Весь Дэн Браун в одном томе
Шрифт:
Сьюзан смотрела на эти кадры, то выходившие из фокуса, то вновь обретавшие четкость. Она вглядывалась в глаза Танкадо — и видела в них раскаяние. «Он не хотел, чтобы это зашло так далеко, — говорила она себе. — Он хотел нас спасти». Но снова и снова он протягивал руку, так, чтобы люди обратили внимание на кольцо. Он хотел объяснить им, но не мог. И все тянул и тянул к ним свои пальцы.
В Севилье Беккер лихорадочно обдумывал происходящее. Как они называют эти изотопы — U235 и U?.. Он тяжко вздохнул: какое все это имеет значение? Он профессор лингвистики, а не физики.
— Атакующие линии готовятся к подтверждению
— Господи! — Джабба в отчаянии промычал нечто нечленораздельное. — Чем же отличаются эти чертовы изотопы? Никто этого не знает? — Ответа он не дождался. Техники и все прочие беспомощно смотрели на ВР. Джабба повернулся к монитору и вскинул руки. — Почему среди нас нет ни одного ядерного физика?
Сьюзан, глядя на мультимедийный клип, понимала, что все кончено. Она следила за смертью Танкадо — в который уже раз. Он хотел говорить, но слова застревали у него в горле. Он протягивал свою изуродованную руку… пытаясь что-то сообщить. «Танкадо хотел спасти наш банк данных, — говорила она себе. — А мы так и не узнаем, как это сделать».
— Захватчики у ворот!
Джабба взглянул на экран.
— Вот и все! — По его лицу стекали ручейки пота.
Последняя защитная стенка на центральном экране почти совсем исчезла. Черные линии, сбившись в кучу вокруг ядра, настолько сгустились, что их масса стала совсем непрозрачной и легонько подрагивала. Мидж отвернулась. Фонтейн стоял очень прямо, глядя прямо перед собой. У Бринкерхоффа был такой вид, словно он вот-вот лишится чувств.
— Десять секунд!
Глаза Сьюзан неотрывно смотрели на Танкадо. Отчаяние. Сожаление. Снова и снова тянется его рука, поблескивает кольцо, деформированные пальцы тычутся в лица склонившихся над ним незнакомцев. Он что-то им говорит. Но что же?
Дэвид на экране застыл в глубокой задумчивости.
— Разница, — бормотал он себе под нос. — Разница между U235 и U238. Должно быть что-то самое простое.
Техник в оперативном штабе начал отсчет:
— Пять! Четыре! Три!
Эта последняя цифра достигла Севильи в доли секунды. Три… три…
Беккера словно еще раз ударило пулей, выпущенной из пистолета. Мир опять замер вокруг.
Три… три… три… 238 минус 235! Разница равна трем! Он медленно потянул к себе микрофон.
В то же самое мгновение Сьюзан опять бросила взгляд на руку Танкадо, на этот раз посмотрев не на кольцо… не на гравировку на золоте, а на… его пальцы. Три пальца. Дело было вовсе не в кольце, а в человеческой плоти. Танкадо не говорил, он показывал. Он открывал секрет, открывал ключ к шифру-убийце — умоляя, чтобы люди его поняли… моля Бога, чтобы его секрет вовремя достиг агентства.
— Три, — прошептала она, словно оглушенная.
— Три! — раздался крик Дэвида из Испании.
Но в общем хаосе их никто, похоже, не слышал.
— Мы тонем! — крикнул кто-то из техников.
ВР начала неистово мигать, когда ядро захлестнул черный поток. Под потолком завыли сирены.
— Информация уходит!
— Вторжение по всем секторам!
Сьюзан двигалась как во сне. Подойдя к компьютеру Джаббы, она подняла глаза и увидела своего любимого человека. Его голос гремел:
—
Три! Разница между 238 и 235 — три!Все подняли головы.
— Три! — крикнула Сьюзан, перекрывая оглушающую какофонию сирен и чьих-то голосов. Она показала на экран. Все глаза были устремлены на нее, на руку Танкадо, протянутую к людям, на три пальца, отчаянно двигающихся под севильским солнцем.
Джабба замер.
— О Боже! — Он внезапно понял, что искалеченный гений все это время давал им ответ.
— Три — это простое число! — сказала Соши. — Три — это простое число!
Фонтейн пребывал в изумлении.
— Неужели так просто?
— Утечка информации! — кричал кто-то. — Стремительная!
Все люди на подиуме потянулись к терминалу в одно и то же мгновение, образовав единое сплетение вытянутых рук. Но Сьюзан, опередив всех, прикоснулась к клавиатуре и нажала цифру 3. Все повернулись к экрану, где над всем этим хаосом появилась надпись:
ВВЕСТИ ПАРОЛЬ? 3
— Да! — скомандовал Фонтейн. — Нажимайте!
Сьюзан задержала дыхание и опустила палец на клавишу «Ввод». Компьютер издал звуковой сигнал.
Никто не мог даже пошевелиться.
Спустя три мучительные секунды все еще ничего не произошло. Сирены по-прежнему выли. Пять секунд. Шесть секунд.
— Утечка информации!
— Никаких изменений!
Внезапно Мидж судорожно указала на экран.
— Смотрите!
На экран выплыла надпись:
КЛЮЧ К ШИФРУ-УБИЙЦЕ ПОДТВЕРЖДЕН
— Укрепить защитные стены! — приказал Джабба.
Но Соши, опередив его, уже отдала команду.
— Утечка прекратилась! — крикнул техник.
— Вторжение прекращено!
Наверху, на экране ВР, возникла первая из пяти защитных стен. Черные атакующие линии начали исчезать.
— Происходит восстановление! — кричал Джабба. — Все становится на свои места!
Какой-то миг еще ощущались сомнения, казалось, что в любую секунду все снова начнет разваливаться на части. Но затем стала подниматься вторая стена, за ней третья. Еще несколько мгновений, и весь набор фильтров был восстановлен. Банк данных снова был в безопасности.
В комнате творилось нечто невообразимое. Техники обнимали друг друга, подбрасывая вверх длинные полосы распечаток. Бринкерхофф обнимал Мидж. Соши заливалась слезами.
— Джабба, — спросил Фонтейн, — много они похитили?
— Совсем мало, — сказал Джабба, посмотрев на монитор. — Всего лишь какие-то обрывки, в полном виде — ничего.
Фонтейн медленно кивнул и улыбнулся одними уголками губ. Он искал глазами Сьюзан Флетчер, но она уже стояла прямо перед экраном, на котором крупным планом было видно лицо Дэвида Беккера.
— Дэвид?
— Привет, красавица. — Он улыбнулся.
— Возвращайся домой. Прямо сейчас.
— Встретимся в «Стоун-Мэнор»?
Она кивнула, и из ее глаз потекли слезы.
— Договорились.
— Агент Смит! — позвал Фонтейн.
Из-за спины Беккера появилось лицо Смита.
— Слушаю, сэр?
— Мне кажется, мистер Беккер опаздывает на свидание. Проследите, чтобы он вылетел домой немедленно.
Смит кивнул:
— Наш самолет в Малаге. — Он похлопал Беккера по спине. — Получите удовольствие, профессор. Вы летали когда-нибудь на «Лирджете-60»?