Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе
Шрифт:
— В них нет ничего человеческого, — тихо сказал Чейн. — Мы бы на их месте вопили от радости, танцевали, пели во все горло, обнимались. Эти же крии выглядят почти так же спокойно, как и тогда, когда были… я не говорю мертвы, но вы понимаете, что я имею в виду.
— Верно, они не проявляют никаких эмоций, — согласился сидящий рядом Дилулло. — Но не будем делать поспешных выводов. Заметьте: второй корабль пришел на выручку, преодолев межгалактическое пространство. На это способны только существа, знающие, что такое долг и взаимопомощь — это тоже эмоции своего рода.
— Это еще не факт, — буркнул Рутледж. — «Спасателей» может больше интересовать коллекция, собранная
— Черт побери, да мне наплевать на все это! — не выдержав, взорвался Боллард. — Меня волнует другое — что они намереваются сделать с нами? Быть может, прихватят в качестве экспонатов?
Чейн промолчал, но его обуревали те же невеселые мысли. «Мало ли что говорил Лабдибдин, — думал он. — Он считает, что пришельцы не убивают живого, но они могут поступить очень просто. Скажем, усыпить нас какой-нибудь дрянью и дать умереть естественным путем во время перелета. Их совесть будет чиста — и чучела будет из чего набивать…»
Последний пришелец вошел в «спасательную шлюпку», и люк захлопнулся. Золотистое яйцо зажужжало и, поднимая облака пыли, исчезло в темном небе.
— Слава богу, — вздохнул с облегчением Боллард. — Может быть, теперь и мы сможем улететь?
— Не думаю, — хмуро ответил Дилулло. — Сначала они перенесут все коллекции на второй космолет — а для этого им могут понадобиться недели, если не месяцы.
Чейн выругался сквозь зубы по-варгански — и вздрогнул. Это был первый очевидный промах, который он сделал за последнее время, но, к счастью, никто не заметил этого. Все, вскочив с кресел, с изумлением смотрели на эскадру «золотых яиц», стремительно спускавшихся из черного облака. Они плавно приземлились, образуя вокруг разрушенного галактолета нечто вроде «линии обороны».
— Пошли, вздремнем часок-другой, — сказал Дилулло. — Считайте, что пришельцы дали всем нам отпуск за свой счет.
Отпуск оказался длинным и, на удивление, скучным. Чейну казалось, что время словно остановилось — так тягостно было сидеть без дела на корабле, ставшем, по сути дела, их железной тюрьмой. Члены экипажа маялись от безделья. Без аппетита ели холодную пищу, которую не на чем было разогреть, слонялись из одной каюты в другую, которые нечем было осветить. Время от времени то один, то другой землянин подходил к открытому люку и угрюмо смотрел наружу. Всем хотелось выйти на равнину и посмотреть вблизи, что творится у космолета, но Дилулло строго запретил это делать. Похоже, вхолланские офицеры отдали своим подчиненным те же команды — по крайней мере людей на равнине не было видно. Лишь раз или два Чейн заметил чьи-то фигуры в тени скал, возможно, это был Лабдибдин или другие ученые.
Землян утешало лишь одно: долгую передышку они могли использовать для ремонта космолета, изрядно потрепанного в битве со Звездными Волками. Но им под силу было провести лишь простейшие механические работы, поскольку ремонт приборов и двигательных установок требовал специальных инструментов, увы, ныне не работавших.
Чейна эта монотонная, скучная работа не привлекала, и он долгое время проводил в одиночестве на обзорной палубе. Крии методично переносили ящики с коллекциями в «спасательные шлюпки», причем не пользовались для этой цели никакими механизмами. Они попросту прикладывали свои многочисленные пальцы к тем самым матовым «линзам»-антигравитаторам, на которые некогда обратил внимание землян Лабдибдин, и неторопливо выносили за раз по десять-двенадцать ящиков, не прикладывая для этого никаких усилий. Никто из пришельцев даже не смотрел в сторону корабля землян.
Однажды к Чейну присоединился
Дилулло. Усевшись в соседнем кресле, он некоторое время смотрел в иллюминатор, а затем негромко сказал:— Не очень-то лестно для нас такое «невнимание», да, сынок? Я начинаю верить, что Лабдибдин был прав: эти крии никогда не убивают. Они могли бы с легкостью «выключить» нас, как сделали это с нашими энергоустановками, — нет, они даже до этого не снизошли. Неужто они принимают нас за каких-то низших животных и не желают тратить на нас драгоценное время?
— На здоровье, — пожал плечами Чейн. — Я вовсе не горю желанием потолковать с этими живыми «пальмами». Но они могут в своей великой гордыне и не подумать, что мы погибаем без наших машин и приборов. Черт возьми, иногда мне хочется взять бластер и напомнить о себе!
— И не думай об этом, — сурово предупредил капитан.
«Спасательные шлюпки» день за днем сновали между равниной и вторым космолетом, находившимся где-то в черном облаке. Значительная часть работы проходила вблизи огромного разлома в фюзеляже, но издалека было трудно оценить истинный размер поломки, поскольку трещину все время заслоняло то одно, то другое «золотое яйцо». Наконец Чейну удалось рассмотреть, что в этом месте фюзеляжа крии соорудили нечто вроде переходного кессона из прозрачного материала. В его торце находился узкий проход для входа и выхода пришельцев.
Однажды из многочисленных трещин и разломов в титаническом корпусе корабля хлынул свет. Чейн оповестил об этом по интеркому капитана. Тот немедленно пришел на обзорную палубу.
— Похоже, они восстановили силовую установку корабля, — сказал он, — или включили какие-нибудь переносные генераторы. Много бы я дал за то, чтобы узнать, как они закрывают их от нейтрализующего поля…
— Теперь работа у них пойдет споро, — вздохнул Чейн. Он почему-то вспомнил о ящиках с драгоценными камнями. Пришельцы вряд ли оставят на борту корабля хоть что-либо ценное…
Вскоре одна из очередных «спасательных шлюпок» приблизилась к туннелю. Тот внезапно засиял мерцающим светом.
Через его прозрачные стены было видно, как в воздухе поплыли… ящики с образцами!
— Нечто вроде транспортного канала, — с восхищением сказал Дилулло. — Он делает предметы невесомыми и создает постоянную движущую силу. Я думаю, они установили в корабле генератор гравитационного поля и…
— Только лекции мне сейчас не хватает! — застонал Чейн. — Вы понимаете, что от нас уплывают бесценные сокровища!
Добыча, собранная со всей галактики, теперь непрерывным потоком текла в «золотые яйца», конвейером подплывающие к «кессону». Нагрузившись, они взмывали в небо и вскоре возвращались за новой партией груза.
— Зачем этим парням столько богатств? — воскликнул Чейн. — Они же будут всего лишь ИЗУЧАТЬ их…
— По-твоему, это чистейшей воды кощунство? — усмехнулся Дилулло.
— О чем это вы толкуете? — спросил Боллард, входя на палубу. — Ого, эти крии даром времени не теряют!
— Наш молодой друг Чейн переживает, что ничего не прилипнет к его пальчикам.
— Нашел о чем думать! — возмутился Боллард. — Меня волнует другое: что эти крии будут делать, когда завершат погрузку?
Ответ на этот вопрос стал ясен через два дня. Свет в «кессоне» погас, и очередное «золотое яйцо» взмыло в небо. На его место встала еще одна «спасательная шлюпка», но она была последней.
Из потемневшего корабля вышли несколько криев и не спеша вошли в раскрытый люк. Один из них помедлил и… пошел в сторону космолета землян! Не дойдя до него полсотни метров, он внезапно остановился и поднял руку-ветвь, указывая на небо.