Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция

— Весть из песков, — ответила Тартар, — Усул сегодня встречается с Подателем — сегодня испытание… да, сегодня. Молодежь уверена, что он не может не справиться, и говорит, что еще до заката он станет наездником Пустыни. И парни собираются на раззию. Они поедут на север и встретят там Усула. Затем они собираются заставить Усула бросить вызов Стилгару и взять власть над всеми племенами.

Копить воду, засаживать дюны зеленью, медленно, но верно заменять свой мир — всего этого им уже недостаточно, подумала Джессика. Маленькие набеги, маленькие — но наверняка, этого им больше недостаточно. Теперь, когда Пауль и я обучили их стольким вещам… Они почувствовали свою силу — и рвутся в бой.

Тартар переступила с ноги на ногу, кашлянула.

Нам известно, как важно осторожное ожидание, думала Джессика, но мы знаем и опасность, скрытую в слишком долгом ожидании: можно потерять чувство цели…

— Парни говорят — если Усул не вызовет Стилгара, он трус, — добавила Тартар и опустила глаза.

— Вот, значит, как… — пробормотала Джессика и подумала: Хорошо, что я видела, как это назревает. И Стилгар тоже.

Тартар опять прочистила горло.

— Даже мой брат, Шоаб, говорит то же самое, — сказала она. — Они не оставят Усулу выбора.

Значит, пришел этот час. И Паулю придется самому разбираться с этим: Преподобная Мать не смеет вмешиваться в вопросы преемственности власти.

Алия высвободила руку из пальцев матери и сказала:

— Пойду с Тартар, послушаю парней. Может, можно сделать что-нибудь.

Джессика посмотрела на Тартар, но ответила дочери:

— Ну, иди. Расскажешь все мне, как только сможешь.

— Мы не хотим, чтобы так случилось, Преподобная, — сказала Тартар.

— Мы не хотим, — согласилась Джессика. — Племени нужны все его силы. — Она взглянула на Хару: — А ты с ними пойдешь?

Хара ответила на непроизнесенную вслух часть вопроса:

— Тартар не допустит, чтобы с Алией что-то случилось. Она же знает, что скоро мы с нею обе будем женами одного человека… Мы уже поговорили, Тартар и я. — Хара бросила взгляд на Тартар, опять посмотрела на Джессику. — Мы друг друга поняли.

Тартар протянула Алие руку:

— Поторопимся. Парни уже выходят.

Они вышли. Невысокая женщина вела ребенка за руку — но казалось, что это ребенок ведет ее.

— Если Пауль Муад'Диб убьет Стилгара — это не пойдет племени на пользу, — сказала Хара. — Конечно, раньше власть передавалась именно так; но теперь времена изменились.

— Они и для тебя изменились, — заметила Джессика.

— Не думаешь же ты, что я сомневаюсь в исходе такого поединка, случись он? — спросила Хара. — Разумеется, Усул победил бы.

— И я о том же, — кивнула Джессика.

— А ты думаешь, мои личные чувства вмешиваются в мои суждения. — Хара покачала головой, и водяные кольца у нее на шее звякнули. — Как ты ошибаешься! Может быть, ты думаешь, что я ревную к Чани из-за того, что не я — избранница Усула?

— Ты выбираешь сама — как можешь, — ответила Джессика.

— Я жалею Чани. — сказала Хара.

Джессика напряглась:

— Что ты имеешь в виду?

— Я же знаю, что ты думаешь о Чани. А думаешь ты, что она не может быть женой твоему сыну.

Джессика откинулась назад, на подушки, расслабилась. Пожала плечами:

— Может быть.

— Возможно, ты и права, — продолжала Хара, — и если ты права, то удивительного найдешь ты союзника: саму Чани. Она хочет лишь того, что лучше всего для Него.

Джессика сглотнула — у нее неожиданно перехватило горло.

— Чани очень дорога мне, — проговорила она. — Она не могла бы…

— Грязные какие ковры тут у тебя, — перебила Хара и опустила глаза к полу, избегая взгляда Джессики. — Оно и понятно: вон сколько народу топчется тут все время. Почаще бы надо их чистить…

Глава 5

В рамках ортодоксальной религии избежать влияния политики невозможно. Борьба за власть пронизывает все: обучение, воспитание и правила жизни в ортодоксальной общине. И из-за этого давления руководители такой общины или общества рано или поздно неизбежно встают перед не имеющим альтернатив выбором: или скатиться к окончательному оппортунизму ради сохранения своей власти, или же быть готовыми пожертвовать даже и собственной жизнью во имя ортодоксальной этики.

Принцесса Ирулан. «Муад'Диб: вопросы религии»

Пауль стоял на гребне песчаного моря чуть в стороне от линии движения гиганта Подателя. Я не должен ждать его, как контрабандист, — с нетерпением, дрожа от возбуждения и страха, напомнил он себе, я должен быть частью самой Пустыни.

Теперь червь был всего в нескольких минутах от него, наполняя утренний воздух шипением и скрежещущим шелестом расступающегося перед ним песка. Чудовищные зубы в подобном пещере провале пасти походили на лепестки невероятного цветка. Запах Пряности затопил все вокруг.

Дистикомб он теперь ощущал как свою вторую кожу, да и о носовых фильтрах и лицевом клапане-респираторе почти не думал. Сказывалась школа Стилгара — утомительные тренировки в песках.

— На сколько надо отступать от линии хода Подателя, считая по его радиусу, на гравийном песке? — спрашивал Стилгар.

Пауль ответил правильно:

— Полметра на каждый метр диаметра. То есть на расстояние радиуса.

— Зачем?

— Чтобы не затянуло в песковорот при его прохождении и в то же время — чтобы успеть добежать до червя и вскочить на него.

— Ты уже ездил на меньших — тех, которых выращивают для получения Семени и Воды Жизни. Но во время испытания ты будешь иметь дело с настоящим диким червем, со Стариком Пустыни. Такой требует к себе уважения!

Теперь стук манка почти заглушался шелестом и скрежетом приближающегося червя. Пауль глубоко дышал — горьковатый запах песка пробивался даже через фильтры. Дикий червь — Податель, Старик Пустыни, Шаи-Хулуд — уже возвышался над ним, надвигался, казалось, прямо на него. Вздымающиеся передние сегменты отбрасывали песчаную волну — вот-вот она захлестнет Пауля по колено…