Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Ничто так не раздражает образованных и не лишенных вкуса людей, как погрязший в роскоши богач, даже не подозревающий, насколько он пошл и низок, пока до них вдруг не доходит, что презренный богатей в полной мере осознает и свою пошлость, и свою низость, однако плевать хотел на мнение окружающих; более того, он и далее собирается оставаться таким же богатым и — счастливым. Именно поэтому между Microsoft и интеллектуальной элитой Кремниевой долины сложились такие же отношения, как между фермерской семейкой Клампетсов, волею судеб попавшей в Беверли Хилз, и суетливым мистером Дрисдейлом, живущим неподалеку. Не то чтобы мистера Дрисдейла так уж возмущало соседство бок о бок с неотесанной деревенщиной, его спокойный сон омрачен совсем по другим причинам — когда тупоголовому мужлану Джетро исполнится семьдесят, он всё так же будет щеголять в мешковатых штанах и нести околесицу, а его состояние по — прежнему будет стократно превосходить состояние мистера Дрисдейла. [616]
616
Клампетсы,
Даже «железо», на котором работает Windows, в подметки не годится аппаратным средствам Apple. Дерьмо несусветное. А всё очень просто: Apple — компания, которая специализируется на «железе», Microsoft — компания, выпускающая «софт». Apple владела исключительными правами на аппаратную часть компьютеров с MacOS, а «железо», совместимое с Windows, свободно продавалось в любом компьютерном магазине. И тогда, похоже, торговцы пришли к выводу, что на стильных, элегантных компьютерах особо много не заработаешь. Поэтому фирмы — разработчики аппаратного обеспечения, нанимавшие дизайнеров, дабы придать компьютерам лоск и изящество, оказались на голову разбиты клоноделами — тайванцами, клепавшими однотипные коробки — системники, унылые и однообразные, словно шлакобетонные блоки. Однако Apple это не испугало, компания продолжала создавать «железо» по своему (и только своему) нраву и заряжать на него немыслимые цены — одурманенных поклонников Apple (и меня в том числе) ничто не могло остановить. Неделю назад (а пишу я эти строки в начале января 1999 года) все до одной газеты пестрели угодливыми статьями, провозглашающими выход «компьютера новой эры» iMac в никогда доселе невиданных расцветках — иссиня — черной и оранжевой.
Apple всегда тщательно оберегала и сохраняла монополию на «железо». Правда, в середине 90–х она позволила поставщикам шлакобетонных блоков немного поконкурировать с собой, но вскоре напрочь изгнала их с рынка. Следовательно, аппаратное обеспечение Macintosh стоило дорого. При этом самостоятельно вскрывать системный блок пользователю не дозволялось, он лишался гарантии. Поэтому когда компьютер выходил из строя, оставалось воздевать руки к небу и посыпать голову пеплом. Первые Mac — и специально создавались ужасно неприступными, и разобрать корпус можно было только с помощью невероятно «офигительного набора отверток». А чтобы приобрести этот набор, приходилось внимательно следить за набранными мелким шрифтом объявлениями, которые, спустя несколько месяцев после выхода Mac — ов, появились на последних страницах журналов. От подобных объявлений всегда веяло чем-то сомнительным, слишком уж напоминали они предложения купли — продажи отмычек, размещенные на последних полосах мрачно — аляповатых детективных альманахов.
Почему Apple так настаивает на этой монополии? Предлагаю вам три различные точки зрения.
Дружелюбная точка зрения — Apple стремится обеспечить пользователя единым и неделимым продуктом, совмещающем в себе и аппаратный комплекс, и операционную систему, и программное обеспечение. Зерно истины в таком подходе есть. Безумно трудно заставить ОС безупречно работать даже на том «железе», которое для неё специально разработано и протестировано инженерами, работающими в соседних отделах одной компании. А заставить ОС запускаться на привередливом «железе», наспех состряпанном предприимчивыми клоноделами по другую сторону океана, — занятие и вовсе неблагодарное, поэтому пользователям Windows остается только посочувствовать, головной боли у них хватает.
Экономически обоснованная точка зрения — Apple, в отличие от Microsoft, как была, так и остается компанией, специализирующейся на «аппаратном обеспечении». И выживание компании напрямую связано с доходом, который она получает от продажи «железа».
Не особо дружелюбная точка зрения — мировоззрение корпорации Apple зиждется на занимайтесь — любовью — а-не — войной культуре хиппи из Сан — Франциско.
Раз уж я собираюсь сказать пару слов о культуре, то, дабы избежать обвинений в моральном разложении и намерении спровоцировать конфликт, сразу же расставлю точки над «и». Во — первых, я — угрюмый зануда из Сиэтла, поэтому к «вечно молодым и вечно пьяным» калифорнийцам отношусь довольно скептически (в свою очередь, калифорнийцы к таким, как я, северянам, тоже особых симпатий не питают). Во — вторых, родился я позже безумного демографического взрыва, который случился сразу после Второй Мировой войны, и никаким «дитём цветов» себя не ощущаю. Я не понимаю, в чём прикол — сидеть на полу и с блаженной улыбкой на устах делиться тупыми (аж зубы сводит) историями о том, кто, где, когда и с кем чего накурился или хвастать великой музыкой, которую кто-то где-то когда-то играл. И всё же, невзирая на весь мой скепсис, иногда эти истории наталкивают на интересные мысли. Так, на ум приходит одно предание, настоящая леденящая кровь страшилка о том, как один человек ушёл жить в хипповскую коммуну и вдруг обнаружил, что все эти цветочки, пацифики, хайратники — показуха, прикрытие, и на самом деле коммуной управляют повернутые на власти люди, для
которых вся эта «бла — бла — бла» насчет мира, любви и гармонии — пустой звук. И никто, вступивший в коммуну, не имеет права вернуться назад в нормальный, цивилизованный мир и освободиться из-под гнета и всевластия этих отмороженных безумцев, а если кто и решится — страшно даже представить, что ждет его на пути к свободе.Ответ на вопрос: «Какое отношение данная байка имеет к корпорации Apple?» я оставлю на совести читателя. Не так уж трудно сообразить.
Созданный корпорацией образ всеми силами противится даже мысли о том, что между Apple и безжалостными диктаторами есть что-то общее. Ведь это Apple на Супер Кубке в 1984 году показали легендарную рекламу с людьми в униформе, покорно марширующими, словно коровы на бойню, к огромному экрану. Ведь это Apple в своей рекламе размещает изображения Далай — ламы (исключая вариант, сделанный для Гонконга), Эйнштейна и других «великих и ужасных» возмутителей спокойствия!
Образ творческих вольнодумцев из Apple настолько прочно укоренился в сознании большинства упертых и недоверчивых компьютерщиков, что заставляет задуматься как о коварном действии дорогостоящей, продуманной рекламы, так и о желании преданных поклонников Apple выдавать желаемое за действительное. Рекламные кампании Apple наглядно демонстрируют, что астрономические суммы вкупе с творческим потенциалом способны затуманить мозг любого мыслящего человека. Становится неважно, что созданный компанией имидж не имеет ничего общего с реальной действительностью. Но тогда возникает вопрос — почему столь беспомощны рекламные акции Microsoft? Людям, не терпящим загадок, я отвечу — потому, что, завоевав сердца и умы молчаливого большинства (той же буржуазии), Microsoft до лампочки глянцевые обложки журналов и рекламные ролики на телевидении, как все это было до лампочки Ричарду (Дику) Никсону, которому провал в теледебатах не помешал стать президентом Америки. У героя телесериала «Секретные материалы» Фокса Малдера на стене кабинета висит плакат с волшебной мантрой «Хочу верить». Это священное заклинание превосходно работает в нашем случае. Пользователи, выбирающие Apple, хотят вверить, что в рекламе отражена истинная суть их обожаемой корпорации, и Mac — единственный и неповторимый компьютер, не имеющий с другими ПК ничего общего. А пользователи, покупающие Windows, хотят верить, что совершают выгодную коммерческую сделку и за свои деньги приобретают действительно нечто стОящее.
Так или иначе, но к 1987 году на отличающихся друг от друга, как небо и земля, аппаратных платформах, существовали и MacOS, и Windows. И дело не в том, что MacOS работала на базе процессора Motorola, а Windows на базе процессора Intel, а в том (прошли годы, прежде чем стало понятно, какую огромную роль данный фактор сыграл в судьбе обеих компаний), что Apple сохраняла жесткую монополию на свое «железо», а Windows сделала аппаратный комплекс обескураживающе доступным для всех.
Спустя десять лет мы наконец-то полностью осознали, к чему всё это привело, хотя до сих пор не особо на этот счёт распространяемся, а обе компании до сих пор испытывают на себе причудливые последствия принятых когда-то решений. Но об этом я расскажу подробнее в главе, посвященной Linux. А по данной главе вывод такой — миллионы пользователей, озолотив компании Apple и Microsoft, не представляют себе жизни без графического пользовательского интерфейса. Сейчас благосостояние многих людей напрямую зависит от способностей этих корпораций и далее продавать свои продукты, рыночная привлекательность которых вызывает большие сомнения.
Бесплатный сыр бывает… в мышеловках
Когда Гейтс и Аллен решили продавать программное обеспечение, на них ополчились и хакеры, и трезвомыслящие дельцы. С точки зрения хакеров, программное обеспечение являлось информацией, а продавать информацию — последнее дело. С одной стороны, это были возражения нравственного характера — безвозмездное предоставление результатов работы любому желающему являлось для хакеров, как представителей академического сообщества, непреложной истиной. С другой стороны, продажа «софта» противоречила хакерскому здравому смыслу — зачем продавать то, что можно легко скопировать? У предпринимателей, людей совершенно иного склада ума и характера, также имелись поводы для недовольства. Привыкнув сбывать с рук тостеры и страховые полисы, они никак не могли понять, как превратить в конкурентноспособный товар нескончаемую вереницу единиц и нулей.
Как мы видим, Microsoft и Apple, все вышеперечисленные возражения отмели, не оставив от них камня на камне. Не удалось отмести только некоторых возражающих. Всем хакерам хакер, ультра — хакер Ричард Столлман, непримиримый борец с бесовской практикой реализации ПО за деньги, разозлился настолько, что в 1984 году (в том самом году, когда на рынок вышел первый Macintosh) явил себя миру и, основав «Фонд свободного программного обеспечения» (Free Software Foundation), приступил к созданию GNU. GNU — шуточная аббревиатура, образованная из словосочетания GNU’s Not Unix (GNU — это не Unix). Но в любой шутке имеется только доля шутки, ибо GNU, как ни крути, ни что иное, как самый настоящий Unix. Однако в те времена торговая марка Unix принадлежала американской телекоммуникационной компании AT&T, и, соответственно, Столлман со товарищи просто не имели права назвать свой проект Unix, поэтому, дабы перестраховаться, они во всеуслышанье объявили, что он таковым не является. И все же, несравненные таланты и сокрушительный напор мистера Столлмана и поклонников GNU, направленные (в пику запродавшимся Microsoft и Apple) на создание свободной и бесплатной системы типа Unix пропадали втуне, пока на горизонте аппаратно — программного обеспечения не замаячил Linux. Но об этом я расскажу несколько позже.