Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Не скупясь на детали, Гарри повторял ту историю снова и снова, и каждый раз Крекомбергеру не удавалось поймать его на расхождениях в пересказах. Наконец психиатр сказал:
— Гарри, всё сводится вот к чему: как ни крути, ваша версия происшедшего попросту абсурдна. При менее серьёзных обстоятельствах я бы даже назвал её смехотворной.
— Издеваетесь?
— Отнюдь.
— Значит, я вам тут душу, блять, изливаю, а вы…
— Мистер Д'Амур, успокойтесь.
Гарри вскочил на ноги.
— Не перебивайте. Так вы хотите сказать, что всё это время заставляли меня повторять одно и то же лишь себе на потеху?
— Яне говорил, что… Мистер Д'Амур, сядьте, или придется вас силой…
—
— Да, но если вам снова приспичит встать на ноги, я бы предпочёл, чтобы вы ушли.
— А если так, что вы напишете в моих бумажках?
— Что вы не годны к службе по причине подверженности острым бредовым расстройствам, наверняка спровоцированных пережитой травмой. Мистер Д'Амур, никто не говорит, что вы сумасшедший, но мне нужно предоставить вашему начальству честную оценку состояния вашей психики.
— Острым бредовым расстройствам… — тихо повторил Гарри.
— Люди очень по-разному справляются с подобным опытом. Судя по всему, в попытке побороть и осмыслить свой персональный кошмар вы создали нечто вроде личной мифологии, и…
Его перебил шум из соседней комнаты, которую занимала секретарша Крекомбергера — по звуку казалось, словно кто-то бьет посуду.
— Это не я! — послышался незнакомый женский голос.
Бормоча извинения, доктор встал из-за стола и открыл дверь. Только он это сделал, как несколько журналов проплыли мимо его головы и опустились на персидский ковёр рядом с кушеткой. Внезапно волоски у Гарри на затылке встали дыбом. НЗ подсказал ему, что по ту сторону дверей был не просто бешеный пациент, а что-то куда необычней.
Д'Амур набрал полную грудь воздуха, поднялся и отправился в приёмную следом за Крекомбергером, но доктор уже пятился назад — он так спешил, что спотыкался о собственные ноги.
— Что за чёрт здесь творится? — поинтересовался Гарри.
Белый, как стена, Крекомбергер посмотрел на него дикими глазами.
— Это вы натворили? Какой-то розыгрыш?
— Нет, — послышался голос незнакомки.
Гарри повернул голову на звук и увидел её. У этой женщины были высокие скулы и роскошной формы губы, и в ней просматривалась померкшая, но классическая красота. Однако жизнь глубоко избороздила её черную кожу, проложив морщины на лбу и вокруг рта с опущенными углами. Глаза были молочно белыми. Гарри понимал, что она его не видит, но всё равно ощущал на себе её взгляд, подобный прикосновению легчайшего ветерка. Тем временем царившая в комнате сущность развлекалась, как только могла — перевернув стулья, она принялась бросаться бумагами со стола секретарши.
— Он не виноват, — обратилась незнакомка к Крекомбергеру. — Но и я тоже.
Слепая покрепче взялась за трость и шагнула навстречу психиатру.
— Меня зовут Норма Пэйн.
Крекомбергер стоял, точно зачарованный. Гарри решил ответить вместо доктора:
— Это Бен Крекомбергер. А я Гарри. Гарри Д’Амур.
— Не тот ли Д'Амур, что замешан в том скверном убийстве копа?
— Именно тот.
— Приятно познакомиться, мистер Д'Амур. Позвольте дать вам совет, — Норма показала пальцем на Крекомбергера. — Как бы этот человек не трактовал ваш рассказ, просто соглашайтесь.
— Что? Это ещё зачем?
— Потому что таким людям крайне необходимо заткнуть нам подобных. Мы, видите ли, лодку им раскачиваем.
— Этим вы сейчас занимаетесь? — Гарри кивнул на картины, одна за другой слетавшие со стен: они не просто падали — точно невидимыми руками, их снимало с крючков и бросало наземь с такой силой, что билось стекло.
— Я уже сказала, что это не я, — сказала Норма. — Со мной один мой клиент…
— Клиент?
— Я общаюсь с усопшими,
мистер Д'Амур. И конкретно этот клиент считает, что ему уделяют недостаточно внимания. Доктор Крекомбергер. Поздоровайтесь со своим братом.У психиатра задрожал подбородок.
— Н-невозможно, — прошептал он.
— Уоррен его зовут, правильно? — спросила Норма.
— Не может быть. Уоррен мёртв.
— Конечно, мёртв! — огрызнулась слепая. — Поэтому я и здесь.
Казалось, доктора такой ход мышления полностью обескуражил.
— Док, она говорит, что общается с мертвецами, — подсказал Гарри.
— Я что, на суахили говорю? — одёрнула его Норма. — Мне не нужен переводчик.
— Не знаю, — сказал Гарри, глядя на доктора Крекомбергера. — Вид у него довольно растерянный.
— Доктор, попытайтесь собраться и слушайте внимательно, — обратилась к психиатру слепая. — Ваш брат сказал мне звать вас Шелли — это ваше среднее имя [34] , и знают его не так много людей. Это правда?
— … вы могли как угодно об этом проведать.
— Ладно. Забудьте, — сказала Норма и повернулась к доктору спиной. — Мне нужно выпить. Хочу бренди. Мистер Д'Амур, как насчёт присоединиться ко мне и поднять небольшой тост за идиотизм психиатров?
— С радостью за это выпью, мисс Пэйн.
34
Среднее (второе) имя — второе личное имя, которое используется, как элемент полного имени, и записывается между именем и фамилией. Иногда дается в честь отца или деда (сыновьям), матери или бабушки (дочерям).
— Уоррен, пошли, — окликнула привидение Норма. — Мы пугаем невинных людей.
Гарри решил, что она имела в виду секретаршу, которая не высовывалась из-под стола с той минуты, как со стен полетели картины.
— Подождите, — сказал им в спину Крекомбергер. — Вы же слепы, да?
— Какая наблюдательность, — хмыкнула Норма.
— Тогда… как же вы видите моего брата?
— Понятия не имею. Вижу, и всё. Вы прекрасно видите окружающий мир, а для меня он закрыт. Я же прекрасно вижу мертвецов, а для вас их не существует.
— Хотите сказать, что вы видите моего брата? Прямо сейчас?
Норма развернулась и посмотрела в сторону кабинета.
— Да, лежит на кушетке.
— Чем он занимается?
— Правда хотите знать?
— Я же задал вопрос, разве нет?
— Мастурбирует.
— Господи. Это он.
Из той случайной встречи и выросла дружба Гарри и Нормы. И, как часто бывает со случайностями, пересечение их путей оказалось для них важнейшим событием. Последние несколько недель Гарри начал сомневаться в здравости своего ума (топливо для этого костра предоставил доктор Крекомбергер), и тут внезапно является Норма — женщина, которая общается со сверхъестественными сущностями так, словно это в порядке вещей, будто разговоры с мертвецами — повсеместная банальность.
Когда Гарри облегчил душу, поведав об увиденном в ночь смерти напарника, именно она первой сказала, что верит каждому его слову и что знакома с другими жителями Нью-Йорка, которые бы могли поделиться собственными историями, свидетельствующими о присутствии Иного в обыденной жизни города.
Когда старое здание оказалось в поле видимости, Д'Амура удивило, сколь сильно оно изменилось за прошедшие годы. Окна были либо разбиты, либо заколочены, и, очевидно, в какой-то момент существования постройки случился пожар, опустошивший, по крайней мере, треть помещений — фасад над выгоревшими окнами пятнала чёрная копоть. Зрелище было печальным и, что ещё важней, тревожным. Зачем Норма променяла домашний уют на эту богом забытую дыру?