Веселинка. Приключения феи

К тому моменту, как мы пришли в Общий зал, там уже собрались все преподаватели и старшекурсники. Ой, что-то мне подсказывает, что дело худо…

– Студенты, - ректор Боян взмахнул рукой, закрывая двери в зал, откашлялся, провёл рукой по длинной бороде и ещё раз повторил, - Студенты…

– Да помним, что пока не преподаватели, дальше что? – негромко пробурчал Лихослав и охнул, когда мы с Дуняшей не сговариваясь с двух сторон ткнули его локотками в бок.

– У нас в Волшебном Университете произошёл неприятный инцидент, - ректор опять откашлялся, скользнул взглядом по заинтригованным лицам студентов.

– Кто-то распылил по всему Университету Любовный порошок.

Студенты оживлённо зашушукались, кое-где вспыхнули приглушённые смешки, раздался восторженный девичий писк, который при всём желании нельзя было принять за испуганный.

– Будьте осторожны и старайтесь не терять голову. И, самое главное, не давайте магических клятв. Действие Любовного порошка рано или поздно закончится, а клятвы, особенно магические, так просто не снимаются.

– Квик это всё квинтригующе, - восторженно всплеснула руками Василиса. – Да, мой квинц?

– Квак скважете, моя кванцесса, - поджал губы Иванушка, не спеша разделять восторг своей излишне романтичной царевны.

Действительно, под воздействием Любовного порошка можно столько дров наломать, что потом жизни не хватит всё исправить.

– Как всё-таки хорошо, что на влюблённых это зелье не действует, - прошептала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Этот порошок не действует только на тех, кто признался в своих чувствах, - ответила мне Дуняша, отчаянно теребящая кончик косы, - хотя бы самому себе. Если ты точно знаешь, что любишь, то любовная магия бессильна, а тот, кто сам толком не разобрался в своих чувствах, становится особенно уязвим.

– Квишено, - Василиса звонко хлопнула в ладоши, - будем разквиваться в чувствах. Кто первый?

Все взгляды невольно устремились на Дуняшу, заставив подружку побледнеть и шарахнуться в сторону. Причём отскочила она неловко, сильно толкнув стоящего неподалёку Дуба. Тот с глухим ворчанием повернулся к девушке, да так и застыл, приоткрыв рот и глядя на Дуняшу отсвечивающим розовым стеклянным взглядом.

– Мамочки, - обречённо прошептала Дуняша, втягивая голову в плечи.

– Ты такая красивая, - словно голубь по весне проворковал Дуб и потянулся погладить Дуняшу по щеке.

– Ой, мамочки! – пискнула моя подружка и поспешила спрятаться за спину Лучезару. Лихослав досадливо поджал губы, но возражать не стал, не до того пока. И вообще, глупо ревновать сестру к брату.

– Перквая жерква, - мрачно квакнул Иванушка, на всякий случай оборачиваясь в лягушонка. – Моя кванцесса, в целях безоквасности советую квам принять лягуквачий облик. Тквак спокойнее.

Василиса грустно кивнула и тоже стала лягушкой. Я поспешно подхватила зелёную парочку на руки, чтобы не затоптали ненароком.

В толпе студентов уже сновали целители, за руку уводя жертв Любовного порошка в лечебные комнаты. Искренне надеюсь, что несчастных смогут расколдовать.

– Пошли отсюда, - Лихослав мрачно мотнул головой в сторону выхода, - первое правило любой профилактики – избегать скопления людей.

– Не знала, что ты с основами целительства знаком, - с интересом посмотрела на Героя Дуняша.

– Плох тот Герой, который в трудную минуту себя и своих товарищей исцелить не сможет, - спокойно ответил Лучезар, обнимая меня за плечи. – Не переживай, Веснушка, всё хорошо будет.

Ух, хотелось бы, очень хотелось бы верить, только вот то, что кикиморушки зовут мудрёным словом интуиция упорно шептало, что ничего хорошего не будет. И мои опасения начали подтверждаться уже на первой же лекции, которую вела птица Сирин. Вот интересно, и почему как у нас птица Сирин ведёт занятие, так обязательно что-нибудь происходит? То магия из-под контроля выйдет, то какой-то умник перья подожжёт да к нам в аудиторию закинет, то какая-нибудь растяпа Чихун-порошок рассыплет. Сирин от нас даже отказываться собиралась, еле-еле ректор её убедил остаться. И вот опять, не успели мы чинно сесть на свои места и приготовиться к лекции по теме: «Обитатели магических земель», как дверь широко распахнулась, и из коридора грянул нестройный, но весьма громкий хор. Парни, преимущественно Принцы, хотя встречались и Герои и даже Злодеи, отчаянно драли глотки, подыгрывая себе истерзанными мандолинами, гитарами, а один умник даже арфу с собой притащил.

– Это ещё что такое?! – отважно пыталась перекричать певцов Сирин. – Прекратите немедленно, вы нам лекцию срываете!

Один из поющих вышел из строя, достал из-за спины лохматый и даже на вид колючий веник и, рухнув на колени с пылом оруженосца, дождавшегося-таки посвящения в рыцари, протянул веник Сирин. У вещей птицы отчётливо задёргался глаз, она поспешно взлетела на шесток подальше от ненормального студента.

– Прекрасная из прекрасных!!! – экзальтированно взвыл парень, начисто игнорируя тот факт, что его ухаживая отнюдь не радуют даму. – Прими этот букет и мою любовь!!!

Птица Сирин отчаянно забила крыльями пытаясь сохранить равновесия, а один из оравших серенаду Принцев громогласно возмутился:

– Моя Дама прекрасная из прекрасных! Только моя и ничья больше!!!

– Нет, моя!!!

– Моя!!!

– Моя, моя, моя!!!

Как оказалось, дурость заразна, причём очень сильно. Одурманенные Принцы перестали орать серенаду и принялись увлечённо мутузить друг друга, кулаками доказывая прелесть своей дамы. Сидящие на лекции Феи и Принцессы так увлечённо стали подбадривать своих кавалеров, что сами подрались. В воздухе замелькали тетрадки, чернильницы и, пока ещё редкие и неуклюжие, заклинания.

– Пора прекращать этот бардак, - прошептала Дуняша, невольно вцепляясь в руку сидевшему рядом с ней Лихославу.

Братец мрачно кивнул и, встретившись взглядом с Лучезаром, коротко мотнул головой в сторону двери. Мой Герой на миг прикрыл синие глаза, а потом решительно поднялся, расправил плечи, после чего я поспешно закрыла глаза руками. И не ошиблась. Громогласное: «Именем Света!» нейтрализовало все витавшие в воздухе чары, а особо неугомонных драчунов ловко раскидал Лихослав и ещё пара парней.

– Вы в порядке, госпожа Сирин? – Куколка помогала подняться с пола изрядно помятой и запылённой преподавательнице.

– Откажусь. Сил моих больше нет. Вот откажусь и всё, не заставит. Хватит с меня, - лепетала птица Сирин, нервно охорашиваясь.

– Госпожа Си-и-и-рин, - вразнобой заныли студентки, и я вместе с ними.

Но вещая птица нас слушать не стала, с третьей попытки поднялась на крыло и улетела, с трудом вписавшись в дверной проём. В аудитории повисла напряжённая тишина. Я потянула за рукав Лучезара и прошептала: