Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция

— Ты говоришь как старая перечница из Службы безопасности, — ответил Рэмси.

Боннетт изменился в лице.

— Угомонись, Рэмси, на меня это не действует!

«Уже подействовало», — подумал Рэмси.

— Веселое будет представление, когда мы доберемся до Новой Земли. Каждый будет шпионить за своим соседом.

— Откуда ты знаешь, куда мы идем? — стиснул зубы Боннетт. — Тебя же не было здесь, когда командир говорил о месте назначения.

— Я погадал на кофейной гуще, — Рэмси кивнул на ленту графопостроителя глубомера. — Ты не это ищешь?

Боннетт чрезвычайно внимательно рассматривал ленту. Графопостроитель изобразил крутую расщелину.

— Это «что-то новенькое», — сказал Боннетт. — Позови командира.

Рэмси нажал на черную клавишу вызова номер один.

— Поддерживать курс?

— Нет. Четверть мили назад… Сигнал! — Он нажал кнопку вычислителя дальности и выключил двигатель. — Они в восемнадцати милях. На курсе перехвата.

Рэмси повернул штурвал вправо.

— Они слышали нас?

— Ничто не говорит об этом, — разглядывая на экране трубопровод, сказал Боннетт. В полной тишине они шли вдоль берега.

Спарроу вошел в отсек центрального поста.

— Сигнал?

— На курсе 270 градусов, — ответил Боннетт.

— Глубина?

— Плюс-минус четыре сотни футов.

— Вы кое-что забыли, — указывая на запись самописца о глубокой расщелине, произнес Рэмси.

— Спрятаться там? — у Боннетта сорвался голос. — Мы не сможем маневрировать. Прямо над нами будет противник, и они поймают нас.

Палуба потерявшего скорость «Тарана» качнулась влево.

— Малый вперед, — скомандовал Спарроу.

Рэмси осторожно включил двигатель, наблюдая за показаниями эхолота. Внезапно дно под ними исчезло. Ни слова не говоря Рэмси повернул влево штурвал, и они остановились над расщелиной.

— Вниз, — сказал Спарроу.

— А что, если эта щель совсем сузится? — спросил Боннетт. — Мы не сможем выбраться оттуда, не запутавшись в буксирном тросе. Будет…

— Следи за пультом, — приказал Спарроу.

Изображение дна на экране задрожало, а затем исчезло.

— Полный ход. Глубже вниз, Джонни! — командовал Спарроу.

Рэмси почувствовал, как от волнения судорогой свело желудок.

— Стены этой расщелины скрывают наши звуки!

— А если мы в них врежемся, нам этого хватит, — заметил Боннетт.

Спарроу взглянул на счетчик статического давления: 1240 фунтов.

— Каждые пять секунд проходись локатором по стенам.

— А как ты думаешь, что я сейчас делаю? — пробормотал Боннетт.

Спарроу положил Рэмси руку на плечо.

— Помедленнее.

— Скорость?

— Нет, глубина. Выровняй ее.

Рэмси выровнял плоскость носового батокса. Палуба «Тарана» встала горизонтально.

— Один градус вправо, — сказал Боннетт.

Рэмси повернул штурвал.

— Скорость двадцать два узла, — произнес Спарроу. — Если бы мы только могли…

— Два градуса вправо, — сказал Боннетт.

— Уговори ее двигаться чуть быстрее, — попросил Спарроу.

Рэмси установил максимальное значение оборотов индукционного двигателя.

— Убрать пластины глушителей, — приказал Спарроу.

— Но…

Спарроу сжал плечо Рэмси.

— Выполняй!

Рэмси опустил руки на пульт и двинул вниз большой красный рычаг, установленный рядом со штурвалом. Он кожей ощутил прилив дополнительной скорости.

— Двадцать восемь узлов, — произнес Спарроу. — Эта старушка еще полна сил.

— Два градуса влево, — сказал Боннетт.

Рэмси выполнил.

— Подводный крейсер Восточного Альянса может делать сорок пять узлов, — заметил Боннетт. — Ты пытаешься убежать от них?

— Как быстро они накрыли нас во время последней встречи? — ответил вопросом на вопрос Спарроу.

— Предположительно скорость преследования составляла двадцать узлов, — ответил Боннетт. — Сорок или сорок пять минут, пока они были над нами, они придерживались этой скорости и повысили ее, когда ушли на юг. За каких-то полчаса.

Спарроу взглянул на таймер.

— Подождем полчасика.

Он молча ждал.

— Два градуса влево, — сказал Боннетт.

Рэмси, повернув штурвал, придерживался нового курса.

— Она сужается книзу, — заметил Боннетт. — Не шире трехсот футов.

Он уточнил показания счетно-решающего дальномера.

— Теперь двести пятьдесят. Два градуса влево.

Рэмси повернул штурвал.

— Все будет отлично, если мы не зацепимся личинкой за стены этого колодца, — произнес Спарроу.

— Три градуса вправо.

Рэмси выполнил.

— Двести футов, — сказал Боннетт. — Меньше… меньше… 185… 200… 215… Два градуса вправо.

При повороте на полной скорости «Таран» покачнулся.

— Включи глушители, — приказал Спарроу.

Рэмси перевел в вертикальное положение большой красный рычаг. Подводники почувствовали, как лодка притормозила.

— Средний ход, — отдавал команды Спарроу. — Далеко до конца ущелья?

— Я могу только предполагать, — ответил Боннетт. — Слишком острый угол: невозможно прочитать разность.

— А предположительно?

— Тысяча восемьсот футов.

— За нами кого-нибудь слышно?

— Никого.

— Выключить моторы, — отдал приказ Спарроу.

Рэмси заглушил двигатели.

— А теперь ничего не слышно?

Боннетт суетился около приборов.

— Ничего.

— Полный ход, — сказал Спарроу. — Наклон плоскости носового батокса два градуса.

— Есть наклон плоскости носового батокса два градуса, — отрапортовал Рэмси. Он приподнял плоскости батокса, осторожно включил двигатель. Лодка мягко пошла вверх.

— Один градус влево, — произнес Боннетт.

Рэмси повернул штурвал.

Спарроу взглянул на счетчик давления. Он показывал 860 фунтов. Пока не начался подъем, лодка шла на глубине 2000 футов.

— Средний ход, — сказал Спарроу.

Рэмси установил положение тормозного рычага в среднее положение.

— Могу сообщить глубину, — предложил Боннетт. — Около девяноста фатомов.