Вертиго

Он посмотрел на Хидэ и мэтра Кронке, идущих прямо за ним. С философских мыслей о причинах испуга адвоката, Радмир перешел на размышления про Хидэ. Эта алва подкинула ему еще одну задачку с множеством неизвестных переменных, но без правильного решения. Точнее, какое бы решение он не принял, то все равно, в чьих-либо глазах будет выглядеть мерзавцем.

В первую очередь его удивило, что при современном уровне медицины в целом и мастерства целителей в частности, никто не мог полностью излечить ее аномалию. Как рассказала, жутко смущающаяся, Хидэ, для этого нужны были желание и самое главное большие финансовые средства. Когда он уточнил насколько большие, то сумма, названная алвой, даже его заставила удивиться. Поэтому решение ее проблемы простой передачей необходимой суммы отпало само собой. Еще и неизвестно, сколько времени бы это заняло. К тому же, у него попросту не было таких свободных средств, и даже если бы они возникли, то при всей его немалой симпатии к ней, он бы вряд ли ей их отдал. Да и с учетом ее характера, алва сама бы их не приняла.

Потом он удивился тому, что она решилась на такую просьбу. Опять же, слишком уж горда и свободолюбива была Хидэ. Но, хотя бы, ему стало понятно ее поведение, не все, конечно, но в большей части. Он так до конца и не мог понять ее резкую перемену, когда она перестала с ним общаться, и прямо спросил ее об этом. Девушка, краснея еще сильнее, объяснила это своими женскими заморочками. Когда же он уточнил, не будет ли таких вот 'заморочек' в ее поведении в дальнейшем, то слова, что та произнесла в ответ, его словно нокаутировали. У нее просто не было выбора и поэтому она будет вести себя послушно. И все это здорово напоминало самое настоящее рабство. Причем, гораздо страшнее. Это рабство было неотвратимо. Даже вайлы, со всеми своими техниками, датурой и трюками для привязывания к себе партнера, выглядели милосердными дамами. Просто потому, что от этого можно избавиться, а вот от того, что произойдет с Хидэ - нет.

Он не мог ответить сразу же, но Хидэ, будучи умной и сообразительной этого и не требовала. Все, о чем она просила, это лишь подумать о такой возможности. Это было странно для него, но похоже девушка очень сильно терзала себя моральной стороной вопроса и большой возрастной разницей между ними, что на фоне Власты выглядело еще более... мило, наверное. Это не совсем правильное слово, но точнее Радмир не мог выразиться. В одном он был уверен полностью - Хидэ выгодно отличалась от наглой и самодовольной вайлы.

Видеть ее слегка опущенные в нерешительности плечи, чудесные черные глаза с золотистыми искорками внутри, которые постоянно избегали зрительного контакта с его собственными, было достаточно тяжело и неприятно для него. Девушка ему была симпатична, поэтому он попросил ее пойти вместе с ним. К тому же, это было очень кстати. С детьми он раньше дел не имел и даже не знал, как нужно себя с ними вести, а вот Хидэ умела с ними управляться. Радмир был свидетелем этому не один раз в Мираселе. И стала понятна ее такая любовь к сиротам. Ей просто хотелось детей. Своих детей. И она была готова полностью отдать себя в его руки, лишь бы иметь такую возможность.

Единственно, что оставляло его в замешательстве, это неожиданно возникший перед глазами образ плачущей Власты, когда она в бессилии схватила его и прижималась так сильно, словно хотела раствориться в нем и оградиться ото всех.

Снова эта дурацкая связь шие чудит?

***

Звонок Радмира застал Велислава уже в кровати, когда он пытался уснуть. День сегодня был очень насыщенный на события, даже слишком.

С самого раннего утра его готовили к ритуалу. Точнее не так - Ритуалу. Ритуалу с большой буквы для каждого имперского аристократа. Именно после него его признают взрослым. Не по закону, по закону Велислав уже был взрослым и дееспособным гражданином империи, а по признанию себя как такового среди старой аристократии империи. Именно во время таких ритуалов, посвященных богам, некоторые рода пробуждают свои скрытые способности, если они есть или вообще получали новые, уникальные способности. У его семьи были наследственные. Но даже если бы их и не было бы, то он, все равно, прошел бы этот ритуал. Традиции - вещь серьезная. Особенно в таком довольно консервативном обществе, как аристократия.

Сам ритуал назывался 'Поцелуй богов'. В империи про талантливых людей говорили, 'поцелован богами'. В этом была прямая взаимосвязь. Любую способность или талант считали даром свыше.

Проходил ритуал в храме какого-либо бога, в случае Велислава это был храм Варнола. Главный храмовник и две дюжины его помощников в течении нескольких часов возносили молитвы Варнолу а он стоял посередине специальной комнаты и ждал. От проходившего ритуал требовалось только одно - быть неподвижным и отрешенным от всего мирского несколько часов. Самое сложное было добиться именно отрешенности. Именно к этому его и начали готовить, безжалостно разбудив в пять утра.

Когда главный храмовник начал читать свою молитву Варнолу, впервые за всю свою жизнь Велислав почувствовал единение с богом. До этого, вся эта религиозная свистопляска была для него не больше чем мишурой. Да, он молился, исполнял нужные обряды в праздники, но особо в это все не верил. Именно поэтому кронпринц тогда так удивился не наигранной набожности у Радмира. Точнее не набожности, а веры в богов. Тот относился к ним с должным уважением, но без фанатизма.

Но сегодня в храме Велиславу стало стыдно за свои мысли. А когда в нем пробудилась семейная способность, то и невероятное чувство благодарности, которое он не испытывал даже к своим родителям. Это было так внове для довольно циничного в этом плане кронпринца, что он лежал в своей постели, ворочаясь и переживая вновь и вновь свои ощущения от Ритуала.

Потом было небольшое празднество. Действительно небольшое. Только свои, две его тети, дядя Прозор, дедушка с бабушкой, невеста и две княжеские четы, Джоасов и Кройфов. Еще где-то на заднем фоне мелькала Лаура, но естественно, в такой момент она держалась на расстоянии и выполняла свои прямые обязанности.

– Да, Кир?
– Велислав поднял трубку, после того, как ему сообщили о входящем звонке и о том, кто именно звонит. Вставать из теплой и мягкой постели не хотелось, но на что только не пойдешь ради брата.

– Прости, что разбудил, Вел, - на другом конце провода голос Радмира действительно звучал с большим сожалением.
– Но это срочно.

– Ничего страшного, - успокоил он брата. Голос Радмира успокаивающе подействовал на него. К тому же, именно с ним можно было поговорить безо всяких обиняков. Выговориться кому-то порой было очень необходимо. Не просить помощи или совета, а просто выговориться, поделиться своими мыслями, переживаниями. Просто, чтобы тебя кто-то выслушал. Слава Варнолу, у него сейчас был такой человек.
– Я все равно не спал. У тебя все в порядке?

– Я в полном порядке, - ответил Радмир.
– Но мне нужна твоя помощь и это дело не хотелось бы откладывать в долгий ящик.

– Слушаю, - коротко ответил Велислав, сразу же собравшись.

У кронпринца была хорошая школа, и воспитатели у него были довольно суровы, хоть и справедливы. А про княгиню Кройф и говорить нечего. Один раз, когда она при его деде выпорола его своим тонким, женским ремнем, стоил тысячи слов нравоучений. Даже попытка защитить его со стороны дедушки была загублена практически в зародыше от одного взгляда разъяренной главы 'теней'. Справедливо разъяренной. В тот раз он очень сильно перегнул палку со своими шалостями и получил заслуженное наказание. Целую десятину нормально сесть не мог, не вздрагивая от воспоминаний о княгине и ее кожаном ремне. Да и потом, с опаской косился каждый раз, когда та клала руку на пояс в своем излюбленном жесте, который должен был подчеркивать талию, но вызывал в нем только оторопь на несколько мгновений.

Урок был усвоен полностью.

– Можем мы с тобой встретиться?
– Спросил Радмир.
– Не хотелось бы это обсуждать по телефону.

– Конечно, - сразу же ответил Велислав, а про себя недовольно цыкнул. Школа-то хорошая, да вот ученик из него был нерадивый. Мог и сам первым предложить такой вариант. Сколько раз ему говорил дед, что разговор тет-а-тет намного удобнее, когда к тебе обращаются за помощью близкие. Но чего уж теперь сокрушаться? Радовало только то, что хоть он и был нерадивым, но никак не безнадежным учеником. Безнадежных не делают своими наследниками.
– Как тебе будет удобней, приехать во дворец или же мне подъехать к тебе?