Вещи, которые мы не смогли преодолеть

Она потянулась через стол и сжала мое запястье. «Кстати, я просто хочу, чтобы ты знал, как я благодарна тебе за то, что ты здесь. И за твою помощь. Это заставляет меня чувствовать, что я не одинока. Как будто, может быть, впервые в жизни я не должна нести полную ответственность за каждую отдельную вещь. Спасибо тебе за это, Нокс».

Я закрыл глаза и постарался, чтобы меня не вырвало.

«Смотри. Как я и сказал». Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы пережить это. «Все очень сложно, и отчасти это зависит от меня».

Она подняла глаза и нахмурилась. «Ты в порядке? У тебя усталый вид».

Я был чертовски измотан. И полон отвращения к себе.

«Я в порядке», — настаивал я. «Но я думаю, что пришло время двигаться дальше».

Завел себе девушку? Эти слова эхом отдавались в моей голове.

Ее рука замерла на моей руке. «Двигаться дальше?».

«Я хорошо провел время. Я надеюсь, что и ты тоже. Но нам нужно остановить это, пока кто-то из нас не привязался слишком сильно».

Она уставилась на меня, эти карие глаза были ошеломлены и не мигали.

Блядь.

«Ты имеешь в виду меня», — сказала она, ее голос был едва громче шепота.

«Я имею в виду, то, что мы делаем, это…» Пугает меня до усрачки. «То, что произошло между нами, вышло из-под контроля». "Потому что я не могу доверять себе с тобой", — подумал я.

«Ты привел меня сюда, в общественное место, чтобы порвать со мной? Невероятно».

Теперь ее руки не было, и я знал, что больше никогда ее не почувствую. Я не знал, что могло сломить меня быстрее, зная это или зная, что произойдет, если я не покончу с этим сейчас.

«Послушай, Наоми, мы обе знали, что к чему, когда начинали это. Я просто думаю, что прежде чем кто-то из нас перейдет им дорогу, нам нужно отступить».

«Я такая идиотка», — прошептала она, поднося кончики пальцев к вискам.

«Я знаю, что в следующем месяце у тебя слушание по делу об опеке, и я готов по-прежнему делать вид, что мы вместе, если ты думаешь, что это поможет тебе в суде. И я по-прежнему буду присматривать за тобой и Уэй, пока мы не узнаем наверняка, кто вломился к вам домой».

«Как великодушно с твоей стороны», — сказала она ледяным тоном.

Я мог справиться с гневом. Черт возьми, я мог бы есть злость на завтрак каждый день. Это были слезы, обида, боль, с которой я не мог справиться.

«Я с самого начала сказал, что не желаю большего». Я предупреждал ее. Я пытался поступить правильно. И все же она смотрела на меня так, словно я намеренно причинил ей боль.

А потом внезапно это выражение исчезло. Мягкость исчезла с ее лица, огонь — из глаз.

«Я понимаю», — сказала она. «Меня много. Уэйли много. Всего этого много. Даже в мой лучший день меня слишком много и в то же время недостаточно». Ее смех был невеселым.

«Не надо, Дейзи», — приказал я, прежде чем смогла сдержаться.

Она сделала медленный, глубокий вдох, затем одарила меня небрежной улыбкой, которая была похожа на гребаный удар ножом в сердце. «Я думаю, это последний раз, когда ты можешь указывать мне, что делать, и называть меня Дейзи».

Я почувствовал, как что-то поднимается внутри меня, что не имело ничего общего с облегчением, которого я ожидал. Нет. Это нечто, растущее внутри меня, ощущалось как раскаленные добела грани паники. «Не будь такой».

Она выскользнула из кабинки и встала. «Ты не должен был делать это таким образом. На публике, чтобы я не устроила какую-нибудь сцену. Я большая девочка, Нокс. И когда-нибудь я найду такого мужчину, которому нужна наглая, нуждающаяся заноза в заднице. Тот, кто хочет влезть в мой бардак и остаться на все время. Очевидно, что ты — не он. По крайней мере, ты сказал мне это с самого начала».

Я тоже встал, чувствуя, что каким-то образом потерял контроль над ситуацией. «Я этого не говорил».

«Это твои слова, и ты прав. Я должна была прислушаться к тебе, когда ты произнес их в первый раз».

Она схватила свою сумочку и схватила газету со стола передо мной.

«Спасибо за твое предложение притвориться заинтересованным во мне, но я думаю, что откажусь». Она не смотрела мне в глаза.

«Ничего не нужно менять, Наоми. Ты все еще можешь работать в баре. У вас с Лизой все еще есть соглашение. Все остальное может остаться по-прежнему».

«Мне нужно идти», — сказала она, направляясь к двери.

Я схватил ее за руку и притянул к себе. Это казалось таким естественным, и у этого было еще одно преимущество — заставить ее посмотреть на меня. Узел у меня внутри временно ослаб, когда ее взгляд встретился с моим.

«Вот», — сказал я, вытаскивая конверт из заднего кармана и протягивая ему.

«Что это? Список причин, по которым я была недостаточно хороша?».

«Это наличные», — сказал я.

Она отшатнулась, как будто я сказал ей, что это конверт с пауками.

«Возьми это. Это поможет тебе и поможет выбраться отсюда».

Она прижала конверт к моей груди. «Мне не нужны твои деньги. Сейчас мне от тебя ничего не нужно. Особенно твои деньги».

С этими словами она попыталась высвободиться. Это был рефлекс, заставивший меня усилить хватку.

«Уери. От. Меня. Свои. Руки. Нокс, — тихо сказала Наоми.

Теперь в ее глазах не было огня. Это был лед.

«Наоми, так не должно быть».

«До свидания, Нокс».

Она выскользнула из моей хватки, оставив меня пялиться ей вслед, как идиота.

39

Разрушаясь вверх, вниз и насквозь

Наоми

Слишком сложно. Слишком много. Слишком нуждающаяся. Оно того не стоит.

Мысли крутились в моей голове порочной каруселью, пока я шагала по тротуару, Нокемоут расплывался вокруг меня сквозь непролитые слезы.

Я устроила здесь свою жизнь. Я создала в своем воображении фантазию. Выпитый послеобеденный кофе и произнесенные шепотом непристойные слова означали нечто совершенно иное. Он не хотел меня. Он никогда этого не хотел.

Хуже того, он не хотел видеть Уэйли. Я взяла свою юную, впечатлительную племянницу и втянула ее в свои отношения с мужчиной, который никогда не собирался быть рядом с ней в долгосрочной перспективе.