Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

Мама переводила взгляд с меня на Сашу, и ничего не могла понять, только улыбалась.

– Мама! – закричали близнецы, схватив маму за руки, - это Саша!

– Вижу я, что Саша, - растерялась мама.

– Я ваш родственник, приехал с Запада, - пришёл я на помощь, - Я Саша Минаков, вы не знаете меня, я сын пропавшего брата вашего мужа, Ивана Дмитриевича, - вдохновенно врал я, - он сменил фамилию на фамилию жены.

Мама и верила, и не верила. Как тут не верить, если сама чуть не перепутала меня с родным сыном?

– Я хочу остановиться у вас дней на десять. Я заплачу! У меня есть деньги! Можно? – уже совсем умоляюще спросил я маму. Мама не знала, что сказать.

– Ладно, придёт отец, решит, что делать, - решила, наконец, она. Малыши запрыгали от радости и потащили меня к себе, в мансарду, где они летом жили, вместе с Сашей.

В мансарду вела узкая деревянная лестница с перилами.

Внутри комнаты было светло, во фронтоне было большое окно, с восточной стороны тоже папа поставил небольшое оконце, чтобы утреннее солнышко будило маленьких засонь.

– Мы с Костей будем спать на одной кровати, а вы с Сашей на этих – показала Катя на три кровати.

– Мы с Юркой построим себе будку на двоих, - сказал на это Саша, - Юрка давно хотел, да дожди шли.

Я сел за столик, который стоял здесь, напротив меня было окно, выходящее на море, солнце освещало небольшую комнату. Всё здесь мне живо напомнило мансарду на даче стариков, возле которой я расправился с Савелием.

Пока я устраивался, к нам влез Юрка, пригласив на ужин. Войдя, он, «незаметно», ласково прижал к себе Катю, улыбнувшись, и я понял, что девочку в этой большой мальчишеской семье балуют все,. кому не лень, поэтому Костя такой ревнивый, ведь он брат-близнец Кати, инстинктивно считает её своей половинкой.

Немного подумав, я решил переодеться в потрёпанные шорты и видавшую виды футболку, собираясь ещё поиграть с ребятами.

Когда вышли из сада во двор, пришёл отец. Катя с Котей кинулись к нему, что-то сбивчиво объясняя.

Отец искал меня среди детей и не находил. Мы ведь не стояли строем.

Опознал меня он по шортам, потому что, кроме Кати с Костей никто короткие штаны не носил.

– Ну, здравствуй, Саша, - серьёзно сказал отец, и пошёл к матери, разбираться.

Я, с замиранием сердца, ждал их решения. Катя с Костей теребили меня, тащили на летнюю кухню, где сейчас были папа с мамой,. я же сопротивлялся, да и никто не спешил туда, все стояли рядом со мной, ожидая решения взрослых.. Пока мы ждали, пришёл Виктор, который ходил к друзьям.

Малыши бросились к нему, а Виктор, взяв их на руки, внимательно смотрел на меня.

– Ты же с утра был девочкой! – вдруг сказал он, - Ты ехала у меня на коленях!

Я густо покраснел, а Катя заинтересованно посмотрела на меня.

– Ты девочка?! – спросила она меня напрямик.

– Никакая я не девочка! – смущённо пробормотал я, никак не ожидая, что Витя узнает меня.

– Но это был ты? – спросил Витя. Я покаянно кивнул и сказал:

– Понимаете, были причины так одеться, иногда девочкой легчепроще ехать.

– Ничего себе, легче! – рассмеялся Витя, - Если бы не я, тебя бы растоптали!

– Никак не ожидал такого! – признался я, - Весь Союз проехал, а возле дома чуть не растоптали!

Виктор рассмеялся, не обратив внимания на мою оговорку.

– Почему тогда не позволил помочь тебе с рюкзаком? – спросил он.

– Я же был девочкой, - опять покраснел я, - мне надо было переодеться.

– Ты был девочкой?! – радостно переспросила Катя, - А сейчас?

– Да пацан он! – сказал Саша, - Я видел, когда купались!ь…

Я засмеялся, все подхватили мой смех, и скоро все весело смеялись надо мной.

– А ты хорошо притворялся девочкой, я поверил, - признался Витя, - даже сейчас не сразу поверил, что ты мальчик! Помнишь, в автобусе я сказал, что ты похожа на Сашу?

– Ну да, а я сказал, что я и есть Саша! – снова все весело засмеялись, а Катя взяла меня за руку.

Родители, увидев наше веселье, пригласили насвсех к столу. Нас, маленьких, оставили на летней кухне, где мы с трудом разместились, а родители, прихватив с собой Виктора, пошли в дом, на семейный совет.

Честно говоря, я не очень понимал, почему они так серьёзно отнеслись к моему появлению, я ведь не просился к ним навсегда, только на недельку. Или я забыл им это сказать?

За волнением я даже не заметил, как съел большую тарелку картофельного пюре с большим куском жареной камбалы. Потом ребята налили мне в кружку чаю, поставили на стол сахарницу.

Катя с Костей всё время весело щебетали, более старшие ребята молчали, понимая, что решается моя судьба.

Я вспомнил, как к нам поселялась целая семья, с сыноммаленькой дочкой и с сыном, нашим с Юркой, ровесником, и ничего, жили, я даже не заметил тесноты.

Скоро вышел Витя и пригласил меня в дом, сказав, чтобы больше никто не совал к ним нос.

Я вошёл, и встал на пороге зала, где, за накрытым столом, сидели мама, папа, и брат.

– Расскажи нам о себе, - попросил меня отец.

– Я хочу пожить у вас неделю, крайний срок, десять дней, - сказал я, - потом уеду. Мне ведь учиться надо, я устроюсь в детский дом.

– А почему в детский дом? – удивился отец, - Ты же говоришь, у тебя отец есть, мать?

– Мама очень больна, лежит в больнице, отец… В общем, их лишили родительских прав, меня отдали в детдом. Папа приходил ко мне, рассказал, где живут мои родственники. Я сбежал оттуда, и приехал, просто посмотреть. Лето ведь, думал, успею, потом попрошусь во Владивостоке чтобы оставили. Тогда я смогу приезжать в гости, а когда мне исполнится четырнадцать, поступлю в мореходку. Не получится остаться во Владивостоке, значит, отправят назад, в родной детдом. Можно пожить у вас, хоть недельку? Я заплачу, у меня есть деньги! По пять рублей в день, хватит? – с дикой надеждой смотрел я на двойников своих родителей.

Витя даже глаза опустил, кажется, ему было стыдно за такой допрос.

– Что, у нас лишней тарелки борща не найдётся, что ли? – пробормотал отец.

– Я ведь знаю, как тяжело с такой большой семьёй! – заторопился я, - Нас тоже были два брата и сестра. Не отказывайтесь, прошу вас!

– Откуда у тебя деньги? – поинтересовался отец, - Воровал?

– Нет, - ответил я, не опуская взгляда, - не воровал, не попрошайничал, всё это заработано честным путём. Ну, почти честным, когда люди сами отдают деньги.

– Как это? – удивились мои родственники.

– Играл… - смущённо признался я., - долженДолжен был я на что-то жить? В поездах играют в карты. Я очень хотел вас увидеть.

– Что ж, гнать тебя на улицу не собираемся, - задумчиво сказал отец, - тем более, на ночь глядя., толькоТолько, смотри, не балуйся, а то у меня рука тяжёлая!

Я чуть было не упал перед ним на колени! Готов ещё прибавить себе «узоров» на спине!

– Спасибо! – я не смог удержать расползающиеся в улыбке губы. Все улыбнулись, глядя на моё радостное лицо.