Весенние соблазны

— И какой помощи ты хочешь от меня?

— Мой… мой жених. Саймон. Он исчез. Куч… кузнец видел, как его похитили ши.

Я приподнял бровь:

— Похитили?

— Да, — казалось, что это невозможно, но она покраснела еще больше. — Он ушел за ним… за ней. Мне нужно вернуть Саймона. Вы поможете?

Тут мне захотелось выругаться. Потому что я наконец ее узнал.

Элисон — так ее звали. Старшая дочь лорда Генри Майтлтона. Сколько лет прошло? Шесть или восемь… тогда, на похоронах патера Вимано, она была совсем девчонкой — платье с кружавчиками, косички.

А рыжий Саймон совсем не был ее женихом. Он был ее братом.

Пусть в последние годы я стал частым гостем в человеческом мире, привыкнуть к тому, как быстро взрослеют и стареют смертные, так и не смог. В мире фэйри, где все неизменно и каждый год похож на предыдущий, слишком легко позабыть про время.

Девочка выросла. И превратилась в женщину. Весьма привлекательную женщину, это невозможно было не заметить даже сейчас, когда она была мокрая, продрогшая, в простом крестьянском платье.

Не знаю, что меня больше завело — собственная невнимательность или ее ложь, но я почувствовал настоящий азарт.

— Смотря, что ты предложишь взамен.

Элисон, похоже, держала меня за идиота, способного купиться на дешевый маскарад. И что обидно: я на него почти повелся.

Зачем ей это? Надеется, что с крестьянки потребуют меньшую оплату?

Хоть бы волосы перекрасила!

— Вы не хотите денег. Тогда что? Услугу?

— Может быть. И какую услугу ты можешь предложить, Элли Браун?

— Не знаю, — ее голос звучал так проникновенно-наивно, просто невинная овечка. — Какую?

— Ну… — протянул я, гадко улыбаясь. — Я — мужчина. А ты весьма хорошенькая.

Вместо того, чтобы вспылить, она испугалась.

— Меня? Вы хотите меня? — спросила девушка хриплым шепотом.

— Именно.

Элисон задумалась. Я не торопил. «Элли Браун», ха! Пусть поймет, что со мной игры в бедную сиротку не прокатят, назовет себя, и тогда мы попробуем еще раз, сначала.

— Хорошо, — после долгой паузы выдавила девчонка.

— Что?!

— Я согласна.

Она что же — думает, я так шучу?

— Тогда я хочу посмотреть на товар.

Девушка вздрогнула всем телом, уставилась на меня зелеными глазищами. Я все ждал, когда она возмутится, но она молчала, вцепившись в край плаща побелевшими пальцами.

— Давай. Раздевайся или проваливай.

Показалось, сейчас девчонка отвесит мне пощечину. Но она глотнула воздуха и кивнула.

Пальцы откинули капюшон, расстегнули фибулу на плаще, и тот опал бесформенным куском ткани к ее ногам.

Дочка графа Сэнтшимского действительно собирается раздеться в качестве предоплаты за услуги? Как дешевая шлюха?

Я даже засомневался в собственных выводах. Глянул еще раз, внимательнее. Может, просто похожа?

Зеленые глаза на бледном лице кажутся огромными, капли воды поблескивают на густой гриве. Прошлой зимой я добыл лису со шкуркой такого же изумительного темно-рыжего оттенка. Золотистая тонкая кожа. Полупрозрачная, аж вены видно. Нос и щеки усыпаны конопушками. Овал лица аристократичен — такие нежные черты нередки на картинах разеннских художников.

Не сказать, чтобы классическая красивая кукла, но в ней было что-то очень привлекательное. Быть может, сочетание беззащитности, порочности и дерзости.

Она? Не она? Непонятно.

Но хороша! Удивительно хороша, рыжая.

Медленно-медленно ее пальцы потянулись к шнуровке на груди, распустили завязки…

Никогда не видел, чтобы женщина предлагала себя с таким преисполненным отчаяния достоинством.

Платье упало рядом с плащом, и девчонка осталась в тоненькой полупрозрачной сорочке, не скрывавшей, но подчеркивавшей ее прелести. Она бросила на меня безумный взгляд и стянула рубаху.

Пожалуй, что слишком худая — ребра видны под кожей. Россыпь веснушек по плечам. Грудь красивой формы со слегка вздернутыми заостренными сосками. Я залюбовался. Не люблю плоских. Ноги стройные и длинные.

Породистая молодая кобылка.

«Нет, — поправил я себя мысленно. — Не кобылка — девушка».

Грязь к ней не липла, словно и не она стояла обнаженной, готовая заплатить собственным телом. Огонек жертвенности в зеленых глазах, до крови закушенная губа, стыдливый румянец на лбу, щеках и даже шее.

Проклятье, если бы не сеньорита, я бы, не раздумывая, воспользовался этой возможностью.

— Повернись.

Как и думал — никаких следов порки на ухоженной коже. Слишком ухоженной и тонкой для сельской девки. Нежные ручки — ни единой мозоли, не знавшее загара лицо. Будь я проклят, если она крестьянка!

Тогда какого гриска?

Элли зябко повела плечами:

— Можно одеться?

— Можно.

Одевалась она быстро и неловко. То отворачивала пылающее лицо, то снова косилась. Губы девчонки дрожали.

Ладно, предположим, рыжий Саймон и правда приглянулся кому-то из ши. Это совершенно не объясняет, почему его сестра здесь. Не похоже, чтобы для нее было в порядке вещей вот так раздеваться перед мужчиной. Что за извращенная любовь к брату, ради которой знатная женщина соглашается на… а, будем называть вещи своими именами! На проституцию.

— И что скажет твой жених по поводу такого способа оплачивать услуги? — ехидно поинтересовался я.

— Он поймет, — без колебаний ответила Элли.

Ха! Хотел бы я посмотреть на мужчину, который поймет такое.

— Милое дитя, Ши не крадут людей. За ними уходят добровольно и с радостью.

— Я знаю, — Элли опустила голову. — Но я сумею его вернуть… Вы поможете?

Куда я денусь? Девчонке удалось по-настоящему раздразнить мое любопытство.

— Сделаю, что смогу. У тебя есть родные, близкие, друзья, обязательства?

— Зачем это?

— Надо. Еще раз. Родные, близкие, друзья, обязательства?

— У меня есть мать… — Элли немного помедлила. — Две сестры, дядя, Терранс…