Веселое мореплавание Солнышкина (Приключения Солнышкина - 1)
Шрифт:
МЫ СПАСЁМ ТЕБЯ, ПЕРЧИКОВ!
Солнышкин в отчаянии кусал губы. И всё из-за его выдумки, всё из-за него, Солнышкина! Он случайно взглянул на компас, который не снимал с руки и удивился: стрелка указывала точно на север! Солнышкин приободрился. "Надо действовать, - решил он.– Надо воевать!" - И бросился наверх, в рубку. В рубке было темно. Плавали-Знаем, расставив ноги и заложив руки за спину, смотрел в окно.– Вы не имели права!– сказал Солнышкин.– Вы ещё за это поплатитесь! Это вам не пиратские времена! Но Плавали-Знаем словно не заметил его и даже не повернул головы.– Кто высаживал Перчикова? На какой остров?– повернулся Солнышкин к Петькину. Но тот испуганно втянул голову в плечи и только мигал глазами.– Ну ладно!– крикнул Солнышкин.– Мы ещё увидим! Он хотел было поднять всю команду, которая ещё ничего не знала, но на минуту остановился. И тут за дверью Таиной каюты спросонья закричал попугай. Солнышкин прислушался.– А Перчикова на остров! К острову Камбалы! А Перчикова на остров! К острову Камбалы! Солнышкин притих. Не могло быть сомнений: Перчиков высажен на остров Камбалы. Но что это за остров? Солнышкин в три прыжка оказался у каюты боцмана. Он растормошил Буруна и выпалил: - Камбала! Где Камбала?– Не знаю, - сказал тот спросонья.– Наверное, всю съели. Спроси у Борщика.– И повернулся на другой бок.– Да проснись же!– стал трясти его Солнышкин. Наконец Бурун открыл один глаз, потом другой и, не поверив рассказу Солнышкина, в трусах побежал читать приказ. Пока он читал, волосы у него на ногах становились торчком. Вернувшись, он закурил от волнения, но потом поплевал на палец, высунул в иллюминатор руку и прислушался к чиханью ветерка.– Этот остров я знаю, - сказал он.– Перчиков не пропадёт, если догадается пойти на другую половину острова. Там есть рыбачки. Старый Бурун был прав. Плавали-Знаем допустил ошибку. Он высадил Перчикова на ту сторону, которая казалась ему безлюдной, но другая часть острова была обитаема. Всё складывалось хорошо. Солнышкина мучило только одно сомнение: ведь и Перчиков не знает, что остров обитаем. Он сжал кулаки и сказал: - Держись, мы выручим тебя, Перчиков!
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПОЧИН МОРЯКОВ ПАРОХОДА "ДАЁШЬ!"
На рассвете почти вся команда уже знала о расправе с Перчиковым. В коридоре начала собираться толпа. Слышался возмущённый гул. Боцман Бурун уже в пятый раз рассказывал, как он услышал от Солнышкина всю историю, и переживал, что портил Перчикову настроение из-за каких-то тряпок. Тая утирала слезы. Солнышкин вспоминал, как он услышал последний крик Перчикова, и, поворачивая голову то в одну,
– Стойте!– кричал он грузчикам.– Стойте! Все остановились.– Послушайте, что произошло с Перчиковым!– сказал Борщик.– С Перчиковым?!– хором спросили грузчики.– Да, - сказал Борщик и подтолкнул Солнышкина вперёд. И едва тот рассказал уже знакомую нам историю, грузчики стали сжимать кулаки.– Неужели на необитаемый остров?– Хватит кричать!– сказал бригадир грузчиков Швыряй-Бросалкин. Перчикову вопросами не поможешь! Крановщики, на места! Борщик, вари компот!– подмигнул он коку. Длинные причальные краны подлетели к пароходу и начали снимать груз. Команда и грузчики вытаскивали из трюмов мешки с манкой. Бросалкин бросал на сетку сразу по десять мешков, а Солнышкин вытащил на причал один за другим двадцать ящиков сосок. Их тут же переправили в ясли, потому что даже на причале было слышно, как в городе кричат младенцы. За сосками пошли тетради. Солнышкин торопился. Он так вспотел, что последние пачки тетрадей промокли, и их пришлось пустить потом на черновики. Но в остальном всё было благополучно. Кок Борщик подавал грузчикам компот кастрюлями, а Бросалкин получил целое ведро. Плавали-Знаем стоял на мостике. "Настоящая работа!– думал он.– Рекорд! Пришли домой - получай премию. На следующий раз - грамоту. А Моряков пусть отдыхает со своей корью". Не успело солнце перевалить за полдень, а пароход "Даёшь!" готов был оторваться от причала.
ИДЕЯ КОРРЕСПОНДЕНТА РЕПОРТАЖИКА
Но в этот момент в порт влетел олень и застучал копытами по причалу. На нём сидел маленький человек, с ног до головы увешанный фотоаппаратами. Одной рукой он ухватился за рога, другой держал у глаз фотоаппарат, а ногами пришпоривал оленя. Это был Репортажик, фотокорреспондент газеты "Действующий вулкан".– Одну минуту! Только одну минуту!– кричал раскрасневшийся Репортажик.– Быстрее отдавайте концы!– зашептал доктор Челкашкин Буруну.– Быстрее! Или мы застрянем здесь на два часа!– Одну минуту!– умоляюще воскликнул Репортажик и ухватился рукой за трос.– Не можем!– сердито прошептал Солнышкин.– Ни минуты!– Это почему же не можем?– раздался за его спиной густой бас.– Мы хорошо потрудились, мы заслужили, чтобы нас...– Конечно, заслужили!– деловито поддакнул Репортажик и щёлкнул аппаратом: по трапу на причал спускался Плавали-Знаем. Репортажик залез под оленя, лег на живот, чтобы сделать снимок снизу, но вдруг вскочил и, отряхнув колени, щёлкнул пальцами.– Идея!– крикнул он.– Мы сделаем замечательный снимок! "Вручение сосок благодарным малышам у подножия вулкана".– У подножия вулкана?– живо спросил Плавали-Знаем.– Но где же младенцы?– Младенцы будут!– заверил Репортажик, вскакивая на оленя.– Кто выгружал соски?– Я, - недовольно ответил Солнышкин.– Берите ящик на плечо и ждите меня. Он шлёпнул оленя и скрылся за поворотом. А спустя несколько минут по улицам города двигалось необыкновенное шествие: три няньки подталкивали коляски с младенцами, за ними, агукая малышам, шагал Плавали-Знаем, а сзади с ящиком на плече топал Солнышкин. Сбоку носился взад и вперёд Репортажик и щёлкал аппаратом.– Отличный кадр!– восклицал он.– Так! Голову выше, улыбнитесь!– Бодрей, бодрей, Солнышкин!– покрикивал Плавали-Знаем.– Впереди вулканы!– Дурацкая затея!– ворчал Солнышкин. Он взмок, но всё же то и дело поглядывал в сторону вулкана. От его ледников тянуло волнующей прохладой. Вулкан величественно поднимал вершину, над которой колебалась светлая копна дыма. В небе кружили орланы, а где-то высоко-высоко проплывали прозрачные облака. Солнышкин забыл про усталость. И мучило его только одно: "Перчиков! Перчиков! Эх, если бы не Перчиков!" Он смотрел на вулкан, но в задумчивости совсем не обращал внимания на то, что дым над вершиной становился темнее и гуще. Наконец экспедиция упёрлась в высокую скалистую стену.– Прибыли!– крикнул Репортажик и соскочил с оленя. Солнышкин сбросил ящик, огляделся. И у него захватило дух. Слева был крутой обрыв. Далеко внизу рокотал океан. "Даёшь!" сверху казался кузнечиком. А над головой с невообразимым шумом носились тысячи птиц. Они цеплялись за скалы, падали, и в воздухе рассыпались облака перьев. "Птичий базар!" - с восторгом подумал Солнышкин и чихнул: перо залетело ему в нос. "Апчхи! Апчхи! Апчхи!" - зачихали младенцы. Репортажик не чихал. Он был занят работой. Наведя объектив на скалу, он распорядился: - Коляски к стенке, младенцев на руки! Няньки вытащили ребят и выстроились в ряд.– Капитан, вперёд! Солнышкин с ящиком, поближе! Руки - в ящик, соски наверх. Ну, зачмокали, зачмокали! Плавали-Знаем вытянул губы, причмокнул и протянул младенцу соску.– Так!– крикнул Репортажик.– Отлично!– И приготовил аппарат, но Плавали-Знаем неожиданно дёрнулся и прошипел Солнышкину: - Вы что, и здесь не можете без фокусов! Ящик ударил его в бок. Но Солнышкин только пожал плечами. Он был ни при чём. Его самого подбросило вверх.– Не волноваться!– весело крикнул Репортажик.– Это как раз то, что нам нужно. Начинается лёгкое извержение. Соски на изготовку. Но тут так тряхнуло, что он сам очутился у оленя на рогах. Внизу громко закричали птицы. Плавали-Знаем от толчка сунул соску младенцу в лоб. Однако Репортажик успел щёлкнуть аппаратом.– Отлично!– крикнул он.– Отлично! Ещё раз! Из кратера вулкана со свистом вырвались камни. Плавали-Знаем бросился вниз, няньки за ним, а сзади, прикрываясь ящиком, бежал Солнышкин. Сбоку, болтаясь на рогах у оленя, скакал Репортажик и, хватая то один, то другой аппарат, щёлкал на ходу. Камни барабанили по его спине, но он весело покрикивал: - Замечательно! Чудесный сюжет! А сзади, словно содрогаясь от хохота, вулкан всё выбрасывал из жерла камни. Плавали-Знаем и Солнышкин влетели на пароход, где их давно ждали.– Полный вперёд!– скомандовал Плавали-Знаем.– Полный вперёд! А Солнышкин ещё раз оглянулся на вулкан и вздохнул. Конечно, если бы не Перчиков, он бежал бы назад, к вулкану!
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ АРТЕЛЬЩИКА СТЁПКИ
Едва пароход вышел из бухты, на палубе появился доктор Челкашкин.– Ребята, всем собраться у камбуза, - сказал он шёпотом.– Есть собраться у камбуза!– подмигнули Солнышкин и Борщик. И никто не заметил, как сзади, оттопырив ухо, к разговору прислушивался артельщик. Он тут же скрылся и побежал в каюту Плавали-Знаем. Плавали-Знаем спросил: - В чём дело?– Заговор!– выпалил артельщик, вытирая лоб.– Какой заговор?– Тс-с...– приложил палец к губам артельщик. И он выложил всё, что услышал на палубе.– Я пойду туда сам, - сказал Плавали-Знаем.– Но тогда они не будут ничего говорить.– Верно, - сказал Плавали-Знаем. И хлопнул рукой по столу.– Ты должен всё подслушать.– Но они меня туда не пустят, - сказал артельщик.– Спрячься.– Это идея! Это я могу. В канатный ящик. Он засиял от собственной выдумки и на цыпочках побежал к камбузу. Там ещё никого не было. Стёпка, кряхтя, втиснулся в большой сундук для канатов, поудобнее улёгся, придвинул нос к маленькой дырочке в крышке и приготовился слушать. Но в тот момент, когда он закрывал крышку, на верхнюю палубу вышла Тая с одеялом. Между тем у камбуза собралась почти вся команда. Боцман присел на край сундука. Солнышкин устроился рядом.– Итак, - сказал доктор Челкашкин, - мы собрались для того, чтобы обсудить... Артельщик напряг слух. Тут в дверях появилась Тая. Она дёрнула Челкашкина за рукав и приложила к губам палец. Потом она шепнула собравшимся несколько слов и показала пальцем на сундук.– Так, - сказал Мишкин, - о чём же мы будем говорить? Он докурил сигарету и сунул окурок прямо в сундучную дыру.– О чём же мы будем говорить?– спросил Солнышкин и прикрыл дырку каблуком.– О том, куда деть этот старый паршивый сундук!– сказал Челкашкин и стукнул по нему ногой.– Куда деть этот рассадник грязи! У артельщика от канатной пыли щекотало в носу и першило в горле. Ему хотелось чихать, кашлять и плеваться, но он со страхом прислушивался к тому, что сейчас скажут.– Выбросить! За борт!– сказал Бурун.– За борт!– крикнул Солнышкин. У артельщика по спине побежали мурашки. Он хотел было уже выскочить, но Челкашкин сказал: - Я думаю, пока его можно убрать в подшкиперскую, а после разрубить на дрова. Матросы подхватили сундук и, швыряя из стороны в сторону, оттащили в подшкиперскую. Артельщик слышал, как сверху что-то загрохотало. Это Солнышкин забрасывал сундук старыми вёдрами, канатами и обрезками досок. Наконец шум утих, скрипнула дверь, и всё смолкло. Стёпка попробовал выбраться, но крышка не поднималась.
НОРД! НОРД!
А в это время Плавали-Знаем мрачно ходил по рубке и размышлял: "Какой заговор? Кто эти заговорщики?" Он надеялся на артельщика, но думал, что не мешает предпринять что-нибудь и самому. Сверху в иллюминатор он увидел спешащего куда-то Солнышкина.– Солнышкин!– крикнул он. Солнышкин хотел ускользнуть, но не успел. "Опять драить сапоги или кормить попугая", - насмешливо подумал он, тяжело поднимаясь по трапу. Но у самой рубки его встретил неожиданный возглас: - Солнышкин, за штурвал! У Солнышкина мгновенно спутались мысли. Прямо перед ним вращались спицы штурвального колеса. Петькин крикнул: "Вахту сдал!" - и Солнышкин не заметил, как руки сами потянулись к штурвалу. Ноги приняли крепкую морскую стойку.– Смотреть на компас, Солнышкин!– скомандовал Плавали-Знаем и крепкой рукой помог повернуть штурвал. У Солнышкина совсем помутилось в голове. Вещи происходили просто невероятные. Он стоял у штурвала. Он вёл судно. Оно резало носом зелёные глыбы волн, и помогал ему не кто-нибудь, а Плавали-Знаем. Плавали-Знаем с усмешкой посмотрел на Солнышкина: его затея начинала иметь успех.– Что, не получается?– усмехнулся он.– Ничего, получится! Я сделаю из тебя матроса. Ты хочешь стать настоящим моряком? Я возьму тебя в самый дальний
рейс. Хочешь в Аргентину?– Тут Плавали-Знаем остановился, но махнул рукой: - Где бы она ни приклеилась, в Америке или в Африке! Хочешь в Бразилию или в Австралию? Только надо знать, с кем дружить, Солнышкин! У Солнышкина перед глазами плыли радуги. "Сейчас я из него выужу всё, что надо, - усмехнулся капитан.– Выложит всё до донышка" - Я научу тебя держать курс!– сказал Плавали-Знаем.– Нужно только смотреть на компас.– И он постучал пальцем по стеклу, где медленно двигалась стрелка.– На компас. Солнышкин посмотрел на компас, но ему в глаза словно заглянул другой, подаренный Робинзоном. Стрелка его вела себя как-то настороженно. Она показывала на север, но начинала колебаться.– Эх, Солнышкин, если захотеть, если только захотеть, то все пароходства на земле ещё услышат: Магеллан, Лаперуз, Солнышкин. Как это звучит! Но для того чтобы стать большим человеком нужно вовремя отойти от всяких Перчиковых, Огурчиковых... Кто там затевает какие-то заговоры? Это бездельники, которые не умеют смотреть на компас. На компас надо смотреть, Солнышкин! А Солнышкин и так уже смотрел на компас. На свой маленький бронзовый компас. Солнышкину очень хотелось быть Лаперузом и Магелланом. Ему было очень жаль отходить от штурвала, но он стиснул зубы и передал управление Петькину. Нет, пусть он не будет капитаном, пусть не будет моряком, но никогда он не станет предателем.– Солнышкин!– закричал Плавали-Знаем.– Солнышкин, подумай! Но Солнышкин уже всё обдумал. Он смотрел на маленькую бронзовую коробочку, где стрелка показывала: норд, норд!РАЗВЕДКА УХОДИТ СПАТЬ
Плавали-Знаем ходил по рубке и стрелял по углам глазами. План провалился. Негодование переполняло капитана. "Заговор! Я вам покажу заговор! Плавали - знаем!" И он с нетерпением ожидал своего разведчика. Но прошёл час, второй, а артельщика не было. Подавился он там сарделькой, что ли? Над палубой уже качался из стороны в сторону месяц. Артельщик всё не появлялся. С подозрительностью глядя по сторонам, Плавали-Знаем вышел к камбузу и остолбенел: канатного ящика не было. Только Бурун сметал веником с палубы мусор.– Где ящик? Куда его дели?– взвыл Плавали-Знаем.– А что?– как ни в чем не бывало спросил Бурун.– Я его оттащил в подшкиперскую. Хотите - могу открыть.– Сам, я открою сам!– крикнул Плавали-Знаем и бросился в подшкиперскую. Расшвыряв канаты и вёдра, он открыл крышку, и из сундука, серый, как ливерная колбаса, вывалился артельщик.– Ну что?– зашептал Плавали-Знаем.– Что услышал? Но артельщик только чихал и кашлял. Потом, шатаясь, он поплёлся в свою каюту, шлёпнулся на пол и проспал ровно двадцать четыре часа. А за это время произошло немало важных событий.
"СМОТРИТЕ НА ГОРИЗОНТ!– КРИЧИТ СОЛНЫШКИН
Всю ночь Солнышкин не мог уснуть. Хотя руки и спина у него ныли после работы, он то и дело выбегал на палубу и вглядывался: не покажутся ли вдали очертания острова Камбалы? Навстречу дул сильный ветер. Волны взбирались на палубу, и брызги, словно солёные пули, барабанили по лицу Солнышкина. Он весь, до ниточки. промок, а сердце его стучало изо всех сил: "Держись, Перчиков, подмога рядом!" В час ночи Солнышкин заглянул к боцману. В два он растормошил Борщика. Потом он поднялся в рулевую рубку, чтобы сверху посмотреть в сторону острова. Но нужно сказать хотя бы несколько слов о разговоре, который состоялся у камбуза, пока артельщик лежал в сундуке в подшкиперской.– Итак, - сказал доктор Челкашкин, - утром мы подходим к острову. План операции по спасению Перчикова следующий... Тут все придвинулись к доктору.– Солнышкин следит за появлением острова даёт знать мне. Боцман готовит шлюпку и с Федькиным направляется к берегу.– А я?– закричал Солнышкин. Ему показалось, что о нём забыли.– Разве я кончил говорить?– возмутился Челкашкин.– Борщик держит наготове горячий бульон и чай. Тая готовит чистую постель. Не исключена возможность, что у Перчикова есть какие-либо повреждения или злокачественный насморк. Плавали-Знаем я беру на себя. Помощником оставляю Солнышкина. Ясно?– Ясно, - ответили ему шёпотом.– А теперь по местам! И каждому помнить о своём долге. Так вот, в два часа ночи Солнышкин поднялся в рулевую рубку и натолкнулся на промокшего Плавали-Знаем. Он кашлял и чихал.– Нечего шататься!– сказал он.– Время спать.– Плавали - знаем!– весело подмигнул ему Солнышкин. Неслыханная наглость! Ему отвечали его знаменитыми словами. Петькин, который стоял на руле, втянул голову в плечи, будто его могли стукнуть, но Солнышкину до этого не было никакого дела. Ровно в четыре часа утра на горизонте, за гребнями зелёных волн, он увидел фиолетовую вершину острова и постучал к Челкашкину.– Слышу, - раздался из-за двери голос. Из каюты, сверкая лысинкой, появился аккуратно выбритый Челкашкин. Из рубки доносился отчаянный кашель.– О, это как раз то, что нам надо!– сказал доктор и заспешил в рубку. Плавали-Знаем задыхался от кашля. Он схватился обеими руками за живот и согнулся.– Как?– сказал доктор Челкашкин.– Вы так больны и не легли в изолятор?– Никаких изоляторов! Кхе-кхе-кхе!– закачался из стороны в сторону Плавали-Знаем.– Я Эта проклятая погода!– Но вы заразите всю команду! Примите хотя бы таблетки!– Та-кха-блетки! Да-а-вайте ваши та-кха-блетки!– яростно кашлял Плавали-Знаем. Челкашкин достал из правого кармана две белые пилюли. Плавали-Знаем сунул их в рот. Ровно через минуту он, зевнув, сказал: - Ну, я пошёл спать, - и улёгся прямо на полу. Когда Челкашкин убедился, что две таблетки снотворного сделали своё дело, он повернулся к Петькину и приказал: - Курс сто шестьдесят! Маршрут к острову Камбалы.– Есть к острову Камбалы!– пробормотал Петькин и повернул штурвал. Через час на пароходе "Даешь!" все готовились к встрече Перчикова. На плите у Борщика кипел бульон. Тая взбивала подушку, постукивая каблучками, Марина несла в его каюту самые лучшие вилки и ложки, а боцман на палубе готовил к спуску шлюпку. И только из двух кают раздавался непробудный храп, но он совсем не мешал общему хорошему настроению. Солнышкин теперь не уходил с мостика. Над океаном поднялось солнце, навстречу бежали зелёные волны, и то и дело сверкали рыбёшки. И вдруг за гребнями волн, вдалеке Солнышкин увидел какую-то тушу, над которой с криками летали чайки. Солнышкин схватил бинокль, и его храбрый чубчик стал удивлённо качаться влево и вправо.– Смотрите на горизонт!– закричал Солнышкин.
Впереди, навстречу пароходу, важно плыл громадный кит, а на его спине приплясывал живой и невредимый Перчиков!
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПЕРЧИКОВА НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ
Конечно, все помнят бурную ночь, когда Перчиков был отправлен в лодке на необитаемый остров. Не успел он сделать несколько взмахов веслом, как шлюпка врезалась в прибрежные камни и мгновенно пошла ко дну. Волна трижды перевернула Перчикова в воздухе и швырнула на берег. А следом за ним выплеснула на песок десяток сарделек и пять бутылок "Ласточки". Всю ночь мокрый Перчиков подпрыгивал и бегал по песку, но никак не мог согреться. Зубы у него отбивали азбуку Морзе. Но вот рассвело, выкатилось солнце, и Перчиков осмотрелся. Сзади него поднимались скалы, под ногами лежал нетронутый песок, а впереди шумел океан. Из-под камня на радиста поглядывал осьминожек. Перчиков съел сардельку, взялся за бутылку "Ласточки", и тут ему в голову пришла счастливая мысль. Зря, что ли, он прочитал сотни книг? Перчиков вытащил из кармана мокрый блокнот, карандаш и, вырвав лист, написал на нём: "Радист парохода "Даёшь!" Перчиков ждет срочной помощи в районе острова Камбалы". Он сунул записку в бутылку, заткнул горлышко деревяшкой и запустил бутылку в океан. "Будем ждать", - решил Перчиков. Рядом с бутылкой вынырнул странный красноносый дельфин и, схватив её, ушёл под воду. "Вот так так", - почесал Перчиков затылок и сел писать следующую записку. Но как только он бросил бутылку в воду, она снова оказалась в зубах у красноносого дельфина. В полчаса все пять бутылок оказались у него в пасти. Перчиков схватился за голову: - Обжора, из-за него я должен торчать всю жизнь на необитаемом острове! Он был в отчаянии. Но тут послышались чьи-то шаги. Из-за скалы появился маленький красноносый мужичок с чёрными усами.– Привет, Перчиков!– сказал он.– А ты откуда меня знаешь?– удивился Перчиков. Мужичок молча протянул Перчикову все пять его записок.– Твои? Перчиков был потрясён. Откуда они? Мужичок самодовольно улыбнулся, трижды щёлкнул языком, и из моря вынырнул красный дельфиний нос.– Мой слуга и напарник, - сказал мужичок.– То есть как слуга и напарник?– изумился Перчиков.– А так, - сказал мужичок и поманил Перчикова за собой.
Они прошли по вороху морской травы, обогнули скалу, и Перчиков увидел впереди себя гору пустых бутылок и несколько варёных крабов.– Видишь?– показал мужичок на бутылки.– Все они лежали на затонувшей барже. Я научил дельфина - он достаёт. Потому и слуга. А пьём вдвоём, потому и напарник. Тут он опять щёлкнул языком, и у берега вынырнул дельфин с бутылкой вина. Мужичок откупорил её, отхлебнул несколько глотков, закусил крабьей клешнёй, а остальное вылил в глотку дельфина. Носы у обоих тотчас покраснели ещё больше.– Хочешь в компанию?– спросил мужичок Перчикова. А дельфин покосился на него лукавым глазом. Но Перчиков рассвирепел.– Ты что же это?– сказал он и двинулся на мужичка.– Ты что это? Всё человечество думает, как наладить с дельфинами работу, как обменяться с ними мыслями, а ты их начинаешь спаивать? Перчиков стал закатывать рукава. Дельфин нырнул в воду, а мужичок, задрав голову, сказал: - Не дури, Перчиков! Хозяин острова - я, Варенец.– То есть как? То есть как?– остолбенел Перчиков.– А так... Добрался до него раньше всех я, винный запах обнаружил я, и если будешь слушаться, то станешь моим наследником. Хоть губернатором!– Ты что, с ума сошёл?– засмеялся Перчиков.– Каким губернатором?– Так ты, - уставился на него Варенец, - не согласен?– Конечно, нет!– Ну так вон, видишь, коса?– показал мужичок на большую, появившуюся за ночь отмель.– Марш! Так за одни сутки Перчиков второй раз отправился в ссылку. Он ходил взад и вперёд по песчаной косе и смотрел на бегущие волны. "Был бы здесь Солнышкин, - думал он, - мы быстро привели бы в чувство этого Варенца. Захотел в хозяева!" Он стал обдумывать план действий. Но тут к нему снова приблизился Варенец с шахматной доской под мышкой.– Слушай, Перчиков!– вкрадчиво сказал Варенец, которому надоело скучать в одиночестве.– Давай сыграем в шахматы. Чья возьмёт?– Ладно, - сказал Перчиков. Он имел по шахматам третий спортивный разряд и решил драться до конца. Варенец взобрался на косу и стал расстанавливать фигуры. Но тут зашипела волна, и коса вздрогнула. Ещё волна - и она зашевелилась, с неё осыпался песок, вверх ударил чистый водяной фонтанчик. Под ногами у противников оказался выброшенный на берег кит. Теперь он шевелился и ждал прилива.– Ого!– воскликнул Варенец.– Вот это добыча! А что, если его закоптить? И продать? А, Перчиков?– Ты что, и на кита раскрываешь рот?– вскипел Перчиков. Но тут произошло нечто неожиданное. Кит словно прислушивался к разговору. Взмахом хвоста он отшвырнул Варенца в сторону и с Перчиковым на спине ринулся в открытое море. Перчиков отчаянно испугался, но кит, будто всё понимая, ни на минуту не уходил под воду. Он пронёсся мимо острова, и последнее, что увидел Перчиков, - стая дельфинов, которая тянула за хвост от винной баржи своего загулявшего товарища. Волны бурлили и бросались навстречу, но кит вёл себя совершенно разумно, и Перчиков почувствовал себя увереннее. Кит продолжал свой путь, и скоро в утреннем воздухе Перчиков увидел очертания родного парохода.
РАДОСТНАЯ ВСТРЕЧА
– Перчиков! Перчиков!– закричал Солнышкин и бросился подавать штормтрап. Кит аккуратно пришвартовался к пароходу. Перчиков ухватился за ступеньку трапа и полез наверх.– Здравствуй, Перчиков!– бросился к нему Солнышкин и стал восторженно обнимать его. Борщик тащил кастрюлю с горячим бульоном. Марина несла подушку. Но тут вынырнул Челкашкин с ложечкой в руке и сказал: - Не создавать паники! Сперва - медосмотр.– Он подошёл к Перчикову и поднёс к его рту ложечку.– Откройте рот! Скажите: "А-а-а". Перчиков затянул: "А-а-а!" И Челкашкин заглянул в горло.– Всё в порядке, - сказал он и спрятал в карман ложку. Но тут же деловито справился: - Что это за маскарад, Перчиков, и при чём этот кит? Кит отплыл от судна и струйкой воды обмывал себе спину.– Всё как в сказке, - сказал Перчиков.– Расскажи!– закричали все.– Потом, - сказал Перчиков.– Расскажи!– попросил Солнышкин. Он уже жалел, что это не его высадили на необитаемый остров.– А что рассказывать!– сказал Перчиков.– Забросил я с острова удочку, слышу - дёрг, дёрг. Потянул, вижу - кит. Ну, думаю, поджарю я его. А он и говорит: "Имей совесть, Перчиков! У меня дети". Смилостивился я и спрашиваю: "А ты читал сказку о рыбаке и рыбке?" - "Не читал", - говорит. "Всё равно, - говорю, - выполняй мои три желания". А он отвечает: "Выполню".– Неужто правда?– спросил Бурун.– Сказки!– сказал Челкашкин. Перчиков важно оглядел всех и сказал: - Ну ладно!– Он присел на трап и выложил всё, как было, по порядку. Но едва он кончил рассказ, Челкашкин снова невозмутимо заявил: - Сказки!– То есть как - сказки?– подскочил Перчиков.– Может быть, это вы приплыли на ките? Возразить было нечего. Шевельнув усиками, Челкашкин приказал: - Отдыхать!– И пошёл в лазарет. Перчиков, конечно, устал. Он чуть не валился с ног, но пересилил себя и отправился проверять радиорубку.