Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Не просто «лесо» и не просто «рубы», — сказал Джек, направляя ослика вниз по склону на стук. — Гляньте на эти деревья… нет-нет, на большие справа. Это тик.

— Что-что?

— Тик. Тик. Он растёт по всей Индии.

— И чем же он хорош?

— Я сказал: он растёт по всей Индии. Вдумайтесь, что это значит.

— Так что? Не тяни жилы. Отгадчики из нас неважные, — сказал Джимми.

Дэнни обиделся.

— За себя говори, дубина стоеросовая. Он хочет сказать, что эти деревья никто не жрёт.

— Джимми прав, — отвечал Джек. — Никакие черви, муравьи, мошки, жуки и личинки, которые рано или поздно съедают здесь всё, не справятся с тиковым деревом.

На поляне лежало несколько поваленных тиковых стволов, и всё равно Дэнни и Джимми четверть часа оглядывались, прежде чем поняли, где находятся. В христианском мире двое работников, по щиколотку в опилках, играли бы в перетягивание каната двуручной пилой на станке размером с хорошую кровать, разделывая стволы на брусья, и мечтали, как вечером отправятся домой в близлежащую деревушку. Здесь вокруг поваленных деревьев возник целый городок. На поляне, ненадолго отвоеванной у непролазной чащи, обитали сотни людей. Значительная их часть собирала хворост, готовила еду и нянчила детей. Десятка два взрослых мужчин и впрямь обрабатывали дерево, и самый большой инструмент у них в руках был чем-то вроде тесла. Им орудовал внушительного вида индус лет сорока, за которым придирчиво наблюдали двое старейшин, громко комментировавших каждое движение бесценного инструмента.

Короче, селяне обрабатывали дерево, как каменотёс — глыбу, когда тот зубилом медленно отбивает от неё по кусочку. На другом конце деревни их товарищи скребли почти готовые брусья черепками и осколками камня. Впрочем, здесь были не только брусья, но разнообразно изогнутые балки.

— Видать, будет кница, — сказал Дэнни, глядя на пятисотфунтовый угол из цельного тика.

— А ты посмотри, как волокно повторяет её изгиб, — сказал Джек.

— Как будто Господь это дерево нарочно для неё создал! — воскликнул Джимми, осеняя себя крестом.

— Ага, а потом дьявол посадил его среди мильона других.

— Может, таков и был Божий замысел, — возразил Дэнни. — Чтобы испытать верных.

— Я, кажись, давно показал, что не гожусь для таких испытаний, — отвечал Джек, — но здешние коли — особая статья. Они будут неделями бродить в поисках подходящего дерева. Когда какое-нибудь им глянется, заставят ребёнка залезть наверх и осмотреть место, где от ствола отходит большая ветка, потому что там волокно изгибается нужным образом и вообще древесина самая прочная и плотная. Найдут правильное дерево — срубят! А потом вся деревня перебирается к поваленному стволу на время, пока его обработают.

— А я и не думал, что индусы выходят в море, — сказал Джимми, — разве что на рыбачьих лодках.

— Эти коли в большинстве своём лягут в могилу, точнее, на погребальный костёр, так ни разу и не увидев солёной воды. Они всю жизнь бродят по холмам, добывая дерево для строений, паланкинов и всяких разностей. Когда я стал здешним королём, они потянулись сюда со всей Индии.

— Видать, ты хорошо платишь. А говорил, место не хлебное.

— Это из другого кармана. Я плачу им не из податей.

— Откуда ж тогда денежки? — спросил Джимми.

— Из разных источников. Узнаете всё в своё время.

— Они с тем баньяном, должно быть, огребли чёртову прорву денег, когда провели караван в Шахджаханабад, — заметил Дэнни.

— Не только мы с баньяном, но и все наши сообщники, вернее, все те, что не попали в лапы Коттаккал, королевы малабарских пиратов.

— Ха! Вот тебе восточные излишества! — крикнул Дэнни, обращаясь к брату, который на мгновение утратил дар речи.

— Что бы вы понимали, — пробормотал Джек.

Почти два часа потребовалось, чтобы отыскать Еноха и Сурендраната на территории между владениями Джека и крепостями маратхов. Через эту неподвластную никому местность текла маленькая речка в большой долине, которую вода пробивала в чёрной земле так же медленно и терпеливо, как коли обтёсывают дерево.

— Надо было сразу догадаться, что мы найдём Еноха в Чёрной долине Вханатья, — сказал Джек, когда наконец заприметил алхимика внизу.

— Кто этот малый в тюрбане? — спросил Джимми, заглядывая через край обрыва. Десятью саженями ниже Енох, стоя по колено в воде, беседовал с индусом, сидящим на корточках там, где речка была помельче.

— Я видел таких раз или два, — сказал Джек. — Он — карнайя, что, как я понимаю, ничего вам не говорит.

— Очевидно, он добывает золото, — проговорил Дэнни. Карнайя держал в руках миску и покачивал её так, что вода уносила пенную муть, оставляя чёрный речной песок.

— В христианском мире, где всё очевидно, он бы добывал золото, — отвечал Джек. — Однако здесь нет золота, и в этих краях ничто не просто.

— Значит, он моет агаты, — сказал Джимми.

— Превосходная догадка. Однако агатов тут нет. — Джек сложил ладони рупором и закричал: — Енох! До Даликота ещё ехать и ехать, а нам надо добраться засветло!

Енох на миг поднял голову и снова повернулся к карнайе. Джимми и Дэнни съехали с обрыва, увлекая за собой лавины земли. Вода сразу стала мутной, к большому недовольству человека с миской. Енох что-то спросил, видимо, заканчивая разговор. Карнайя куда-то махнул рукой. Джимми с Дэнни тем временем таращились на миску и на тяжёлые мешки, куда старатель складывал намытое.

Наконец весь караван собрался на обрыве и приготовился к марш-броску.

— Не забудьте посмотреть на компас, — посоветовал Енох, прежде чем они тронулись.

— Я знаю, где мы, — отвечал Джек. Однако Енох настаивал. Джек вытащил компас и открыл крышку. Прибор состоял из покрытой воском намагниченной иглы, которая плавала в плоской чашке; чтобы снять отсчёт, её надо было установить на что-нибудь твёрдое и выждать минуты две. Джек поставил компас на камень у обрыва Чёрной долины Вханатья и выждал две минуты. Потом пять. Стрелка явно указывала не на север. Джек перенёс компас на соседний камень. Стрелка повернулась в другом направлении, но снова не на север!

— Если ты хотел меня напугать, поздравляю с успехом. Давайте уносить отсюда ноги, — сказал Джек.

Джимми и Дэнни всё не могли прийти в себя после осмотра миски и мешков; одному чудилась какая-то загадка, другому — какой-то подвох.

— Тёмное, тусклое и грубое, грубее некуда, — сообщил Джимми.

— Некоторые драгоценные камни до обработки так и выглядят, — сказал Джек.

— Да там один песок не больше булавочной головки, — возразил Дэнни. — Но Господи Исусе! Мешки тяжеленные!