Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция

Он закрыл дверь, задвинул засов, снова зажег свечу-часы, оценив на глазок прошедшее время, и вернулся в постель — готовый ко сну и ко всему, что принесет ему утро в этом незнакомом новом мире.

Примерно в шесть часов Мэтью стоял одетый у подножья лестницы. Над морем восходило солнце, воздух был тих и день обещал выдаться теплым, даже жарким.

Через несколько минут появился черный слуга средних лет в напудренном высоком парике и ливрее цвета морской волны — судя по всему, таков был вкус профессора Фелла в выборе цветов и костюмов. Слуга был в черных кожаных перчатках и держал кожаную сумку того же цвета.

— Доброе утро, сэр, — сказал он Мэтью. Лицо его оставалось бесстрастным. — Соблаговолите проследовать за мной?

Мэтью пошел следом за ним к двери, располагавшейся за лестницей. Слуга провел его через ухоженный сад, где распевали на деревьях ранние птицы. Дорожка, обсаженная лиловыми и желтыми цветами, вывела к каменным ступеням, уходящим вниз по обрыву к морю.

— Ступайте осторожней, сэр, — предупредил слуга в начале спуска.

— Дэниел! — вдруг окликнул его чей-то голос. Дэниел и Мэтью остановились. К ним из-под деревьев направлялся еще один слуга. — Я сам отведу этого молодого человека вниз.

— Это было приказано мне, — ответил Дэниел.

— Я же знаю, что ты этого не любишь. — Нагнавший их слуга — или же он их тут поджидал? — был одет точь-в-точь, как первый, но выглядел на несколько лет старше, имел квадратную челюсть и глубоко посаженные глаза, глядевшие и печально, и целеустремленно. — Я сделаю это за тебя.

— Но ты ведь тоже этого не любишь.

— А кто любит? — спросил второй слуга, приподняв брови.

И протянул руку за сумкой.

Дэниел снял кожаные перчатки, второй слуга их надел. Потом из рук в руки перешла сумка. Дэниел испустил нескрываемый вздох облегчения.

— Спасибо, Джордж, — сказал он, кивнул Мэтью, отвернулся и направился обратно в замок.

— Сюда, сэр, — указал Джордж, начиная долгий и — как показалось Мэтью — крайне опасный спуск по мокрым от воды ступеням.

Внизу обрыва стоял деревянный помост, выдающийся в океан и располагавшийся настолько близко к воде, что самые большие волны хлопали по нему снизу. От него отходила широкая доска футов десяти в длину, нависшая над бурной водой, а на конце доски находился очень неприятного вида металлический шип, покрытый веществом, которое могло быть лишь запекшейся кровью. Мэтью заметил нечто вроде верха проволочной изгороди, обнажавшейся во впадинах между волнами, изогнутой в виде окружности диаметра в сто или больше футов. Что-то там внутри сидит, как в клетке, подумал он. Но что? У него под рубашкой выступил пот.

— Не соблаговолите ли оставаться на месте, сэр? — предупредил Джордж.

Он уже поставил сумку на землю и сейчас открывал ее замок, сделанный в виде бараньих рогов.

Мэтью был более чем рад повиноваться, потому что ветер, наполненный брызгами и без того хлестал в лицо.

Джордж осторожно заснул руку в портфель и вытащил за растрепанные волосы голову Джонатана Джентри. Мэтью безмолвно ахнул и сделал пару шагов назад. Лицо мертвой головы было серым с зеленым налетом на впалых щеках. Держа голову на вытянутой руке, Джордж подошел к шипу и сделал то, что Мэтью как раз-таки и боялся увидеть: насадил ее на шип, потом вернулся по той же доске и встал, глядя на океан.

Снял перчатки, бросил их с едва заметной дрожью отвращения в сумку, которую тут же застегнул. И стал ждать вместе с Мэтью.

— Что там такое? — решился спросить Мэтью, и голос его прозвучал на целую октаву выше чем обычно.

— Ценнейшее имущество профессора, — ответил Джордж. — Скоро он покажется. Пожалуйста, когда это произойдет, сохраняйте неподвижность.

— Не проблема, — ответил Мэтью, разглядывая синие волны и белые вихри пены внутри изгороди, которая наверняка была закреплена под водой многими футами цепей.

Ожидание длилось. Потом Джордж поднял голову и сказал:

— Приближается. Время завтракать.

И действительно, что-то поднималось из глубин. Мэтью видел всплывающее коричневое тело, обезображенное какими-то наростами, в кляксах водорослей. Джордж неподвижно стоял посреди помоста, и хотя мозг Мэтью умолял повернуться и драпать со всех ног от этого всплывающего кошмара, любопытство пересилило. Оно всегда умело победить чувство приближающейся опасности, и Мэтью рассудил, что когда-нибудь это доведет его до гибели.

Тело подвисло где-то под самой поверхностью океана, бурлящей волнами.

У Мэтью было ощущение, что перед ним колышется большая масса шевелящегося желе. Потом из зеленой пены высунулось щупальце, здоровенное, как ствол дерева, и потянулось вверх в поисках головы Джонатана Джентри. Мэтью не надо было повторно предупреждать, чтобы он не шевелился, потому что кровь будто застыла в жилах на солнцепеке, а мышцы превратились в куски тяжелой глины.

Щупальце потерлось о волосы отрезанной головы. Поднялось второе, облепленное моллюсками, окруженное розовато-зелеными присосками, пульсирующими и двигающимися будто по собственной воле. Оно тоже коснулось головы и стало ощупывать ее с мерзким предвкушением.

— Очень разумное существо, — сказал Джордж, понизив голос. — Изучает поданную еду.

Из воды поднялось третье щупальце, хлестнув, будто плеть, по направлению к помосту, потом снова скрылось. Два первых начали совместными усилиями снимать голову с шипа. Мэтью казалось, что сейчас он закричит и лишится рассудка.

С шелестом кожи по коже щупальца обернулись вокруг лица с разинутым ртом, сняли голову с шипа на доску. А потом быстро и жадно стащили ее вниз, к шевелящейся массе под волнами, и Мэтью будто услышал хруст черепа и треск лицевых костей под ударами клюва огромного и кошмарного осьминога — имущества и символа профессора Фелла.

Чудище снова скрылось в своем подводном логове. Уплыло вниз переливающееся коричневое тело, убрались хлещущие щупальца, и все исчезло.

— Обычно он ест конину, баранину или говядину, — предупредительно объяснил Джордж. Несколько излишне предупредительно. — Кажется, особое предпочтение отдает внутренностям и мозгам.

Джордж направился к Мэтью, отодвинувшемуся на самый край платформы.

— Вы очень бледны, сэр, — заметил он.

Мэтью кивнул, не особенно вникая в чужие слова. Ему подумалось, что в самых лихорадочных кошмарах доктору Джентри не могло присниться, что ему не только отпилят голову, но и мозг его станет деликатесом для глубинного чудовища.

Джордж подобрал кожаную сумку с таким видом, будто она была заразной.

— Мне велено сказать вам, сэр, — произнес он, — что ваша подруга в данный момент находится в доме Джеррела Фалько.

— Чего? — заморгал Мэтью.

— Ваша подруга, — повторил слуга. — Если не ошибаюсь, ее зовут Берри?

— Да, Берри.

Мэтью подумал, не спит ли он сейчас и не видит ли дурной сон из-за съеденной за ужином несвежей устрицы? Наверняка так и есть.

— В доме капитана Фалько. Его жена Шафран — моя дочь. Мне было сказано передать вам сообщение, и я, узнав, что вы будете сегодня утром здесь, вас подождал.