Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция

Когда она подошла к выходу, мать позвала из своей комнаты, как всегда безошибочно рассчитав время:

— Джо-Бет? Ты здесь?

Знакомые тревожные нотки в голосе: любите меня сейчас, потому что завтра меня может не быть. Завтра… или через час.

— Дорогая, ты еще здесь?

— Ты же знаешь, что да, мама.

— Можно тебя на минутку?

— Я опаздываю на работу.

— Только на минутку. Пожалуйста! Минутка тебя не задержит.

— Иду-иду. Не расстраивайся.

Джо-Бет направилась по лестнице наверх. Сколько раз в лень она поднималась по ней? Вся ее жизнь прошла в беготне по этим ступеням, вверх и вниз, вниз и вверх.

— Что, мама?

Джойс Макгуайр лежала на софе рядом с открытым окном в своей обычной позе, откинувшись на подушки. Она не выглядела больной, но она вечно болела. Врачи приходили, осматривали ее, получали гонорар за визит и уходили, недоуменно пожимая плечами. Они говорили, что физически Джойс здорова. Слушали сердце, легкие, осматривали позвоночник — все было в порядке. Но она хотела услышать другое. Когда-то она знала девушку, которая сошла с ума, попала в больницу и больше никогда не поправилась. Поэтому Джойс больше всего на свете боялась безумия. Она боялась даже произносить это слово.

— Не попросишь ли ты пастора позвонить мне? — попросила Джойс. — Может, он зайдет вечером.

— Он очень занятой человек, мама.

— Не для меня, — возразила Джойс.

Ей было тридцать девять, но она вела себя так, будто была вдвое старше. Она поднимала голову от подушки с такой осторожностью, словно каждый дюйм был для нее победой над гравитацией. Ее руки и веки подрагивали, а в голосе слышалась постоянная тревога. Она напоминала киношного чахоточного больного, и никакая медицина не могла убедить ее отказаться от этой роли. В соответствии с этой ролью она одевалась в больничные пастельные тона, отрастила длинные черные волосы и не думала делать прическу или хотя бы закалывать их. Она не пользовалась косметикой, что еще более усиливало впечатление, будто эта женщина балансирует на грани жизни и смерти. Джо-Бет теперь даже радовалась, что мать не появляется на людях. Ее вид вызвал бы толки. Но все это приковывало Джо-Бет к дому, где она должна была носиться вверх-вниз по лестнице. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Когда раздражение Джо-Бет достигало, как сейчас, предела, она убеждала себя, что у матери есть причины для подобного поведения. В таком консервативном городе, как Гроув, незамужней женщине нелегко одной воспитывать детей. Она заработала свой недуг, выслушивая всю жизнь порицания и осуждение.

— Я попрошу пастора Джона тебе позвонить. А теперь, мам, мне пора.

— Знаю, дорогая, знаю.

Джо-Бет повернулась к двери, но Джойс снова ее окликнула.

— Не поцелуешь меня? — сказала она.

— Мама…

— Ты никогда не отказывалась поцеловать меня.

Джо-Бет покорно вернулась к кровати и поцеловала мать в щеку.

— Будь осторожна, — сказала Джойс.

— Хорошо.

— Не люблю, когда ты работаешь допоздна.

— Здесь не Нью-Йорк, мам.

Глаза Джойс метнулись к окну, словно она хотела убедиться в этом.

— Неважно, — сказала Джойс, и ее голос окреп: — Сейчас в мире нет безопасных мест.

Знакомые речи. Джо-Бет с детства слышала нечто подобное в разных вариантах. Молл, мир — это долина смерти, полная неведомого зла. Поэтому мама и любила общаться с пастором Джоном. Они оба считали, что дьявол гуляет по земле, а также непосредственно по улицам Паломо-Гроува.

— Увидимся утром, — сказала Джо-Бет.

— Я люблю тебя, дорогая.

— Я тоже тебя люблю, мама.

Джо-Бет закрыла дверь и направилась вниз.

— Спит?

Внизу стоял Томми-Рэй.

— Нет.

— Черт!

— Тебе нужно зайти к ней.

— Знаю, что нужно. Только неохота получать нагоняй за среду.

— Когда ты напился? Она говорила, будто ты перебрал.

— А ты как думала! Если бы мы жили как нормальные люди, у которых дома имеется алкоголь, такого не случилось бы.

— Так это она виновата, что ты напился?

— Ты тоже будешь меня доставать? Черт! Все только и делают, что мораль читают.

Джо-Бет улыбнулась и обняла брата за плечи.

— Нет, Томми. Тебя все любят, и ты это знаешь.

— И ты?

— И я.

Сестра легко чмокнула его и подошла к зеркалу взглянуть, как она выглядит.

— Картинка, — сказал он, подойдя ближе. — Что ты, что я.

— Твое самомнение становится все невыносимее.

— Потому ты меня и любишь, — сказал он. — Интересно, ты похожа на меня или я на тебя?

— Никто ни на кого не похож.

— Ты когда-нибудь видела два настолько похожих лица? Она улыбнулась. Сходство между ними было и впрямь потрясающим. Оба они, Джо-Бет и Томми-Рэй, были легкие и хрупкие, и оба восхищались друг другом. Джо-Бет больше всего на свете любила гулять под руку с братом. Она знала, что лучшего спутника не пожелает себе ни одна девушка и что брат чувствует то же самое. Даже на набережной Венеция, где хватало красоток и красавцев, все оборачивались им вслед.

Но в последние несколько месяцев они не гуляли вместе. Она пошла работать в закусочную, а он шлялся по пляжам со своими дружками — Шоном, Энди и прочими. Джо-Бет скучала по брату.

— У тебя не возникало никаких странных ощущений в последние дни? — вдруг спросил он.

— Каких, например?

— Ну, не знаю. Может, мне просто кажется. У меня такое чувство, будто все заканчивается.

— Лето на носу. Все только начинается.

— Да, я знаю… Энди уехал в колледж, да и хрен с ним. Шон связался с девчонкой из Лос-Анджелеса и не отходит от нее. Меня бросили тут одного в ожидании не знаю чего.

— Так не жди, съезди куда-нибудь.

— Да, наверное, ты права. Только… — Он изучал ее лицо в зеркале. — Ты не чувствуешь ничего… странного?

Она посмотрела на него, не уверенная, стоит ли рассказывать о своих снах. Ей снилось, будто волна относит ее все дальше и дальше, а ее прежняя жизнь остается на берегу. Если не Томми, которого она любит больше всех на свете, кому еще можно про это рассказать?

— Ладно, признаюсь, — сказала она. — Кое-что было.

— Что?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Может быть, я тоже жду.

— Ты знаешь, чего?

— Не-а.

— Вот и я.

— Ну разве мы не отличная пара?

Она вспоминала этот разговор, пока ехала к моллу. Томми, как обычно, первый сформулировал их общие ощущения. Последние недели были заполнены ожиданием. Вскоре что-то должно было случиться. Так говорили ее сны. Она чувствовала нутром. Она лишь надеялась, что все произойдет как можно скорее, пока она не сорвалась — Джо-Бет по горло была сыта матерью, Гроувом, работой в закусочной. Терпение кончилось, а то, что маячило на горизонте, не наступило, и жизнь остановилась. Если ничего не случится нынешним летом (что бы это ни было, пусть даже какая-то неприятность), Джо-Бет сама отправится навстречу неизвестному.