Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция

Основание трона остановилось, и лицом к открытому сегменту был Нурс, — Вы пришли, — прогремел он, — Конечно, вы пришли. Вол знает своего хозяина, а осел кормушку хозяина.

«Так, кажется, это будет тот еще разговор, — думал Олгуд, — Ирония! Это может обозначать только то, что они знают, что я споткнулся…».

Калапина повернула свой трон, чтобы посмотреть вниз на простых смертных. Зал Совета был оформлен по образцу римского сената, с ложными колоннами по краям, ряды скамеек под блестящими сканирующими глазами. Все сконцентрировано было на фигуры, стоящие в стороне от помощников.

Взглянув вверх, Иган напомнил себе, что он боялся и ненавидел этих существ всю жизнь — даже в то время, когда жалел их. Каким же счастливчиком он является, что при формировании он не стал оптименом. Он был близок к этому, но его спасли. Он помнил ненависть, которую испытывал к ним с детства до того, как она стала усиливаться еще и жалостью. Тогда это была чистая вещь, резкая и реальная, светящаяся и направленная против тех, кто дает Время.

— Мы пришли, как нас просили, по поводу сообщения о Дюранах, — сказал Олгуд. Он сделал два глубоких вдоха, чтобы успокоить нервы. Встречи эти всегда были опасными, но вдвойне опасными с тех пор, как он обнаружил своих двойников, которых они растят. Могла быть только одна причина, по которой они дублируют его. Ну да, они узнали.

Калапина изучала Олгуда, рассуждая о том, наступило ли время поискать отклонения у этого безобразного мужчины из народа. Может быть, здесь есть хотя бы ответ на скуку. Как Шруилл, так и Нурс снисходительны. Казалось, она вспомнила, как проделала это с другим Максом, но не могла вспомнить, помогло ли это ей тогда избавиться от скуки.

— Скажите, что мы вам даем, маленький Макс, — сказала она.

Ее женский голос, мягкий и вкрадчивый слог, ужаснул его. Олгуд проглотил сухой комок, — Вы даете жизнь, Калапина.

— Скажите, сколько у вас прекрасных лет, — приказала она.

Олгуд почувствовал, что в горле у него ни капли влаги:

— Почти четыреста, Калапина, — прохрипел он.

Нурс хихикнул, — Впереди у вас еще намного больше прекрасных лет, если вы будете нам хорошо служить, — сказал он.

Это было уже очень близко к прямой угрозе, которую Олгуд когда-либо слышал от оптимена. ОНИ проводили всегда свою волю непрямым путем, с помощью тонких эвфемизмов. ОНИ осуществляли ее с помощью простых смертных, которые могли воспринимать такие концепции, как смерть или убийство.

«Кого они сформировали, чтобы уничтожить меня?» — раздумывал Олгуд.

— Хватит, — огрызнулся Шруилл. Он презирал эти беседы с низшими классами такими способами, какими Калапина ловила на удочку простолюдинов. Он повернул свой трон, и теперь все трое Туеров находились лицом к открытому сегменту. Шруилл посмотрел на свои пальцы, вечно молодую кожу и удивился, почему он так сорвался. Ферментная разбалансированность? Эта мысль доставила ему беспокойство. Обычно во время таких бесед он хранил молчание — как защитник, потому что он имел склонность питать сентиментальность в отношении к этим жалким простым смертным, а после этого презирал себя за это.

Бумур шагнул вперед, встал рядом с Олгудом и сказал:

— Желают ли Туеры послушать сейчас сообщение о Дюранах?

Шруилл с трудом подавил гнев от того, что его прервали. Разве этот дурак не знает, что в таких беседах инициатива всегда должна быть у оптименов?

— Слова и образы вашего сообщения просмотрены, проанализированы и отложены, — прогремел Нурс, — Сейчас мы желаем не простого сообщения.

«Не простое сообщение? — спросил себя Олгуд, — Он думает, что мы скрыли что-то?»

— Маленький Макс, — сказала Калапина, — Вы исполнили нашу волю и допросили компьютерную сестру под наркозом?

«Вот оно что», — подумал Олгуд. Он глубоко вздохнул и сказал:

— Ее допросили, Калапина.

Иган встал рядом с Бумуром и сказал:

— Я хотел бы что-то сказать об этом, если… — Придержите язык, фармацевт, — сказал Нурс, — Мы разговариваем с Максом.

Иган наклонил голову и подумал: «Как опасно все это! И все из-за этой дуры сестры. Она даже не одна из нас. Нет, Киборг журнала регистрации знает ее. Не член ячейки или отряда. Случайная, стерри, и она ставит нас под такую угрозу!»

Олгуд увидел, что руки Игана трясутся и подумал: «Что движет этими хирургами? Не могут ведь они быть такими дураками».

— То, что сделала сестра, было не преднамеренно? — спросила Калапина.

— Да, Калапина, — сказал Олгуд.

— Ваши агенты не видели этого, но все же мы знаем, что это должно было быть, — сказала Калапина. Она сейчас изучала приборы контрольного центра, затем обратила внимание на Олгуда, — Теперь скажите, почему это было.

Олгуд вздохнул, — Для меня нет оправдания, Калапина. Агентам следует вынести порицание.

— А теперь скажите, почему сестра поступила так? — приказала Калапина.

Олгуд облизал губы языком и взглянул на Бумура и Игана. Они смотрели в пол. Он снова посмотрел на Калапину, на ее лицо, мерцающее в шаре, — Нам не удалось узнать ее мотивы, Калапина.

— Не удалось? — строго спросил Нурс.

— Она… а-а… прекратила существование во время допроса, Нурс, — сказал Олгуд. Когда троица Туеров застыла, сев прямо в своих тронах, он добавил:

— Ошибка при ее генном формировании, так объяснили мне фармацевты.

— Бесконечно жаль, — сказал Нурс, откидываясь. Иган взглянул вверх и пробормотал:

— Это не могло быть преднамеренным самоуничтожением, Нурс.

«Чертов болван!» — думал Олгуд.

Но сейчас Нурс пристально смотрел на Игана, — Вы присутствовали, Иган?

— Бумур и я отвечали за наркотики.

«Да, она умерла, — подумал Иган, — Но мы не убивали ее. Она умерла, а мы будем виноваты в этом. Откуда она могла узнать о способе остановки своего сердца? Только во власти Киборгов знать и обучать этому».

— Преднамеренное… самоуничтожение? — спросил Нурс. Даже если эту мысль рассматривать не в прямом плане, сама мысль содержит ужасающую подоплеку.

— Макс! — сказала Калапина, — А теперь скажите нам, применяли ли вы излишнюю… жестокость? — Она наклонилась вперед, удивляясь себе, почему хотела, чтобы он признал факт варварства.

— Она никак не страдала, Калапина, — сказал Олгуд. Калапина снова села прямо, разочарованная. Может ли быть так, что он лжет? Она посмотрела на показания приборов. Спокойствие. Он не солгал.