Веселый и яркий

– Папочка одного или нескольких детей?

– Насколько мне известно, нет.

– Не очень хороший ответ, – отрезала я.

– Может быть, но это правда, – ответил Малик.

Ладно, пусть будет так.

– У тебя есть проблемы с обязательствами? – спросила я.

– Мне тридцать шесть, я не женат, разве это считается проблемой с обязательствами? – спросил он в ответ.

– Да, – ответила я.

– Милая, ты же понимаешь, что спрашиваешь есть ли проблемы с обязательствами, а я ведь даже не пригласил тебя на свидание.

Я указала на очевидное:

– Не стоит тратить на это время, если мне не понравится твой ответ. Независимо от того, насколько мне нравится твой внешний вид, если мне не понравится то, что я услышу, мой ответ будет «нет».

– Вполне справедливо, – пробормотал Малик, он перестал злиться и в его колосе засквозило любопытство.

Я изучала этого красавца-мужчину, который уже не злился, а веселился, и молила небеса.

«Господи, пожалуйста, ответь на мои молитвы.»

– Ты же понимаешь, что если в будущем я узнаю, что ты солгал, отвечая на любой из вышеперечисленных вопросов, то я имею право сжечь твой дом, – сообщила я ему.

– Ты разоружила преступника, который приставил к твоему виску пистолет. Но это не единственная причина, почему я ни за что на свете не солгу тебе, – Малик сделал паузу, и внимательно посмотрел на меня своими прекрасными карими глазами: – никогда.

Вот, это был хороший ответ. Я все еще не сводила с него прищуренных глаз. Внезапно он улыбнулся.

– Я – Малик, – представился он.

– Знаю, – сказала я ему.

– А ты – Эльвира, – продолжал он.

– Ты ведь ничего не упускаешь, правда?

Малик подошел ближе. Мне хотелось, чтобы он подошел еще ближе, но не сказала этого, а просто стояла на месте. Его тон голоса понизился и потеплел еще больше, покрывая меня липкой сладостью, и я была чертовски уверена, что не стану возражать, даже если он навсегда испортит мой клатч Валентино, когда он сказал:

– Похоже, у тебя есть планы на сегодняшний вечер. Когда ты дашь показания, разумеется.

– Так и есть.

– Не хочешь их поменять? – спросил он.

Хотела абсолютно точно.

– Я не кидаю своих подруг.

– Ладно. Тогда ужин. Завтра. В восемь. «Barolo Grill».

Я точно собиралась пойти на ужин с этим мужчиной. Однако сказала ему чистую правду.

– Дорогой, в такой короткий срок за два дня до Рождества ты никогда не получишь столик в «Barolo Grill».

– Посмотрим.

О, Боже.

– Эльвира, – подсказал он, когда я промолчала.

Мое имя, произнесенное его голосом, было самой прекрасной вещью, которую я когда-либо слышала. И мне хотелось услышать это снова. Очень хотелось.

– Я в деле, – сказала я и Малик наградил меня очередной улыбкой.

Улыбаясь, он подошел еще ближе. Так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него.

– Что такое осмотр веселого и яркого? – тихо спросил он.

– Сегодня первый снег декабря, – сказала я ему.

– Ты уже упоминала об этом.

– И это значит, что благодаря первому снегу все рождественские украшения выглядят так, как должны.

– Это очень мило, милашка.

Я кивнула.

– Каждый год, когда выпадает первый снег декабря, я совершаю свое веселое и яркое турне. Брожу по улицам Денвера. Смотрю на мигающие огни, на то, как Бог и человек поработали, чтобы превратить мой красивый город в волшебное место. Это напоминает мне, почему мы все здесь. Чтобы любить, приносить радость, быть щедрыми и создавать красоту. И я наслаждалась всем этим, пока какой-то придурок не схватил меня и не приставил пистолет к моей голове.

Малик ничего не ответил.

Я снова прищурилась.

– Ты думаешь это глупо?

– Нет, – Малик четко выговаривал каждое следующее слово горячим и тягучим, как расплавленная сталь, голосом. – Я так не думаю.

Я почувствовала что-то приятное только в одном месте – где-то глубоко в моей груди, и уставилась на него.

– Ты каждый год совершаешь этот тур в одиночестве? – спросил он.

Я кивнула.

Подняв руку, Малик провел пальцем по краю меха на моей шапки прямо над левым глазом и двинулся дальше. Когда добрался до моего уха, он наклонился, коснувшись моей сережки с камнем.

О, да.

– Подумай насчет вот чего, – пробормотал он, словно обращаясь не ко мне, хотя это было не так. Он следил пристальным взглядом за своей рукой, пока поглаживал мне ухо. – В следующем году у тебя может быть компания.

У меня подкосились колени. Малик внимательно посмотрел мне в глаза.

– Детка, моли Бога, чтобы с тобой снова не случилось нечто подобное как сегодня. Но если это все же случится, обещай, что ты никогда не подвергнешь себя опасности, как сегодня вечером.

– Я просто шла по улице, – напомнила я ему.

– А потом оказалась под дулом пистолета, – напомнил он мне.

– Да, и мне это тоже не очень понравилось.

Малик кивнул.

– Я тебя услышал. Просто пообещай мне, что если случится невозможное, и молния ударит в одно и то же место дважды, ты больше не будешь делать ничего столь опрометчивого.

Он не знал о моей работе и компании, которой я управляла, ведь это были не только Хоук и его коммандос. Моя работа была кабинетной, но Хоук иногда находил мне другое применение. Я не стала упоминать об этом, понимая, что это была тема для разговора за ужином в «Barolo Grill» следующим вечером.

– Ты узнаешь меня получше, красавчик, и поймешь, что я могу сама о себе позаботиться.

Малик шагнул в мое личное пространство и у меня перехватило дыхание.

Господи, как от него приятно пахло!

– Эльвира, – прошептал он, – просто обещай мне, что ты никогда больше не подвергнешь себя опасности, как сегодня.

Я не могла этого обещать. Но глядя в его прекрасные карие глаза, на его возмутительно красивое лицо, вдыхая тонкий, привлекательный запах его одеколона, я могла кое-что дать ему.

– Сделаю всё, что в моих силах.

Выражение его лица смягчилось, когда он улыбнулся.

О, мой дорогой Господь, твои пути неисповедимы.

– Лучше позвони своим подругам и предупреди их, что опоздаешь на горячий пунш, – посоветовал Малик.

– Хорошо, – прошептала я.

Малик не отодвинулся, пока я звонила подругам. Он отступил в сторону только для того, чтобы схватить меня за локоть и сопроводить к полицейской машине без опознавательных знаков, которую его напарник остановил через пять минут.