Весенние соблазны

Волк развернулся и выстрелил снова.

В упор.

В голову.

И лишь после присмотрелся к врагу.

Голый мужчина — а то был мужчина, судя по очевидным признакам на теле, — встрепенулся синюшным, лишенным волос телом. Глаза блестели угольными пуговицами. Под кривым носом белела линия — сросшийся, будто стянутый нитками рот.

Голый опустил голову, уставился на дырки в тощей груди. Сунул палец в отверстие между бровями, ковырнул и вновь глянул на Волка.

По асфальту, звеня, перекатилась смятая пуля.

Он принюхался и побежал длинными прыжками. Дважды шлепнули босые ступни, в свете фонаря блеснула лысина. Сухие мышцы перекатывались под кожей, впалый живот очерчивал контур ребер.

Волк отпрянул и припустил прочь.

Нужно было добраться до машины, которая осталась у фабричных ворот.

Он завернул за угол и еле успел остановиться. Едва не упал.

Голый уже стоял впереди. Когда только успел?

Волк бросился через перекресток, дальше по улице, между воротами и дверями старых складов. Обернулся. Дорога за его спиной уже пустовала.

Убийца поджидал его посреди проезжей части. Следил за Волком, который сам несся в его лапы.

Волк резко свернул, выбил с ноги дверь ближайшего склада. Помчался по трескучей лестнице на второй этаж, пробрался между ящиками. Взвыла сигнализация. В боку кололо, зрение обострилось, обзор сузился до пистолетного дула.

Он вскарабкался по еще более узкой и скрипучей лестнице на чердак и, высадив оконце, прыгнул. На примыкавшую крышу приземлился неудачно — боком, так, что железная труба ограждения ударила по ребрам. Протяжно заскрипело. Труба подалась, полетела вниз, щетинясь креплениями, и Волк полетел вместе с ней.

Перед глазами мелькнул замшелый парапет, бледные пальцы убийцы, кирпичи, водосток, вновь кирпичи и небо.

Он сдавленно крикнул, распластавшись по асфальту. Перекатился, поднялся на колени, чувствуя каждое из своих ребер.

Убийца спрыгнул в двух шагах. Коснулся ладонями асфальта и плавно выпрямился. Устремил на Волка лишенный эмоций взгляд. Взгляд мастера, оценивающего новый чурбак для резки.

И, как назло, зверь под кожей Волка заскребся наружу.

— Нет, — прошептал детектив.

Он попытался отползти. Кости трещали, лопаясь и срастаясь под новыми углами.

— Только не сейчас…

Уличная вонь оглушала, навалилась кислым одеялом. Боль сменилась жаркой яростью, и мир вокруг померк.

* * *

Человек отполз, дергаясь, словно лоза на ветру. Тихоню даже зачаровало подобное сходство. На его глазах из безволосой шкуры вылупилось совершенное создание.

Чёрный волк.

Он превосходил в размерах особи, которые Тихоне доводилось видеть; блестел густой шерстью, внимательными, умными глазами. Выпутался из вонючих людских тряпок, поднялся на лапы. Ну и правильно, в этом Тихоня его полностью поддерживал. Смысла в одежде не было — ни в одежде, ни в словах, умением произносить которые человечество гордилось слишком уж необоснованно. На темной стороне речь была бесполезна.

Тихоня задумчиво присел на корточки. С убийством людей никогда не возникало проблем — особенно когда те нарушали его покой. Но животные были чисты и прекрасны. Невинны.

Он улыбнулся, растянув шрамы на сросшихся губах. Поманил волка рукой, попробовал потрепать его агатовую холку…

И с удивлением уставился на обрубок своей откушенной кисти.

4

Волк брел навстречу рассвету, загребая босыми ногами. Без одежды и малейшего представления, где находится.

Грязный и избитый.

Замечательная ночь.

Назови кто-нибудь превращения пустяком, Волк плюнул бы умнику в лицо. Его тошнило и крутило, лоб покрылся испариной, ноги дрожали, а в горло словно нацедили желчи. Его братьям, увлеченным своей животной жизнью, такое, может, и приходилось по вкусу, но не детективу Волку, который обрастал мехом лишь раз в месяц и то по зову природы.

«О нет, благодарю покорно».

В расплывчатом мареве улицы шевельнулся силуэт, и детектив скрылся в первой попавшейся щели между складами. Сделал пару шагов в раскиданном мусоре, оперся на стену и шумно сблевал. Не устояв на ногах, он завалился на пачки размокших коробок, ткнулся лбом в гору вонючего тряпья. Во рту растекся привкус сырого мяса, от которого Волк выгнулся снова, опорожняя желудок.

Эхо торопливых шагов скакнуло меж стен, и Волк вспотел. Сотрудникам полиции не стоило показываться на улице с ног до головы в чужой крови. И уж точно не подобало лежать в подворотне голым задом кверху.

Ботинки шаркнули ближе.

— Ты в порядке?

Волк вытер нитку слюны со рта. Из-за туманной дымки на него обеспокоенно смотрели три Хвоста.

— Тупой вопрос, — прохрипел он и вновь уткнулся носом в покрытую рвотой бумагу. Голова была слишком тяжела, чтобы ее держать. Волк попытался встать, но ладони лишь скользили, бессильно цепляя жухлый картон.

— Давай, подъем. — Его подхватили под руку и вздернули над землей, отчего вновь замутило.

— Я покажу… Там… тела, — Волк покачнулся, навалился на плечо Хвоста. Тот фыркнул от накатившего запаха.

— Себя видел? И на месте уже работает группа.

— Так где Садовник? — спросил он, когда машина выехала на трассу. Сощурился от свежих и колких лучей, что прорезались из-за горизонта, и опустил солнцезащитный козырек. По-кошачьи обильно лизнул ладонь, провел ею по светлым волосам.

Волк харкнул, сплюнул кровь и рвоту с языка в окно.

— Помер, — бросил он и почувствовал на себе пристальный взгляд.

— Скажем, несчастный случай, — наконец решил Хвост. — Собаки пожрали, с помойки неподалеку.

Он выпустил коготь и почесал им нос.

— Они ж такие непредсказуемые, эти дикие звери. Всегда голодные.

Эльвира Плотникова ДЕТИ НАДЕЖДЫ

Две дороги, два пути Словно в косу, заплети. Как по млечному пути Звёздною плыть рекой. Две тропы нехоженых, Две судьбы похожие, Только их соединить Очень нелегко. «Две дороги, два пути» Музыка и слова: Леонид Агутин

Кольцо на пальце маняще поблескивало, дразнило, и девушке казалось, кто-то шепчет ей на ухо: «Это твой шанс, не упусти его…». Если бы в письме ясно говорилось о том, как кольцо спасет ее от нежелательного брака, она бы не колебалась. Но — увы! — объяснения были туманными. А разве можно просто так довериться чародею?

Девушка снова взяла в руки письмо, выученное почти наизусть, и поднесла листок к лампе.

Милая леди!

К счастью, я тоже не хочу брать Вас в жены. Возможно, нам удастся договориться и избежать этого безумного брака?

Посылаю Вам кольцо. Все будут думать, что это предсвадебный подарок, который я не могу вручить Вам лично. Предполагается, что мы увидимся только в день свадьбы.

Но знайте, это не простое кольцо. В нем спрятано волшебство, которое поможет Вам отменить свадьбу. Все, что Вам нужно сделать — это уронить на камень, вставленный в него, капельку Вашей крови.

Вы же не побоитесь уколоть пальчик ради нашего обоюдного желания?

Все еще Ваш (надеюсь, ненадолго) жених.