Весь Кир Булычев в одном томе

— Это вы нашли на даче? — домогалась Лидочка.

— Не, не на даче.

— А почему это… здесь?

— Потому я вас и попросила приехать, — сказала Ольга. — Из-за Виктора. Если бы Толик не уехал, я бы ему объяснила, а как этому мордовороту объяснишь?

Для Лидочки этот монолог был загадкой.

И тогда Ольга, вспомнив, что Лидочка не знакома с родственными и соседскими отношениями в поселке, рассказала ей подробнее о появлении в ее доме вещей, принадлежавших Сергею.

Неподалеку жил некий Виктор, трудный подросток. Ольга так и назвала его «трудный подросток» — словно это было его врожденное свойство, он как бы родился трудным подростком.

Виктор был близким знакомым Кати — единственной дочери Ольги. Виктор попался на хулиганских действиях в прошлом году, но так как ему надо было идти осенью в армию, его не стали сажать, как других хулиганов. Впрочем, это было не хулиганство, а всего-навсего взлом коммерческой палатки, после чего взломщики благополучно распили добычу и побили не вовремя вернувшихся владельцев торговой точки. Виктор получил условный срок и потому должен был вести себя образцово, что ему давалось с трудом. Все, кроме Кати, которая питала к нему нежные чувства, не могли дождаться, когда он уйдет в армию и там наберется ума-разума. Вчера вечером этот самый Виктор, возвращаясь домой после кино в санатории, перебирался через глубокую, залитую водой траншею — там укладывали какие-то трубы — в траншее он заметил край пестрой тряпки. Это заинтересовало подростка, который никуда не спешил, а потому не поленился вернуться в лес за суком и подцепил тряпку. Тряпка оказалась пледом или небольшим одеялом. Когда он вытащил ее на сухое место, то обнаружил, что плед первоначально был завязан в узел, но развязался и часть содержимого, видно, утонула в грязи. Однако остались две вещи — приемник и будильник. Виктор сначала хотел их продать, но потом вспомнил, что Анатолий Васильевич вызывал его по поводу смерти мужика из пятого дома по Школьной и допытывался, не слышал ли он что-нибудь о краже или убийстве. Виктор даже не обиделся, потому что уже привык — как в поселке что случается, вызывают первым делом его.

В общем, он вещи в милицию не понес и не стал их продавать, а отдал Катьке: домой нельзя, мать помрет со страха, что он снова ворует. А пойдешь в милицию — как потом докажешь, что это не твоих рук дело.

Катька перепугалась, она же еще цыпленок, ей шестнадцати нет. И позвала Ольгу. Та тоже перепугалась. Правда, Виктору поверила и сама пошла в милицию на разведку. Но Толика Голицына не застала, он уехал брату крышу крыть, а был в отделении Верчихин, мордоворот, который Виктора уже как-то исколотил за мелкую провинность полгода назад. Верчихина все боятся. Он очень подлый. Тогда Ольга решила, что надо с кем-то посоветоваться. Хотела с Вересковым, но он уехал на встречу в детдом. Осталась только Лидия Кирилловна.

Лидочка была в растерянности. Она никак не могла сообразить, почему потребовалось вызывать ее из Москвы.

— Вы хотели со мной посоветоваться? — неуверенно спросила она.

Ольга сидела за столом напротив, подливала Лидочке чай. Она была похожа на королеву Марию Антуанетту, которая, как и ее благородные предки, много и хорошо питалась, радовалась жизни, но тут нежданно нагрянула Французская революция. На самом-то деле Ольга была королевой в первом поколении.

Когда-то природа запрограммировала предков Ольги на каждодневный изнурительный труд на земле. Предки рождались, жили и умирали, не обретя ни грамма жира. А потом народилось революционное поколение, которое бросило деревню и переселилось в города или пригороды. Лет до двадцати, а то и тридцати дети крестьян умещались в молодежных платьях. А потом, особенно после рождения единственного чада и перехода в длительный декретный отпуск, здоровый, крепкий жир брал свое. И они присоединялись к обширной армии толстых женщин, детей пролетариата, в которых и не угадаешь трудового происхождения. А вот Ольгина дочь Катюша была сказочно хороша еще потому, что, не дотянув до шестнадцати, обрела женственность линий, высокую грудь и круглые бедра, так как ее предки выходили замуж в пятнадцать, а к двадцати уже рожали своего третьего-четвертого. Правда, Катюша, понимала Лидочка, может и не стать такой же, как мама, — она будет следить за фигурой, делать гимнастику и употреблять гербалайф. Так что Катя выросла сиреной, сиреночкой, чистой воды соблазном, который себе цены еще не знает и может даже влюбиться в трудного подростка Виктора.

Как бы в ответ на размышления Лидочки, хлопнув дверью, в дом влетела сиреночка Катя, пес радостно залаял и принялся молотить хвостом по мебели.

— Вы правильно сделали, что приехали! — вместо приветствия заявила Катя. — А то мама совсем растерялась.

Ольга налила дочке чаю, размышляя вслух:

— Вообще-то я придумала отнести все в милицию и сказать, что шла из санатория и увидела одеяло.

— Но почему нельзя сказать, что все нашел Виктор? Милиция будет ему благодарна…

— Как бы не так! — возмутилась Катя. — Да мордоворот спит и видит, как Витьку в лагерь засадить.

— Катя, так нельзя о взрослых говорить!

— Может, подождем до понедельника, — предложила Лидочка. — Приедет Анатолий Васильевич, и мы ему расскажем.

Внезапно Лидочка сообразила, как тревожно все оборачивается… Если грабитель спокойно отошел от дома на триста метров и затем выбросил свою добычу в траншею, значит, он не нуждался в этой добыче. Имитация кражи была призвана запутать действие.

Катя допила чай, отставила чашку и сказала:

— Ждать до понедельника невозможно.

Из ее глаз выкатились две жемчужные слезы и покатились по персиковым щекам.

Лидочка поглядела на ее мать.

— Ждать нельзя, — подтвердила Ольга. — Потому что моя дура вчера же вечером Виктору про пистолет рассказала.

— Что?

— Я не зна-а-ал-а…

— Она, видите ли, не знала! — Ольга была в ярости. — Услышала наш с Толиком разговор, что пистолет не нашли… ну кто тебя просил этому уголовнику все выкладывать?

— Он не уголовник! Он все нам принес.

— Катя, он тебе не пара!

— Да объясните же, пожалуйста! — попросила Лидочка.

— Витька обязательно к траншее вернется, будет искать пистолет. Может, не сейчас, а попозже, вечером, но вернется. Как он тебе, Катерина, сказал?

— Он обещал, что Владимиру расскажет.

От расстройства Катя говорила хриплым басом.

— Владимир — старший брат Виктора, — разъяснила Ольга, — фактически настоящий уголовник. Тюрьма по нему плачет.

— Я его ненавижу, — пояснила Катя.

— Положение безвыходное, — сказала Ольга. — Чаю еще налить?

— Они темноты дождутся и полезут, — сказала Катя, — я вам слово даю.

— Я пойду в милицию, — сказала Ольга. И в ее утверждении заключался небольшой вопросительный знак.

— А что вас беспокоит, Ольга? — спросила Лидочка.

— Если я принесу вещи, мордоворот все сделает, чтобы нам насолить.

— Почему же?

Ольга молчала, перебирая пальцами край скатерти.

— Мама за него замуж не пошла, — сказала Катька. — Он ей всю жизнь мстит. Как цыган Алеко. Как только мама скажет, он сразу сообразит, что это Виктор виноват.

— Почему? Почему именно Виктор?

— Я его знаю, — вздохнула Ольга, соглашаясь с дочерью. — Он решит, что это Виктор, а я его выгораживаю ради Катьки.

— Ну уж очень сложно…

— Нет, не сложно, у нас все не сложно, — сказала Катька.

— И что же вы предлагаете? — спросила Лидочка. Ей не хотелось лжесвидетельствовать, но все шло к этому.

— А может, вы скажете? — спросила Катька. — Вы приехали сюда, шли через траншею и увидели. Вы же Витьку даже не знаете.

— С какой стати мне идти через лес и через траншею? — удивилась Лидочка. — И вообще, что мне делать здесь в субботний день?

— Это неудивительно, — рассудительно ответила Ольга. — Вы к своим друзьям приехали и решили ко мне зайти, спросить, что у нас нового. Да не будет он допрашивать! Он вас уважает.

— А через лес вы шли потому, что короче, — подсказала Катька.

Лидочка выпила еще чашку чаю. Собака положила ей на колени тяжелую слюнявую морду.

— Судьба Виктора у вас в руках, — сказала Ольга.

— И моя проблема, — пробасила сирена Катя.

* * *

Ольга осталась снаружи, в теньке у магазина, откуда было удобно наблюдать за входом в милицию, а Лидочка прижала к себе газетный сверток и шагнула внутрь.