Весёлая жизнь в департаменте смерти

Что-то холодное, как лёд коснулось меня, огнём горящая боль начала понемногу утихать. Что это? Так приятно, хотя всё ещё больно…

Звуки… наконец они начали проникать в тот маленький тёмный мирок, в котором я сидела наедине с болью. Я не могла разобрать, что они означают, но они были. Похоже, я всё-таки жива…

Голоса становились всё более чёткими, но всё ещё не угадывались. Нельзя было разобрать и что они говорят. Это что, кома?

Боль… она снова начала пульсировать, а приятный холод отступал, уступая место огню. Нет! Стой! Пожалуйста, мне только стало легче!

Нужен рывок! Нужно самой попытаться выбраться! Я собрала все силы… и… в тёмный мирок ударил луч яркого света. Но не успела я к нему привыкнуть, как он пропал. Нет! Ещё раз! Я должна! Свет показался уже не таким ярким, но всё вокруг было размыто. Но главное, что я жива, значит, я смогу восстановиться.

Спустя несколько усилий я всё-таки смогла открыть глаза. Боль начала уходить, хотя всё ещё пульсировала внутри меня.

Подо мной была читая кровать, а в округ чистая комната с деревянными стенами. Где я?

Дверь заскрипела, я глянула в ту сторону и встретилась взглядом с маленькой светловолосой девочкой. Несколько мгновений она смотрела на меня большими синими глазами, а потом вдруг, не закрывая дверь, убежала, крича:

– Mutti! Mutti!

Похоже я всё ещё в Германии, ведь на сколько я знаю «Mutti» по-немецки значит «мама».

Через минуту пришла высокая женщина в длинном пышном платье, фасон которого я часто здесь встречала.

– Brauchen Sie etwas? – с улыбкой сказала она.

– Я не знаю немецкого, - с трудом я выдавила из себя.

– Ричард! – позвала женщина.

Никто не пришёл, только девочка высунулась из-за двери.

– Hol Vater, Mary, - сказала хозяйка дома девочке, а потом обратилась ко мне: -Eine Minute.

– Gut, - крикнула девочка и убежала.

Как и было сказано, через минуту пришёл мужчина, которому, по всей видимости, жена объяснила всё на немецком.

– Вы говорить по-английски? – немного ломано произнёс он, выслушав.

– Да, и по-русски, - выдохнула я. Теперь разговаривать было легче.

– Что с Вами случиться?

– На этот вопрос я не могу ответить, - я попыталась встать, но было ещё слишком больно это сделать.

– Пожалуйста, лежать, - он бросился ко мне. – Вставать Вы нельзя.

– Ладно, - вздохнула я.

– Мы найти Вас река. Что вы случиться? – немец попробовал ещё раз узнать у меня это.

– Я не могу вам этого сказать. Это секретно. Но могу успокоить тем, что вам ничего не угрожает. «Хотелось бы верить», - мысленно добавила я.

– Хорошо, но…

– У меня что-нибудь было, когда вы меня нашли? – вспомнила я про свою косу.

– Да. Я не знать, как это называться, но это нож, острый длинный нож.

Я вздохнула с облегчением. По крайней мере, катану не потеряла.

– Вы что-нибудь нужно? – через несколько мгновений раздумий сказал хозяин дома.

– Нет, - кротко ответила я.

– Тогда отдыхайте.

Осталась одна в комнате. Спасть мне не хотелось, я думала об Эмме. Она же осталась без меня. А там этот псих Генрих. Возможно, её защитит Гюнтер, если что, ведь она него с детства знает, хотя… может, быть они в сговоре и он только претворяется таким, а на самом деле тоже маньяк. Мне страшно! Но… что я могу сделать? Только отдыхать и надеяться, что ничего не случиться.

Так думая, я заснула, ведь кровать была такой тёплой и пахла приятно. Как раз такое место, где можно расслабиться.

Проснулась я от странного шороха. Мне это снится? Нет, шестое чувство подсказывает, что нет.

Кто-то пытается ко мне подойти, предательски скрипят половицы. Сердце стукнуло и упало в пропасть. Рывком я повернулась. Передо мной у самой кровати стоял Ричард. В то мгновение, когда я увидела его лицо, страх на мгновение отступил, но отблеск лезвия катаны заставил меня отпрыгнуть.

– Das ist Schinigami! – закричала хозяйка, наблюдающая из двери за всем этим. Моя катана воткнулась в кровать, а человек с ужасом перевёл взгляд на меня. А я сидела на потолке уцепившись за балку. Я спала несколько часов, так что мои раны зажили и я могла двигаться, почти как раньше, а из-за экстремальной ситуации ещё быстрее.

Что люди так взбесились? Я же не забирать кого-то из них пришла.

Тяжело вздохнув, я спрыгнула к остолбеневшему от ужаса человеку, придав его к плу ногой и выхватив катану из матраца:

– И как это понимать?

========== История 19 Замашки немецких жнецов Глава 82 Опастность ==========

Вдоль реки я добиралась в город очень… очень-очень злая. Достали меня люди! Сначала хорошие: из воды вытащили, раны перевязали. А что потом? Я во сне случайно сняла повязку, и кто-то из это семейки заметил, что рана зажила. Ну, а потом в их головах сошлось: оружие, нечеловеческая способность выживать и заживлять раны… возможно, и что-то ещё, но не в этом дело. Вся суть в том, что этот немец, которого я успела забыть, как зовут, пытался убить меня моей же катаной, когда я спала. Хорошо, что я проснулась. Убить меня он всё равно не смог, но больно было бы, да и я его прибила бы в прямом смысле этого слова. Каких же мне трудов стоило объяснить, что я жница, но не собираюсь забирать их души. Ну, а потом я просто оделять и ушла.

В общем, добралась я быстро, но настроение было паршивое. Не хотелось ничего, кроме теплой кроватки, горячего чая и, да, чтобы никто убить не пытался.

До города было добраться не так уж трудно, а вот сориентироваться там было довольно сложно. Я до темноты проблуждала среди незнакомых мне улиц, домов и крыш. Куда же идти?

Бесцельное блуждание привело меня к заброшенной многоэтажке, где, похоже, работали жнецы. Оно и понятно, такие места привлекают самоубийц, а их души тоже собирать нужно.

Точнее жнец там был только один. И кто бы вы думали? Те, кто решил, что это был Генрих, слишком наивны. Ну, или я чуть более везучая, чем сама о себе думала в последнее время. То есть я там встретила Ники. Ну, как встретила? Он меня не увидел, а я… настроение у меня улучшилось. То есть вы понимаете. Мне захотелось наказать этого придурка за побег…

Я быстро забралась на третий этаж (просто Ники был на втором) и заговорила жутким голосом:

– К жнецам тоже рано или поздно приходит смерть. К тебе твоя уже пришла… СЕЙЧАС!