Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Я не принял бы пари, даже если был бы вправе спорить на деньги банка, — ответил Уильям Хам, — поскольку не хуже вашего чувствую, что из колодца сквозит.

— О да, там есть боковой ход! — крикнул Сатурн, который лежал на животе, свесив голову вниз. — Примерно на середине высоты! И меня подмывает взять у рабочих лестницу, чтобы узнать, куда он ведёт!

Предложение было рискованным, но никто не устоял. Лестниц вокруг было предостаточно. Одну из них спустили в колодец и упёрли в пол бокового туннеля, обнаруженного Сатурном. Тот слез первым и объявил, что каменщики храма Митры потрудились на совесть.

— Ещё бы! — отвечал Соломон, — ведь Митра был богом договоров.

— Договоров?! — изумлённо переспросил Уильям Хам.

— Да, — сказал Соломон. — Поэтому хорошо, что вы построили свой банк над его храмом.

— Ни в одном известном мне пантеоне Митра не фигурировал.

— Он не олимпийское божество. Греки заимствовали его у персов, а те, в свою очередь, у индусов. От греков его культ перешёл к римлянам и стал особенно популярен к сотому году от Рождества Христова, как сказали бы вы, или, как сказал бы я, через несколько лет после разрушения Соломонова храма. Особенно среди воинов, например, тех, что стояли в Лондинии по берегам Уолбрука.

Говоря, Соломон спускался по лестнице.

— Неужели вы туда полезете?

— Мистер Хам, царь поручил мне проверить надёжность банка, и я её проверю, — отвечал Соломон.

Даниель спустился вслед за Соломоном. Теперь все трое сидели на корточках в сводчатом туннеле, который полого спускался к колодцу и, видимо, тоже служил для стока воды. Уильяма Хама оставили в храме Митры с наказом бежать за помощью, если исследователи не вернутся. Немного продвинувшись по туннелю, они обнаружили свободное пространство над головой и каменные ступени, ведущие вправо и вниз, к воде. Ручей футов восьми в ширину медленно тёк в темноте между рядами свай и фундаментов, на которых, как можно было только догадываться, стояли соседние дома. В дождливую погоду исследователям скорее всего пришлось бы повернуть назад, но сейчас, в третий день августа, вода, если держаться края речушки, едва доходила им до щиколоток. Все трое двинулись вниз по течению, освещая фонарём фундаменты и гадая, каким домам они принадлежат.

— Во время Чумы, — сказал Даниель, — мой дядя Томас Хам, отец Уильяма, расширял подвал своей златокузнечной лавки, находившейся отсюда не дальше, чем на вержение камня. Он нашёл римскую мозаику, а также несколько языческих монет и вещиц. Одной из них моя жена в Бостоне закалывает себе волосы.

— Что изображала мозаика? — спросил Соломон.

— Некоторые фигуры напоминали Меркурия. Мистер Хам назвал помещение храмом Меркурия и счёл находку добрым знаком. Впрочем, другие изображения скорее сулили недоброе…

— Вороны?

— Да! Откуда вы знаете?

— Коракс, ворон, был у персов вестником богов…

— Как Меркурий у римлян.

— Совершенно верно. Митраисты верили, что душа, спускаясь из сферы недвижных звёзд, чтобы воплотиться на земле, пересекает все планетарные сферы, последовательно испытывая их влияние. Проходя через сферу Венеры, душа становится сладострастной и так далее. Последней была сфера Меркурия или Коракса. Считалось, что когда душа готовится к смерти и возвращению в сферу недвижных звёзд, она должна проделать обратный путь, последовательно сбрасывая путы Меркурия-Коракса, Венеры и других планет вплоть до…

— Сатурна? — спросил Сатурн.

— Да.

— Мне лестно, что я ближе всех к недвижным звёздам, и мой порок — наименее из всех приземлённый.

— Соответственно, у митраистов было семь рангов, и для каждого — отдельный зал, всегда подземный. Подвал вашего дяди — покой Меркурия-Коракса, куда вводили новоначальных. Позже им предстояло пройти через врата или туннель в следующий зал, украшенный изображениями Венеры, и так далее.

— И кому же посвящено большое помещение под Банком?

— Вам приятно будет узнать, что это зал Сатурна, для посвящённых самого высокого ранга, — отвечал Соломон.

— То-то мне было там так уютно!

— Если мы и правда идём под златокузнечной лавкой Хама, — продолжал Соломон, — то проходим иерархию в обратном порядке, как души, покидающие небесную сферу, чтобы воплотиться на земле.

— Забавно, — сказал Даниель, — ибо я только что увидел имя старого друга, который порадовался бы, узнав, какое место в иерархии занимает его творение.

Они стояли перед относительно новой кладкой. Древний фундамент здесь заменили массивными каменными блоками, способными выдержать вес здания, так что получилась сплошная стена. Только в одном месте между блоками оставили небольшое квадратное отверстие для отвода воды из соседнего погреба. Перемычку над водостоком образовывала длинная плита, и на ней округлым классическим шрифтом было выбито:

КРИСТОФЕР РЕН A.D. 1672

— Это церковь святого Стефана Уолбрукского, — сказал Даниель.

— Лучшего места, чтобы родиться в мир, не сыскать, — задумчиво произнёс Сатурн.

Они с трудом протиснулись в водосток и оказались в церковном склепе. Сверху гудел колокол. «Мрачное рождение», — заметил Даниель. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться; затем он повёл Сатурна и Соломона по лестнице в помещение с задней стороны церкви. Они удивились, увидев за окнами дневной свет, но куда сильнее удивилась им жена викария. Глаза у женщины были красны от слёз, крики ужаса звучали приглушённо, а все её попытки выгнать из церкви перемазанных грязью пришельцев закончились ничем. Службы не было, однако на удивление много людей пришло в церковь просто посидеть и помолиться в тишине.

Даниель, Сатурн и Соломон выбрались в серый утренний полусвет. По Уолбрук-стрит в сторону Темзы брёл человек, звонил в колокольчик и кричал: «Королева умерла, да здравствует король!»

Переводчик: Е. М. Доброхотова-Майкова

Книга восьмая СИСТЕМА МИРА

Остаётся изложить, исходя из тех же начал, учение о строении системы мира.

Ньютон, «Математические начала натуральной философии» [229]

229

Перевод А. Н. Крылова.

Мальборо-хауз утро среды, 4 августа 1714

Торговцы знают, что памфлеты вигов продаются лучше, так щедры они на скандалы и ложь.

Из письма к Роберту Гарлею, 1-му графу Оксфордскому, приведённому в книге «Мальборо. Его жизнь и время», сэра Уинстона Черчилля, том VI.

Церемония утреннего туалета была придумана Людовиком XIV и, подобно другим нововведениям Короля-Солнца, возмущала добропорядочных англичан, знавших о ней лишь по страшным рассказам, как версальские придворные продают невинность своих дочерей за право подержать рубашку или подсвечник на одевании монарха. Вот всё, что Даниель слышал об этом обычае до девяти часов утра четвёртого августа, когда посыльный отыскал его в Крейн-корте и огорошил известием, что он, Даниель, вместе с полудюжиной других господ приглашён на первое лондонское левэ герцога Мальборо, которое имеет состояться через час.