Весёлый зоопарк

Подошла Любовь Александровна в вязанной бежевой безрукавке и спросила:

— Как будет по-русски, если белочка — это мальчик?

— Белок, бельчак, бельчук.

— Бельчонок.

— А если он вырос?

Дети переглянулись и пожали плечами.

— «…Милый дедушка, а когда у господ будет ёлка, возьми мне золоченый орех и в зелёный сундучок спрячь». — И вдруг, хитро прищурившись, спросила: — Кто сочинил?

— Ванька! Мы это уже проходили, читали, — радостно крикнул Олег, поднимаясь. — Он адрес написал «На деревню дедушке».

Солнце высветило царапину. Бабушка Люба наклеивала на ранку пластырь и говорила:

— Ванька в рассказе «Ванька» писал письмо дедушке на деревню. Антон Павлович написал больше 60 рассказов. И еще Чехов писал: «… Почитайте старших не потому, что за непочтение угощают берёзовой кашей, а потому, что этого требует справедливость».

— Мой скейтборд самый быстрый!

— Как по-русски «скейтборд»? — Спросила учительским тоном бабушка и сама ответила: — Борд — это просто доска. Скейт, значит, скользить, кататься.

— Летающая доска! Доска — скороход.

— А белку ловить — только ножки отбить. Пусть живёт на свободе. Угощайся орешками, охотник.

Оля кружилась, глядя на верхушки деревьев, и пела: «Пушистым хвостиком взмахну — тепло своё вам подарю. А может быть, станцую и спою».

Олег вскочил на свою доску с колёсами, поехал и опять чуть не упал, но вовремя спрыгнул и думает: «Как подружиться с белкой? Я ей тоже орехи даю, а она не берёт у меня. Эта белка, наверное, девчонка. Девчонки всегда между собой дружат. Может ей песню спеть?»

Бабушка любовалась тем, как дети радовались. И ей казалось, что мир между детьми налажен, и она думала: «Есть заповедные места, где дети и белки не боятся друг друга, и где дружба дороже золотого орешка».

В сентябре Оля в школе показала фотографию Людочке «Белка на скейтборде» и так её удивила, что она тоже стала фотографировать зверят.

12 сентября 2022

7. Бронзовый картуз

Антон Павлович Чехов любил смотреть, как сеет свет солнце сквозь осеннее красно-синее сито листьев в саду. Яблоки антоновские ещё кое-где висят на ветках, как птицы-зеленушки.

Тётя Аня и шестилетний Егорка приехали посмотреть заповедный музей в Мелихово.

Анна отпустила таксу, та от радости стала крутиться, бегать по саду, как щенок. А это что? Остановилась она. Две таксы черно-подпалые и недвижимые. Такса обнюхивает их и думает: «Почему не пахнет?» И рядом странное что-то, круглое, с бортиками и козырьком бронзовым, и монеты медные блестят, поблескивают, словно караси.

— Эти таксы ненастоящие! — подошел подросток в желтых ботинках.

— Настоящие! — подбежал мальчик помладше в белом картузе и вынул «карасей», — папа рассказывал, что такса — это по-немецки барсук. Такса поймает барсука! Видите, носы у наших такс-барсуков блестят. Это мы натерли.

— Барсук — это не такса, — улыбнулась Анна.

Она открыла камеру и стала снимать для будущего фильма такс-барсуков, антоновские яблоки. Как интересно выглядят дети. У старшего — жёлтые, как у клоуна, ботинки. И смешной большой белый картуз на маленькой голове у младшего, словно гриб дождевик.

Егор снимал тётю Аню на свой новенький смартфон. Он мечтал быть кинооператором, как его тётя.

— Каштанка у Антона Павловича — это была помесь таксы с дворняжкой, — говорил младший мальчик в белом картузе, крутясь перед камерой. — Мне дядя Ваня говорил, когда я ему «Каштанку» читал. Мой дядя Ваня в собаках разбирается!

— Картуз ненастоящий! — желтый ботинок ударился опять о козырёк, словно хотел его пододвинуть.

— Что это? — Анна вынула из картуза камень, похожий на яблоко небольшое. Она строго посмотрела на подростка. — Что это такое? Камень?

— Это яблоко. Волшебное! Это так придумали, — подросток ухмыльнулся и тихо сказал другу: «Как актриса — в белых брюках».

— Я в четвёртом классе, а он уже в седьмом. А ты? — мальчик в белом картузе тронул Егора за плечо.

— В первом, — Егора ещё только записали в школу, и он прихвастнул.

«Вот она — дама с собачкой», — старший шепнул младшему. И оба засмеялись.

Егор обиженно отошёл, думая, что это над ним старшие мальчишки смеются.

— Тётя, вы положите это яблоко в бронзовый картуз, — подсказывал подросток Анне. — Это символ-яблоко. Бросьте денег, как в фонтан, чтобы вернуться. Это примета такая — деньги кидать.

Младший засмеялся, взял у женщины символ и бросил в картуз. Зазвенело звонко: бронза о бронзу.

— Пожалуйста! — Анна бросила в картуз, как в бассейн, монеты.

Четвероклассник вынул деньги и отдал семикласснику.

— Давай все! — семиклассник ткнул картуз своим тупым желтым ботинком.

— Вот! Глянь! Это не деньги! Вот это что! — показал младший мальчик ладонь.

На детской ладони лежали три маленьких доллара.

Вдруг подбежала такса — собачка дамы и стала гавкать и обнюхивать мальчиков.

— Не бойтесь, мальчики. Пойте, когда страшно. Мозг не умеет бояться и петь одновременно.

— О! Вот живая Каштанка! — свистнул старший мальчик и присел погладить собаку.

И вдруг появилась дама на шпильках и строго спросила: «Что вы тут делаете с моим символом? Почему тут камни? Ответь, пожалуйста, Бром Исаевич».

— Это научный гид, — пояснил семиклассник. — Тридцать книг написала!

«Талант! Талант! — процитировала гид, с любовью глядя на старшего. — Несомненный талант! Ты положительно будешь иметь успех!»

— Свадьба приехала! — крикнул мальчик, и замелькали жёлтые ботинки на дорожке.

— Побежали, — вприпрыжку рванул и второй, придерживая белый картуз.

Дамы продолжали экскурсию, и Егорка следовал за ними со своим смартфоном, хотя ему хотелось бежать с мелиховскими ребятами.

— Чехов здесь построил церковь и школу. Это было маленькое государство — Чехолопасня. Он, как Пётр I, мудрый правитель был. У писателя была своя идеология — теория «малых дел». «Не уставайте делать добро». Это по школе вы знаете, конечно. Или не знаете?

— Восемнадцать томов Чехова прочитала, — как школьница ответила Анна.

— Мысли становятся жизнью, — внушала гид Егору. И глядя на Анну, продолжала: — Детей формирует наше окружение. И великие мастера слова, подвижники нужны всегда. Это жизнерадостные люди иного порядка. Люди подвига, веры и ясно осознанной цели.