Вещие сестрички

— Ну да, — сухо отозвалась матушка. — Droit de seigneur.

— Отгуливал как надо, — сказала нянюшка Ягг, разглядывая уголья в камине.

— Зато на другой день всегда посылал управляющего с ларцом серебра и корзиной с приданым для невесты, — вспоминала матушка. — Так что наши пары не на пустом месте жизнь начинали.

— Бывало, что и пары, — отметила нянюшка Ягг. — Бывало и поменьше…

— Настоящий король, — подтвердила матушка Ветровоск.

— О чем это вы? — подозрительно осведомилась Маграт. — Разве король держал в замке какой-то питомник?

Две ведьмы сумели-таки выплыть на поверхность с глубоководья полунамеков. Матушка Ветровоск пожала плечами.

— Должна заметить, — продолжала Маграт, взяв самый надменный тон, на какой могла решиться, — что если вы и впрямь такого высокого мнения о покойном короле, то мне непонятно, почему вы совсем не встревожены обстоятельствами его гибели. Согласитесь, они наводят на подозрения.

— На то они и короли, — внушительно поведала матушка, — один уходит, другой на его место заступает. Хорошие ли они, плохие — разницы никакой. Отец его, к примеру, своего предшественника отравил.

— Помню старика. Фаргумом его звали, — промолвила нянюшка Ягг. — С рыжей такой огромной бородищей. Кстати, тоже мужчина был благородный.

— А вот про то, что Флем — убийца короля, никто не смеет и слова сказать, — заметила Маграт.

— Да брось ты! — махнула рукой матушка.

— На днях он уже провел одну показательную казнь в Ланкре, — продолжала Маграт. — Людей обвинили, как было сказано, в распространении злонамеренной лжи. Флем заявил, что всякий, кто попытается им вторить, познакомится с убранством казематов замка, причем знакомство это будет недолгим. Еще он утверждал, что смерть Веренса была вызвана естественными причинами.

— Тут он абсолютно прав, — возразила матушка. — Убийство для нормального короля — самая естественная причина смерти. Я только не пойму, чего он так волнуется. Когда, к примеру, старика Фаргума отравили, так его голову на шест насадили, костры разожгли и всем замком гуляли, неделю не трезвели.

— А я тебе вот что доложу, — вступила нянюшка Ягг. — Голову его потом по деревням возили, показывали — дескать, умер король. Очень убедительная мера. И для людей, и для него самого. Он, помню, все улыбался. Мне кажется, ему понравилась собственная смерть.

— По-моему, нам все-таки надо быть поосторожнее с новым королем, — сказала матушка. — Слишком он умный. Для королей это только во вред. А что такое уважение, он, по-моему, вообще не знает.

— Ко мне на прошлой неделе один мужчина приходил, — встряла Маграт, — спрашивал, нет ли у меня желания уплатить налоги. Я сказала, что нет.

— Он и ко мне заходил, — поделилась нянюшка Ягг. — Пришлось Джейсону нашему вместе с Вейном выйти, помочь втолковать ему, что мы в этом не участвуем…

— Маленький такой, лысый, в черном плаще? — уточнила матушка, о чем-то крепко призадумавшись.

— Да, — ответили обе ведьмы.

— Знаю такого. Полчаса лазил по моим кустам малины, пока мне не надоело. Вышла спросить, чего ему надо, так он сразу и умчался.

— Если честно, я все-таки дала ему пару монеток, — призналась Маграт. — Он сказал, что его в замке пытать будут, если он не заставит ведьм налоги платить.

Герцог Флем внимательно глядел на две монетки, лежащие у него на ладони.

Затем он посмотрел в глаза сборщику налогов:

— Ну?

Сборщик старательно откашлялся:

— Видите ли, господин… Я объяснял им, что нам нужно содержать регулярное войско, канальство. Они спрашивают — а зачем? Я им говорю — чтобы охранять вас от разбойников, канальство, а они говорят — нас разбойники не трогают.

— А как же работы по благоустройству?

— А… Да. Я так им и сказал — надо, мол, дома новые строить, мосты возводить, канальство…

— Ну и?

— Говорят — не нужны они нам, мы ими не пользуемся.

— Да неужели? — лукаво переспросил герцог. — Вброд они, что ли, речки переходят?

— Не могу знать, господин. Но ведьмы-то, думаю, что хочешь перейдут.

— Что еще они тебе поведали? Сборщик податей исступленно мусолил край своего мундира.

— Такое вот канальство, господин. Я им намекаю, что с налогами королю сподручнее заботиться о мире…

— А они?

— Сказали, пусть лучше король о своем покое печется. А потом посмотрели на меня так…

— И как же они на тебя посмотрели? Герцог сидел, подпирая рукой подбородок, и с искренним вниманием смотрел на своего слугу.

— Да и не расскажешь толком, канальство, — замялся сборщик налогов.

Ему хотелось увернуться от взора герцога Флема, внушающего ему странное наваждение, будто бы плитки, которыми был выложен пол в зале, вдруг сорвались с отведенных мест и рассеялись в разных направлениях, в связи с чем сам пол растянулся на площадь в несколько акров.

— Ну, не робей…

Сборщик налогов вдруг залился румянцем.

— Тут такое канальство, — пробормотал он. — В общем, плохой был взгляд.

Ответ этот являлся наглядной демонстрацией того, что сборщики налогов гораздо лучше управляются с цифрами, чем со словами. Однако, если бы смущение, страх, скверная память и полнейшее отсутствие воображения не вступили против него в сговор, сборщик мог бы дать несколько другой ответ: «Помню, в детстве, когда я еще в пацанах ходил, оставили меня как-то раз с теткой, а она от меня, канальство, сливки решила спрятать, слила их в банку и поставила на самую высокую полку в чулане, а я дождался, когда она из дому ушла, забрался на табуретку и давай их лопать, а тут она назад приходит, а я и не услышал ее шагов, да еще и банку случайно с полки смахнул, разбилась она вдребезги, а тут тетка дверь открыла и посмотрела на меня так, что я на всю жизнь запомнил. Вот и они на меня так же посмотрели. Но самое страшное, они, похоже, знали, как на меня моя тетка смотрела…»

— Плохой?

— Да, сир.

Герцог побарабанил пальцами по левому подлокотнику трона. Сборщик налогов еще раз откашлялся:

— Это… вы же не заставите меня возвращаться туда?

— Как-как? — переспросил герцог и раздраженно отмахнулся: — Да нет, конечно… Забудь. Просто найди пыточных дел мастера и передай ему, что я просил… В общем, пусть он поработает с тобой.

Выразив взглядом самую горячую признательность, сборщик налогов отвесил герцогу поклон:

— Слушаюсь, господин. Сию минуту, сир. Премного благодарен. Вы такой…

— Знаю, знаю, — рассеянно проговорил Флем. — Свободен… — И герцог остался один на один с гигантской пустующей залой.

Погода вновь испортилась. Накрапывал дождик. Через равные промежутки времени пласт штукатурки, отделившись от потолка, с грохотом разбивался о плиточный пол. Стены натужно кряхтели, словно силясь еще глубже внедриться в землю. Из подвалов веяло сырой вонью.

Пусть же небо будет свидетелем, он ненавидит это королевство.

Ненавидит этот жалкий клочок земли, что в длину насчитывает сорок миль, а в ширину не наберет и десятка, почти целиком покрытый угрюмыми скалами с льдисто-зеленоватыми отрогами, клинкообразными хребтами и глухими, непроходимыми чащобами. Как может такое крохотное королевство доставлять столько неудобств своему повелителю?