Веселая вдова

– Вы что же… – хрипловато спросил он. – Хотите меня шантажировать?

– Боже упаси! – усмехнулась я. – Я детектив, а не аферистка. Меня в первую очередь волнует раскрытие преступления. Хочу заметить, что речь идет о смерти человека! Причем вашего друга, если вы забыли. Убийство – преступление крайне серьезное. И убийцу усердно ищу не только я, но и милиция. Которая, как вы догадываетесь, вовсе не будет столь учтива. К ним не стоит применять манипуляции, которые, кстати, и на меня тоже не действуют – бесполезно. Меня интересует результат! Милицию – тоже. И там вам уж точно придется рассказать, где вы пропадаете последние четыре дня. К тому же хочу сразу поставить вас в известность, что вы на данный момент – главный подозреваемый. Свидетели видели в день гибели Коваленко у подъезда его дома человека, очень похожего на вас! Уже составлен фоторобот. Вы думаете, милицию затруднит найти вас здесь, если даже я это сделала практически без проблем?

Масленников заметался. Глаза его забегали, он вскочил со стула, затем опять опустился на него и закурил, забарабанив пальцами свободной руки по столу.

– Так где вы были, Александр Григорьевич? – не меняя прокурорского тона, спросила я.

– Да что вы на него набросились?! – вновь возникла Галина и добавила с вызовом: – У меня он был, у меня, понятно?

И, уперев в бока кулачки, она уставилась на меня. Я отреагировала спокойно – промолчала, а Галина продолжала по нарастающей:

– И мне все равно, что его жена об этом узнает! Пусть узнает! Я давно хотела, чтобы она знала! Пусть все знают! А любит он меня! Мы пожениться собираемся!

– Его посадят за двоеженство, – усмехнувшись, сухо заметила я.

Галина раскрыла рот и расширила глаза, собираясь что-то мне возразить, но Масленников раздраженно оборвал ее:

– Подожди, Галя, не лезь!

– Почему это не лезь? – круто повернулась к нему Галина. – Почему ты молчишь? Скажи все, что ты мне говорил, что обещал, скажи! Пусть она знает!

– Мне абсолютно неинтересно знать, что вам наобещал Александр, – холодно, но решительно остановила я. – Меня волнует раскрытие преступления. А ваши личные разборки можете оставить при себе. Я лишь хочу напомнить вам, уважаемая Галина – простите, не знаю вашего отчества, – что статью за дачу ложных показаний еще никто не отменял. И если вы намерены ложью защищать вашего… друга, то отдавайте себе отчет в том, что за это вам придется ответить по закону.

Выслушав мою тираду, Галина растерянно захлопала глазами и повернулась к Масленникову, ища защиты и поддержки. Увы, Александр не был в данный момент расположен их проявлять: слишком озабочен собственной судьбой. Видимо, мои слова, что он на подозрении у милиции, привели его в замешательство и даже вызвали страх.

– Вы, это… Подождите, подождите, – торопливо заговорил он. – Зачем сразу так-то? Кто меня там видел-то? Не был я у Коваленко уже сто лет, это ошибка какая-то!

– Александр Григорьевич, где вы были все это время? – не отвечая на его вопрос, повторила я свой.

– Ну… Здесь я был, здесь! – Масленников вскочил со стула и заходил по комнате, роняя пепел с сигареты на пушистый ковер.

Я молча наблюдала за ним. Он шагнул к столу и резким движением раздавил окурок в пепельнице.

– Только, это… – не глядя ни на меня, ни на свою пассию, пробормотал он. – Не надо, чтобы Ленка узнала. Я не хочу…

– А я хочу! – притопнув ножкой, заявила Галина. – Пусть знает! Сколько можно скрываться?! Ты же мне обещал!

– Галя, я ничего не обещал, – по-прежнему не глядя на женщину, изрек Масленников. – Пожалуйста, не вмешивайся!

– Ах, так?! – Галина задохнулась от обиды. – Ну, хорошо! Тогда я ничего подтверждать не стану, понятно? Не стану тебя выгораживать ради твоей жены! Потому что она тебя все равно не любит! И вообще! Сама в милицию пойду! – вдруг заявила она. – И скажу, что тебя здесь не было! Пусть тебя в тюрьму посадят! Посмотришь, станет ли она тебя дожидаться!

– Хватит нести ерунду! – не выдержала я. – Еще раз напоминаю о статье за дачу ложных показаний, в которых вы явно путаетесь. Девушка, пожалуйста, отнеситесь к ситуации максимально серьезно и определитесь уже наконец: был у вас Александр в эти дни или нет?

Галина ничего не ответила, вместо этого она скривила рот и заплакала.

«Да уж, ревнивая оскорбленная любовница – страшное дело! – мысленно вздохнула я. – Вот к чему приводят, господин Масленников, легкомысленные интрижки!»

Масленников явно чувствовал себя крайне неуютно. Он сунулся было к Галине, чтобы как-то утешить ее и убедить не клеветать, но, вновь услышав напоминание о данных некогда обещаниях, махнул рукой и отошел в угол комнаты. Подумав некоторое время, он заговорил как можно убедительнее, обращаясь исключительно ко мне:

– Да здесь я был, здесь, поверьте! Мы просто с Ленкой поссорились, я вспылил, ну, и… Психанул, короче. Решил пока у Галины побыть, передохнуть, пока все утрясется.

– Я тебе что, перевалочный пункт? – сквозь слезы выкрикнула Галина.

Масленников оставил ее замечание без внимания.

– Я и сам уже собирался домой возвращаться, – прижимая руки к груди, продолжал горячо убеждать меня блудный муж. – Сегодня же и поеду. Сам в милицию пойду и скажу, где был! Только я не хочу, чтобы жена узнала. Мне ведь с ней жить еще… А у нее и так характер горячий.

В ответ послышался всхлип Галины.

– Когда вы поссорились с женой? Какого числа? – спросила я.

– Пятого, – чуть подумав, припомнил Масленников. – И сюда я пришел пятого и больше практически никуда не отлучался. Ленке эсэмэску скинул, что в Пугачев укатил. И на работе всех предупредил.

– Интересное у вас отношение к работе, – усмехнулась я. – Поругался с женой, психанул – и можно гулять неделю! Прямо детский сад какой-то.

Масленников понурил голову.

– Ладно, это, в сущности, не мое дело, – вздохнула я. – Ответьте мне еще на несколько вопросов.

– Давайте, – с готовностью кивнул Александр.

– Какие у вас все-таки были отношения с Коваленко в последнее время?

– Да нормальные у нас были отношения! – прижал ладони к груди Александр. – А та якобы ссора – так это же просто недоразумение! Вам Марлен, наверное, наболтал с три короба? – Он испытующе посмотрел на меня и, не дождавшись ответа, продолжил: – Так вы его больше слушайте! Он вам еще не такое наговорит, он у нас известный сплетник. Я же понимал Виталия прекрасно! У него семья и все такое… Я и не держал на него никакой обиды! Честно говоря, и не рассчитывал, что он мне денег даст. Ну, погорячился, высказал ему кое-что, но это ж не всерьез!

«Интересно, а вы вообще к чему-нибудь относитесь всерьез?» – подумала я, но не стала озвучивать свои мысли.

– Значит, вы говорите, что в последнее время Коваленко просто сиял. А он не говорил вам о причинах столь приподнятого настроения?

– Нет, – уверенно произнес Масленников. – Только улыбался. И еще произнес как-то: «Жизнь, Саша, – прекрасная штука! И главное – удивительная!»

– Что он этим хотел сказать? – уточнила я.

– Понятия не имею, – развел руками Масленников.