Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция

— Нет. Мое настоящее имя Валентин Вивиан.

— О… ну тогда я понимаю, зачем вам псевдонимы.

— На самом деле, мое имя помогло мне стать жестче. Мне приходилось быть по-настоящему крепким с таким именем. Пришлось учиться быстро реагировать и быть острым на язык. И думать быстрее, чем делать, — он начал осторожно подбираться к арке. — Видел бы ты моего отца! Его зовут Милдред.

— Стойте, — скомандовал голос, и Валентин Вивиан немедленно подчинился.

— Я бы очень хотел увидеть тебя, — аккуратно произнес Вивиан. Горло его сжималось от напряжения. — Ты позволишь мне войти?

Прошло несколько секунд, в течение которых Вивиан задавался вопросом, мог ли этот молодой человек (если он и впрямь такой особенный) услышать, как участилось его сердцебиение.

— Входите, — ответствовал голос.

Вивиан вошел в комнату.

Костер был действительно совсем небольшим, сложенным из сломанных веток. Несколько кроличьих скелетов было разбросано вокруг. Наличествовал также кувшин… возможно, с водой. Молодой человек сидел в дальнем углу комнаты, но неприятный запах разносился от него по всему помещению. Свернувшись в темном углу так, чтобы сидеть поближе к огню, он кутался в грязные лохмотья.

Вивиан разглядел некоторые черты юноши. Заметил грязные ноги, грязные руки, грязную копну черных волос и маленький участок лица, на котором виднелся пристально следящий за ним глаз. Глаз этот был ярким и поразительно зеленым. Один взгляд заставил Валентина Вивиана замереть и остановиться в центре комнаты. В конце концов, кроме отваги и бравады в нем также присутствовали опыт и ум, которые сейчас призывали к осторожности.

— Могу я узнать твое имя? — спросил Вивиан, стараясь держать голос непринужденным.

— Михаил.

— А фамилия?

На этот ответ ушло чуть больше времени для раздумий. Но затем:

— Галлатинов.

— Сколько тебе лет?

— А сколько лет вам? — парировал юноша.

— Много, — хмыкнул Вивиан. Он постарался улыбнуться, но дружественной улыбки не получилось. — По правде говоря, я не просто любопытствующий прохожий. Я майор Валентин Вивиан.

— Британская армия?

— В некотором смысле. Могу я поинтересоваться, где ты научился так хорошо говорить по-английски?

— У меня был превосходный учитель, — ответил Михаил.

— Да, могу подтвердить, — Вивиан опустился на колени. Небольшой череп лежал прямо у его ног. Похоже, крыса. Молодого человека трудно было назвать гурманом. — Ты так и не сказал свой возраст.

— Я достаточно взрослый, — ответили губы, прикрытые лохмотьями. А затем решили добавить. — Семнадцать.

— А когда у тебя день рождения?

Снова потребовалось довольно много времени, прежде чем молодой человек воскресил дату в своей памяти.

— Март. Семнадцатое марта.

— Хорошо, — кивнул Вивиан. — Это уже кое-что.

— Да? Что именно? — лохмотья чуть сдвинулись, и теперь на майора смотрело уже два зеленых глаза.

Вивиан поудобнее сел на полу. Он не забывал, что вооружен, и знал, что мог достаточно быстро достать пистолет.

— Я понимаю, — осторожно заговорил он. — Что ты очень уникальный. И у тебя есть очень необычный… давай подберем подходящее слово… дар.

— Дар, — опустошенно повторил Михаил.

— Я лишь пересказываю то, что мне рассказали. Детали весьма размыты. Но я не сомневаюсь, что ты… эм… прирожденный охотник?

— Скорее, посвященный. И мое призвание в том, чтобы не голодать. И не позволять своим друзьям голодать.

— Да, совершенно верно. Это тоже замечательно. О, кстати… мне известно об убийстве. Этот инцидент… случился прошлым летом, верно? Случай с борцом в цирке.

Завернутый в тряпье молодой человек отозвался молчанием.

— Могу я… попросить тебя о маленькой услуге? Просто об услуге, больше ничего, — на лице Вивиана появилась и тут же исчезла улыбка. — Если бы ты мог… все, что угодно… показать мне. Показать, что ты можешь делать…

— Это, — резко заговорил Михаил. — Вам не цирк.

— Разумеется, нет. Я не хотел тебя обидеть. Но… в самом деле, кое-кто просил меня явиться сюда к тебе и увидеть тебя… поговорить с тобой… понять, кто ты такой.

Он едва не добавил: «Или что ты такое».

— Тебя видели в прошлом октябре. Видели, как ты… как бы это сказать. Ох, Боже. Говорят, что ты мог… якобы… изменять свою форму, — сказал Вивиан. Улыбка его была очень напряженной. — Человек, который был свидетелем этому, не пьет. У него не слишком бурная фантазия, он не страдает галлюцинациями. Таких людей, как он, обычно называют занудами. Зануды не делают ничего, что могло бы отвлечь их от работы. Но они наблюдают и докладывают. Там, где я работаю, такие люди называются дроны. Поэтому… как ты и сам понимаешь, твоя история вызвала определенный интерес у нас.

— У вас? — он приподнял бровь. — У кого «у вас»?

— Ох, прости, что не представился тебе, как подобает. Я майор британской армии, все верно, но на самом деле я являюсь сотрудником британской секретной службы. Отдел специальных операций. Именно поэтому я здесь. Видишь ли… я вербовщик.

Тело под лохмотьями немного сместилось, но комментариев не последовало.

— Я вербую специальные кадры оперативников, — продолжил Вивиан. — И мы заинтересованы… в тебе. А ты, должно быть, заинтересован в том, чтобы получить соответствующее образование. Ты можешь изменить свою жизнь. Но сначала… ты должен показать мне то, что умеешь.

— Что именно?

— Нечто удивительное, Михаил, — сказал Вивиан и принялся ждать. Однако ничего не произошло.

— Я русский, — донесся голос Михаила из-под тряпья. — С чего бы мне хотеть покинуть свою родину и жить в Англии?

Валентин Вивиан подтянул колени к подбородку. В свете небольшого костерка глаза его блестели.

— Я мог бы сделать тебя гражданином мира, — сказал он. — Ты сможешь путешествовать по разным странам и везде чувствовать себя своим. Ходить с гордо поднятой головой, как джентльмен, с честью и достоинством. И у тебя могла бы появиться цель, Михаил. Ты не возражаешь, если я буду звать тебя по имени?

Ему показалось, или тело под тряпками пожало плечами? Быть может.

— Тебя обучат и преобразуют в… в весьма уникальное оружие, Михаил. В уникальный инструмент, если угодно. Тебе выпадут шансы, о которых ты и не мечтал. Шансы изменить мир, ты понимаешь это? Ты сможешь влиять на ход истории, сможешь наблюдать, как вершатся великие дела, и вносить в них коррективы. Иногда сможешь не допустить, чтобы случилось нечто непоправимое. Как мне кажется, это достойное призвание.