Весь мир - театр, а люди в нем придурки, вроде нас с тобой

– Да, уже пора.

– А знаешь, ты очень классная, когда на сцене. Я не ожидал.

– И за это мне придется расплачиваться утомительными репетициями рядом с моим личным монстром.

– Да ладно тебе. Может за время репетиций Андрей, наконец, оттает и оставит тебя в покое. Ну, а в противном случае - я всегда рядом.

Я улыбнулась ему и хотела что-то еще сказать, но меня отвлек звонок мобильного. У меня сердце упало в пятки, когда я подумала, что мне звонит мама, но это оказалась не она. Номер вообще был скрыт. Это показалось мне странным, поэтому я сказала об этом Денису. Парень убедил меня взять трубку и подвинулся ближе ко мне, чтобы слышать разговор.

– Алло, - сказала я, все же отвечая на звонок.

– Здравствуй, Мая Давидовна, как поживаешь?
– раздался на том конце смутно знакомый мужской голос.

– У меня все отлично, а вы как?

– Прекрасно.

– Можно, конечно, и дальше вести такой милый разговор, но сначала я хочу узнать кто вы.

– Оу, ну могу сказать, что ты вряд ли меня знаешь, хотя возможно и догадываешься. Я, конечно, не держу это в большой тайне, но мое имя тебе все равно ничего не даст.

– Откуда у вас мой номер?

– В наше время нет ничего невозможного.

– И что вам нужно?

– Лично от тебя ничего, милая. Но советую тебе быть осторожней и попытаться сделать так, чтобы у твоего дружка в голове не было плохих мыслей относительно меня и моих людей.

– О ком идет речь?
– спросила я, смутно догадываясь, о ком.

– Конечно, я имею в виду Ярославцева Андрея. Можешь даже передать ему, что если все то, чего я ему не советую делать, все-таки будет исполнено, все это прямым образом отразится на тебе.

– Ага. И он, конечно же, сразу поменяет свою точку зрения только потому, что какая-то Мая получит вместо него? Да он только рад будет, поэтому давайте закроем тему.

– Тему-то мы закроем. Вот только я советую тебе быть осторожней. Просто советую... Потому что в противном случае, тебе конец, милая. До свидания, было приятно поговорить.

Неизвестный отключился, а я все еще держала трубку у уха, пытаясь осмыслить полученную только что информацию. Очень обеспокоенный взгляд Дениса тоже не радовал.

– Кажется у тебя проблемы, Мая, - тихо сказал он, не особо контролируя свой голос.

– Да. Мне тоже так кажется.

9. Обещание.

От третьего лица.

Когда Андрей вернулся домой, было уже довольно темно. Незаметно от родителей, он проскользнул в огромную чистейше-белую ванную комнату и стянул с себя футболку, измазанную серой. Затем умылся и решил направиться в свою комнату, но навстречу ему попалась невысокая женщина со строгим лицом. Правда, это строгое лицо не значило толком ничего, так как характер у нее был добрый, иногда даже чересчур.

– Андрей, отец хочет тебя видеть, зайди к нему в кабинет, - произнесла она, - и оденься, ради Бога, опять все тело у тебя в синяках. Снова выясняешь отношения кулаками...

– Хорошо, мам, - кивнул Андрей, на ходу забежав в свою комнату и, надев первую попавшуюся майку, спустился на первый этаж.

Пройдя по узкому коридору, стены которого украшали подлинники старых картин, он повернул ручку темно-коричневой дубовой двери.

Его взору открылся кабинет, выполненный в светлых тонах, в котором не было ничего лишнего. Его отец всегда любил все светлое и простое. Сам же он сидел за высоким столом и чуть покачивался в кресле.

– Что случилось?
– спросил парень, пытаясь скрыть раздражение. Официальные посещения кабинета отца, будто бы они не у себя дома, а в школе, Андрей не любил - это факт.

– Где ты был?
– спросил мужчина, темные волосы которого уже немного отдавали сединой.

– Это имеет значение? Пап, хватит уже, - отмахнулся Андрей.

– Ты - мой сын, и пока живешь за мой счет, ты полностью под моим контролем.

Андрей усмехнулся. Как бы то ни было, за счет крутого директора школы он не жил уже давно, а деньги брал, может быть, просто для вида.

– И не смей смеяться, когда я говорю с тобой. Я спрашиваю: где ты был?

– Гулял с друзьями.

– И это твои друзья поставили тебе такой синяк на подбородке?

Парень поморщился.

– Этот синяк уже трехдневной давности, пап. Так ты, значит, обращаешь внимание на своего сына, да?

Директор хлопнул по столу ладонями, и поднялся с кресла. На его лице была злость.

– И кто тебе только позволил так со мной разговаривать? Разве я воспитывал тебя подобным образом?

– А разве ты вообще меня воспитывал?

Ярославцев-cтарший посмотрел сыну прямо в глаза. Битва взглядов была недолгой, но вполне себе плодотворной. Наконец, отец отвел глаза и сел обратно в кресло.

– Как твои театральные занятия?
– спросил он, будто бы забывая о предыдущей теме.

– Ужасно.

– Это тебя хоть немного образумит.

– Я даже на тренировки по баскетболу не успеваю ходить из-за этого дерьма. Даже не помню, когда последний раз их посещал, а через несколько дней уже соревнования.

– Твой баскетбол - полнейшая дурь. А театр - это, можно сказать, очаг культуры.

– Очаг чего? Прости, я не расслышал.

– Кончай придуриваться. Ты же прекрасно знаешь, что нет театра - нет баскетбола. Я позволяю тебе заниматься этим обезьяньим спортом пока только потому, что ты еще не совсем отбился от рук. Ведь можешь слушаться отца, когда хочешь.