Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Он присвистнул. Хитренько блеснули синие, как упаковка лосьона «Аква-Вельва», глаза.

— Ну уж нет. Я про это место давно знаю. Да ни за что на свете!

К тому времени мы добрались до магазина.

— Смотри не вляпайся в неприятности! — напутствовал он меня и еще смеялся, когда я захлопнул дверцу машины.

Большинство моих коллег, когда им надо подумать, отправляются за город с рюкзаком. Я иду в хороший хозяйственный универмаг и ищу там самый промасленный, самый пыльный закуток. Я заговариваю с самыми старыми людьми, какие только тут работают, и мы долго обсуждаем сравнительные достоинства машинных болтов против вагонных и когда использовать компрессию, а когда развальцовку. Если они знатоки своего дела, то ко мне не пристают, оставляют бродить и думать. Молодые слишком много о себе понимают. Им кажется, они способны помочь тебе найти что угодно, и по ходу задают уйму дурацких вопросов. Старые продавцы по опыту знают: ничто в хозяйственном не покупается по номинальному своему назначению. Ты покупаешь вещь, сделанную для одного, и используешь ее для другого.

Поэтому в первые несколько минут мне пришлось отогнать двух излишне ретивых юнцов. Методику я отработал давно: просто бормочу что-то очень техническое, вставляя термины, которых они не понимают. Делая вид, будто знают, о чем я говорю, они посылают меня в другой конец магазина. Молодые продавцы не любят покидать своих отделов, а старики предпочитают обращаться с тобой как со своим, поэтому можешь бродить и думать, набрать охапку товаров, нахмуриться, развернуться, положить все на место и начать заново.

Это я проделал неоднократно. Через полчаса появился, как астероид по дальней орбите, старый продавец — просто из вежливости и убедиться, что я не магазинный вор.

— Могу вам чем-нибудь помочь? — с чувством спросил он.

— Это очень долгая история, — ответил я и тем его успокоил.

Он вернулся к кофе и каталогам, а я еще раз прошелся по слесарно-водопроводному отделу, перед глазами у меня танцевали тета-отверстия.

Передо мной стояла базовая дилемма «мягкое-жесткое». Мне нужна мягкая прокладка, которая хорошо легла бы на изгиб трубы и послужила изоляцией. Но она должна быть достаточно жесткой, чтобы ее не снесло давлением выброса. Два круга по Лучшему Хозяйственному в Блю-Киллс показали, что ни один отдельно взятый предмет не подойдет. Тогда я попытался разбить проблему, решая по одной задаче зараз.

Во-первых, мягкая часть. И вот пожалуйста — четырехдюймовое резиновое колесо, веселенькая упаковка, и висит точно плод на дереве.

— Сколько таких прокладок для унитаза у вас есть на складе? — крикнул я.

Молодые продавцы задохнулись от возмущения, но старик и глазом не моргнул:

— А сколько у вас унитазов?

— Сто десять.

— Ух ты! — вклинился молодой. — Тот еще домик!

— Я миссионер канализации, — объяснил я, неспешно приближаясь к кассе. — Еду на следующей неделе в… — едва не сказал Никарагуа, но вовремя поймал себя за язык, — …в Гватемалу. Если хотите знать мое мнение, единственный способ остановить там распространение болезней — это современная гигиена. Поэтому мне нужна чертова прорва таких штук.

Конечно, они мне не поверили, но от них и не требовалось.

— Джо, пойди посмотри, сколько у нас есть, — велел босс.

Нервно улыбаясь, Джо отправился в подвал. Я отвернулся прежде, чем меня начали донимать вопросами, и перешел к Фазе II: что-нибудь твердое и круглое, что удержало бы прокладки на боку большой трубы. Какой-нибудь диск. Не дай бог, нам придется вырезать сто десять дисков из фанеры. Перед глазами у меня возникла страшная картина: мы на борту «Иглобрюха» ночь напролет пилим и пилим, и у нас кончаются полотна для ножовок. Где-то в этом прекрасном магазине должна быть уйма дешевых круглых штук.

Вкратце: в отделе домашней утвари была распродажа наборов для салата. Дешевый пластик. Большая миска, внутри еще десяток мелких плюс ложка и вилка для накладывания. Позаимствовав с витрины маленькую мисочку, я отнес ее в водопроводный отдел, чтобы приложить к моему «сальнику»: подошло идеально.

Теперь оставалось лишь найти что-нибудь, что придавило бы ободок салатника к прокладке, а ее — к трубе. С самого начала я знал, что поперечина в дыре послужит анкером. На задах магазина нашлись ярды и ярды прутковой стали — как раз то, что нужно. Нарезать пятидюймовыми кусками, загнуть плоскогубцами, чтобы на одном конце получился крюк, зацепить за поперечину, пропустить через отверстие в середине миски и закрепить «барашком». Придется потрудиться, но на то и существует «веселящий газ».

Я купил сто десять прокладок, девятнадцать наборов для салата, пятнадцать трехфутовых прутов витой стали, сто пятьдесят «барашков» (несколько мы обязательно уроним), плоскогубцы в запас, кусок трубы (как рычаг, когда будем гнуть прут), четыре слесарные ножовки, несколько напильников, немного цемента для труб и пару запасных сверл 5/16 дюйма, чтобы проделывать дырки в салатниках. Заплатил наличными и уговорил доставить все к концу рабочего дня на пристань Блю-Киллс-бич. И свободным человеком вышел на яркое джерсийское солнышко. День перевалил за середину, пора съесть бургер.

Как это бывает со всеми хорошими магазинами, хозяйственный помещался на задворках городка, поэтому я нашел телефонную будку и набрал номер телефона в нашем «омни».

Поначалу я разобрал лишь, как Джоан Джетт громко поет о том, как хорошо ездить по дорогам Нью-Джерси со включенным радио, но звук быстро прикрутили, и я услышал, как по чему-то елозит телефон, рев трассы, проникающий через станиолевые стенки нашей таратайки, и звериный вой мотора на как минимум пяти тысячах оборотов в минуту.

— Передачу! — завопил я. — Передачу!

— Твою мать! — откликнулась Дебби.

Телефон упал с ее плеча, отскочил от чего-то (скорее всего от рычага ручного тормоза), потом его прижало к сиденью, когда она дернула рукоятку коробки передач. Мотор успокоился.

— Где тут чертов гудок? — мрачно пробормотала Дебби, нашла его и тут же обозвала кого-то богатой сволочью. Потом ей снова пришлось переключить передачу.

Я порылся по карманам в поисках мелочи: это надолго.

— Треклятая машина для правшей! — ругнулась Дебби. — Рычаг передач, потом магнитофон, теперь телефон. Куда подевался гудок?

— Вся середина рулевого колеса — это гудок, — спокойно объяснил я.

— А, это ты, С. Т. Люблю стресс. Обожаю.

— Как прошло?

— Отлично. Они помучились с криптонитовыми, но скоро сломались. Попытались отправить катера в канал, чтобы оттуда нас сцапать, но Джим заблокировал середину реки «Иглобрюхом», и катер погнул винт о старую нефтяную цистерну. Об их собственную скорее всего.

— Замечательно. Журналисты, наверно, были счастливы.

— Обезображенных птиц мы не нашли, зато выловили несколько форелей с нехорошими пятнами на чешуе. А у тебя что?

— Токсический Диснейленд. Как насчет того, чтобы за мной приехать?

Оставаясь в телефонной будке, я провел ее по лабиринту «тепло-холодно» через городок и не вешал трубку, пока бампер «омни» не ткнулся мне в колени. Решетка радиатора покрылась коркой дохлых насекомых, из вентиляции на капоте пыхало жаром. Пока я проверял масло, Дебби вышла из машины, чтобы, заглядывая мне через плечо, скептически прищуриться на мотор.

— Кандидатская степень по биологии в Суитвейле, а ездишь с сухим щупом.