Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Лейстер. Дженет. Эти имена он знал, но не вместе. У него задергался правый глаз. Гэри Лейстер. Дженет Сноуден. Да, он знал вот эти имена. Двое погибших членов Штормового Фронта. О Господи! Как это может быть? Как это может быть?
Он оставался на месте те тридцать минут, которые прошли до повторения сообщения. На этот раз он заранее включил видеомагнитофон и записал его. Дом содрогался под ударами зимнего ветра, но человек не отрывался от телевизора. Когда репортаж закончился, он проиграл запись. Напоролись на западню. Настороженное ружье. Джинджер Коулз. Дженет Лейстер. Может по-прежнему находиться
«Насчет этого можно голову дать на отсечение», — подумал человек в кресле под пледом.
Сердце колотилось. Настороженное ружье — это вполне в ее духе. Небольшая дополнительная работа, чтобы завалить первого, кто сунется в дверь. Но все еще вблизи Атланты? В этом у него были серьезные сомнения. Она была ночной путешественницей. Даже сейчас она почти наверняка в дороге. Но куда она едет? И почему с ребёнком?
Он перегнулся через подлокотник кресла, взял шнур с вилкой на конце, который вёл к черному ящичку с динамиком. Вилку он вставил в гнездо телесного цвета у себя на горле, ящичек взял в руки и щелкнул выключателем. Послышалось низкое жужжание.
— Это ты, Мэри? — сказал из динамика металлический голос. Губами человек почти не шевелил, но горло его конвульсивно двигалось. — Это ты, Мэри. Скажи мне Мэри, где твой сад, и как он расцветал?
Он опять перемотал пленку и посмотрел репортаж в третий раз, его возбуждение нарастало.
— Пороховой вонючий ад и мертвецы в навал, — закончил он.
Он отключил шнур, экономя батарейки. Они дорогие, а приходится жить по средствам. В его глазах стояли слёзы, яркие слёзы великой радости. И он открыл рот, чтобы рассмеяться, и вырвался оттуда гром хэвиметал.
Глава 15
— Вы готовы? — спросил Ньюсом.
Лаура кивнула, ее опухшие от слез глаза не были видны за темными стёклами очков. Лифт опустился на первый этаж, Ньюсом придерживал за спинку кресло на колесиках, Рэмси держал кнопку закрытия дверей, но за дверью лифта слышался гул голосов. Ньюсом вздохнул и сказал:
— Ладно, поехали.
Рэмси отпустил кнопку.
Дверь лифта отворилась, и Ньюсом вывез Лауру в гущу репортеров.
Было воскресенье, почти сутки прошли с похищения Дэвида. Лаура уезжала из больницы без него, разошедшиеся швы еще кровоточили, и грудь давило горе. Под утро мука стала нестерпимой, и она могла бы лишить себя жизни, будь у нее пистолет или таблетки. Даже сейчас каждое движение и каждый вдох давались ей с трудом, будто само земное притяжение стало ее врагом. Дождь прекратился, но все небо было покрыто серыми тучами и ветер стал пронизывающе холодным. Она попала под перекрестный огонь видеокамер. Лаура закрыла лицо, а Ньюсом сказал:
— Освободите ей дорогу, будьте добры. Отойдите назад. Сотрудники службы безопасности старались встать между репортерами и Лаурой.
— Миссис Клейборн, посмотрите сюда! — крикнул кто-то.
— Сюда, Лаура! — раздался голос с другой стороны. Полетел град вопросов:
— Лаура, выкупа еще не требовали?
— Вы считаете, что Джинджер Коулз за вами следила?
— Вы собираетесь подавать в суд на больницу?
— Лаура, вы боитесь за ребёнка?
Она не отвечала; Ньюсом вёл кресло вперёд. Она уже не носила Дэвида,
но никогда еще ей не было так тяжело. Жужжали электромоторы видеокамер.— Миссис Клейборн, взгляните вверх! Слева. Справа видеокамера в упор.
— Назад, я сказал! — рявкнул Ньюсом. Лаура смотрела в пол. И Ньюсом и ее адвокат велели ей не отвечать ни на какие вопросы, но они порхали вокруг, как щебечущие птицы, и непрерывно лезли ей в уши.
— Про ящик с детьми знаете? — перекричал шум какой-то репортер. — Про сожженных кукол?
«Сожженные куклы? — мелькнула мысль. — Что еще за сожженные куклы?»
Она подняла глаза на лицо Ньюсома. Оно было непроницаемо, как камень, и он вез ее через людское море.
— Вы знаете, что она до похищения вашего ребёнка перерезала горло старику?
— Что вы сейчас чувствуете, Лаура?
— Это правда, что она из секты сатанистов?
— Миссис Клейборн, вы слышали, что она ненормальная?
— Назад! — еще раз рявкнул Ньюсом, и они уже были у дверей больницы, где ждал «мерседес» Дуга. Сам Дуг шел к ней с осунувшимся от бессонницы лицом. Ее отец и мать были в автомобиле, а снаружи ждали кучи репортеров, набросившиеся на нее, почти как волки. Дуг протянул руку помочь ей встать из кресла, но Лаура сделала вид, что ее не заметила. Она села на заднее сиденье рядом с матерью, а Дуг забрался за руль. Он так рванул с места, что ребятам из службы новостей Эй-би-си пришлось рассыпаться, чтобы не попасть под колеса, а у одного мужика слетел парик от вихря пролетевшей машины.
— Возле нашего дома они тоже торчат, — сказал Дуг. — Вылезают из щелей, тараканы.
Лаура увидела на матери черное платье и нитку жемчуга.
«Она что, в трауре? — подумала Лаура. — Или оделась для телекамер?»
Она закрыла глаза, но ей тут же представился Дэвид, и она подняла веки. Чувство было такое, будто у нее внутреннее кровотечение, и она все слабеет и слабеет. Гул мотора убаюкал ее, и сон был сладким убежищем. Единственным убежищем.
— Где-то через час ФБР привезет фотографии, — сказал ей Дуг. — Они взяли рисунок полицейского художника, сделанный с твоих слов, и ввели его в компьютер, ища подходящие портреты. Может быть, ты сможешь опознать эту женщину.
— Ее может и не быть в досье, — сказала Мириам. — Может быть, она из сумасшедшего дома сбежала.
— Тихо, Мириам! — подал голос отец. «Молодец», — подумала Лаура. И тут он добавил:
— Моя милая, давай не будем еще больше расстраивать Лауру.
— Расстраивать? Да Лаура с ума сходит от беспокойства! Куда уж больше?
«Говорят обо мне, будто меня здесь нет, — подумала Лаура. — Я невидимка, нету меня».
— Милая, не надо на меня бросаться.
— А нечего тут сидеть и говорить мне, что делать и чего не делать!
Темные твари кружились в голове у Лауры, как выбирающиеся из болота чудовища.
— А что это за сожженные куклы? — спросила она, и голос ее был как открытая рана.
Никто не ответил.
«Это плохо, — поняла Лаура. — Плохо, очень плохо, о Господи Иисусе».
— Я хочу знать. Скажите мне.
Но никто не принял вызова.
«Делают вид, что не понимают, о чем я говорю».
— Дуг! — позвала она. — Расскажи мне об этих сожженных куклах. Если ты этого не сделаешь, я спрошу репортеров около дома.