Весь в папу!

Сама-то не лучше. Как найдешь привет от милого друга в виде стрелы, так и забьется Татьянино сердечко, да щеки запылают!

В дверях возник Сашка. Он коротко кивнул нам и сообщил, плюхнувшись в кресло:

— Я все сделал. Так, как вы сказали.

Я кивнула. Замечательно. Остаться без денег после плодотворной работы мне не хотелось.

Допив кофе, я поднялась. Впереди маячила куча дел и гонка с преследованиями.

Катя вышла меня проводить.

— Подумай о Сереже, — посоветовала я ей уже на выходе.

Она отвернулась. Я поняла, что мои попытки безнадежны.

— Пока, — сказала я и вышла.

* * *

На улице началась промозглая осень. Странно. Только что сияло солнце, а теперь ветер пригнал целую обойму туч, которые, сгрудившись на небе, предвещали ливень.

Я подошла к своей машине. И улыбнулась.

Мои преследователи здесь уже побывали. Об этом свидетельствовала блеснувшая возле колеса стрела. Я, подняв ее, оглянулась, но никого не заметила. Чего и следовало ожидать, собственно.

Я завела мотор.

Листья вокруг меня носились под порывами ветра.

«Ну и погодка, — вздохнула я. — Просто ведьминские свадьбы…»

Мотор прогрелся, и я выехала со двора.

* * *

Попытка найти Сергея через Катю ни к чему не привела. Оставался клуб «Зенит». Именно там проходили тренировки лучников. Я тихо зашла в зал.

Тренер оглянулся в мою сторону, оторвавшись от занятий с маленькой девчушкой. У девочки смешно прыгал хвостик на затылке, когда она прижимала к худенькому плечу огромный лук.

— Что вам угодно?

Тренер оставил ее и шел ко мне.

Симпатичный дядька лет сорока пяти. Значит, он мог быть и Сережиным наставником.

— Я ищу одного человека, — сказала я. — Понимаете, я корреспондент. И пишу статью о наших чемпионах в редких видах спорта. Вы не могли бы подсказать мне, где я могу найти Сергея Лагутина?

Он посмотрел на меня очень внимательно.

— Сережу? — переспросил он и покачал головой. — Я давно о нем не слышал. Почти год. С тех пор, как убили Ксению.

Он вздохнул. Я молчала, надеясь услышать продолжение.

— Сережа очень любил ее. Они были такими… — он замялся, пытаясь найти верное слово. — Романтичными, что ли… Жизнь казалась Сереже и Ксении воплощением прочитанных стихов. Вот и случилось… Именно с ними.

Он махнул рукой.

— Попробуйте найти его во Дворце пионеров. Там клуб любителей старинного оружия.

— Я знаю, где найти Робина, — авторитетно заявила вдруг малышка, — только обещайте, что вы друг.

Она смотрела на меня во все глаза.

Я улыбнулась.

— Друг… — кивнула я. — Можешь мне поверить.

* * *

Следующим пунктом моих странствий было место странное и неприятное, прозванное в народе «юдолью скорби».

Здание психиатрической лечебницы походило на великолепный особняк. В этом не было ничего удивительного — те, кому повезло здесь лечиться, испокон веку принадлежали к сливкам общества. Для психов из народа существовало другое убежище от суровой действительности. Оно находилось за городом и звалось в народе «Ордынкой», по названию местного села.

Наверное, там кормили гораздо хуже. Мне трудно судить — пока я там не лежала. Бог миловал. Может быть, все впереди.

Главврач встретил меня профессионально приветливо. Сначала он осмотрел меня с ног до головы цепким взглядом, от которого меня пробрала крепкая дрожь — а ну как найдет у меня признаки глубокой депрессии? Или еще какую дрянь приметит?

Поэтому я постаралась отобразить на лице полную безмятежность и психическое здоровье. Не знаю, насколько успешно я справилась со своей задачей, но главврач с чудным именем Иона Тимофеевич отпустил меня из плена небольших и проницательных глазок, поинтересовавшись, чему он обязан моим визитом.

Я достала заранее припасенное просроченное удостоверение работника прокуратуры, в котором собственной рукой подправила срок годности, и показала Ионе Тимофеевичу на таком расстоянии, чтобы он мог поверить, что исправленное является непреложной истиной.

Он кивнул.

Похоже, его мои старания вполне удовлетворили.

— Так в чем дело? — опять поинтересовался он, на сей раз несколько настороженно.

— Меня интересует один вопрос, — успокоила я его, — мотивы поведения человека. Скажем так — я подозреваю, что у него существуют психические отклонения.

Он кивнул.

— В чем это выражается?

— Он склонен к садомазохизму в сексуальных играх.

— Не показатель, — покачал он головой, — половина граждан, не нуждающихся в моих врачебных услугах, склонны к сексуальным извращениям. Если эти самые извращения не несут опасности для индивидуума и окружающих, это его личные проблемы.

— Ладно, — согласилась я, — а если мы к этому прибавим еще настойчивую ненависть к любым проявлениям красоты? И непреодолимое желание уничтожать это прекрасное?

Он вздрогнул? Или мне показалось?

— Значит, вас интересует именно он, — вздохнул Иона Тимофеевич. — Я это и подозревал.

Он встал и жестом пригласил меня следовать за ним. Мы вышли из его кабинета и прошли коридором до столовой, потом вышли в регистратуру.

— Подождите, — сказал он и исчез на несколько минут. Потом опять появился, держа в руках объемистую медицинскую карту.

— Ну, вот, — вздохнул он, — пойдемте обратно. Думаю, что я смогу удовлетворить ваше любопытство. Хотя бы частично.

* * *

— Я больше не могу тебе помогать, — голос в трубке стал прерывистым и жалобным.

«Слизняк, — подумал он. — Проклятый, толстый, лысый слизняк».

Ему захотелось схватить его за шиворот и тряхнуть так, чтобы у слизняка вывалились кишки.

Он швырнул трубку на рычаг.

«Что я буду делать?»

Ничего. Он знал, что без помощи он ничего не может. Все станет банальным, а его просто наизнанку выворачивало от банальности.

От злобы мелко тряслись руки.