Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Так что же, значит, мы не можем ровно ничего сделать, чтобы…
Фолкейн резко смолк; он обрушил кулак на подлокотник пилотского кресла и вскочил на ноги. Адзель поднялся, готовый к любой неожиданности — воданит хорошо знал своего напарника.
Добрую половину экрана занимала Мерсейя, испещренная причудливым узором океанов, облаков и континентов, обведенная с одной стороны сапфировой полоской неба, украшенная диадемой из четырех маленьких лун. Чуть поодаль, в плюмаже зодиакального света сверкал Корих.
Согласно полетному заданию крейсер
Капитан Тринтаф Укротитель Фангрифов смотрел на объемную карту звездного неба и пытался представить себе, что таится среди бесчисленных мириадов солнц. Тринтаф с детства знал, что есть существа, легко преодолевающие неизмеримость космических глубин, в то время как собственный его народ прикован к одной-единственной системе, и вопиющая эта несправедливость вызывала бессмысленную ярость. Теперь они снова прилетели… Зачем? Слухи ходят самые разные, чаще всего они связаны с этим вот зловещим уголком по названию Валендерей.
Помощь, сотрудничество… неужели вах Истир попадет в вассальную зависимость от этих смехотворных, один другого чище уродов?
Пискнул предупредительный сигнал, и тут же заговорил интерком:
— Центральный радарный пост — капитану. Обнаружен объект, идущий курсом на перехват. — Далее следовала серия чисел, причем абсолютно невероятных. Никак не метеорит, несмотря на отсутствие радиационного следа. Значит — они, галактические! Черная форменная куртка туго обтянула плечи Тринтафа — он наклонился вперед и торопливо заговорил в микрофон. Всем стоять по местам, он не собирался лезть на рожон, но благоразумная предусмотрительность никому еще не вредила. А если уж дойдет до дела — интересно будет посмотреть, как эти чужаки сумеют устоять против лазерного луча и ударов ракет с ядерными головками.
Изображение на экране росло, кургузая, обрезанная с конца капелька, анекдотически крохотная по сравнению с китовой тушей самого «Йонуара». Корабль пришельцев лег на параллельны# курс и выровнял скорость так быстро, что у Тринтафа перехватило дыхание. Да какого черта их корпус не разлетелся в клочья, а команда не размазалась по переборкам? Что-нибудь вроде компенсирующего поля… Теперь чужаки зависли на расстоянии нескольких километров, и Тринтаф изо всех сил старался успокоиться. Сейчас они выйдут на связь, в такой момент нужно иметь крепкие нервы и ясную голову.
Запечатанный приказ, врученный ему перед вылетом, упоминал, что галактические покинули Мерсейю в полной ярости — они хотели, чтобы вся планета посвятила себя выполнению некоей задачи, и не добились этого. Столпы были склонны к умеренности; они делали все возможное — в разумных, само собой, пределах, — чтобы удовлетворить желание межзвездных гостей, но
есть ведь и другие проблемы. Однако чужаки не могли, похоже, понять, что дела, касающиеся всей планеты, важнее их личных капризов. Совершенно естественно, что такой подход был встречен с негодованием — поступить иначе значило бы унизить имя вахов перед всеми народами.Поэтому, глядя на экран внешней связи, Тринтаф не спускал пальца с кнопки «залп». Капитану стоило большого труда не выказать свое отвращение. Тонкие черты лица, клок шерсти на голове, бесхвостое тело, чуть покрытая пухом коричневая кожа — все это напоминало до непристойности грубую карикатуру на мерсейца. Уж лучше бы беседовать с этим, вторым, который маячит на заднем плане, уж он — честное чудовище, ни на что вообще не похожее.
Расстояние…
— Капитан, — сказал Фолкейн, весьма преуспевший уже в современном языке, — я крайне сожалею об этом и приношу свои извинения, но вы должны вернуться на базу.
Сердце Тринтафа гулко застучало, только привязные ремни помешали ему дернуться назад и плавно (невесомость!) перелететь все помещение командного мостика.
— А по какой причине? — спросил он, нервно сглотнув и прилагая все старания, чтобы голос звучал спокойно.
— Мы сообщали эту причину многим вашим руководителям, — объяснил Фолкейн, — однако, так как они не выразили своего согласия, я объясню ее и лично вам.
Кто-то, мы не знаем, кто именно, похитил нашу сотрудницу, члена нашей команды. И вы, капитан, естественно, понимаете, что вернуть ее — дело чести.
— Я понимаю, — кивнул Трицтаф, — и помочь вам — тоже дело чести, но только при чем здесь мой корабль?
— Если позволите, я продолжу. Я хочу показать вам, что мы не имеем никаких оскорбительных для вас намерений. У нас очень мало времени для подготовки к грядущей катастрофе и совершенно недостаточно персонала; жизненно важен вклад каждого из нас. Никак нельзя обойтись и без тех, в частности, специальных познаний, которыми обладает пропавшая наша сотрудница. Поэтому ее возвращение — дело не только чести, но и жизни каждого мерсейца.
Тринтаф хмыкнул, он прекрасно понимал, что этот надуманный довод — всего лишь попытка обеспечить его народу возможность мал-мала пристойной капитуляции перед требованиями чужаков.
— При условиях, когда ее могут перемещать в космосе, — продолжал Фолкейн, — всякая надежда на успешность розысков пропадает. Поэтому вплоть до обнаружения нашей сотрудницы всякое межпланетное движение должно быть прекращено.
Тринтаф непроизвольно выругался.
— Это невозможно, — холодно добавил он, взяв себя в руки.
— Ну что вы, как раз наоборот, — улыбнулся Фолкейн. — У нас была надежда на добровольное сотрудничество, однако, если таковое несовместимо с вашим воинским долгом, мы можем добиться издания соответствующего приказа.
Ярость застлала Тринтафу глаза, и он с удивлением услышал собственный свой голос, коротко ответивший:
— Я не получал таких приказов.
— Весьма печально, — вздохнул Фолкейн. — Я знаю, что ваши руководители обязательно их отдадут, но на это потребуется какое-то время, а дело не ждет. Вернитесь, пожалуйста, на базу.