себя, не волнуйтесь. Слушайте, я понимаю, что Вы лично, Ваш сын против меня ничего не имели. Ну приказали Вам меня убить, ну облажались. Бывает. Но я хочу это прекратить. Хочу, чтобы каждый понимал — отправляя ко мне убийцу, он рискует потерять всё: жизнь, свободу, семью, то дело, которое строил сам или даже предки. Не я это начал, вы сами ко мне идёте и идёте, даже не говорите, кому я что сделал. За***ли, честное слово!