Вёшенское восстание

Зато на северном участке 5-я дивизия отбросила красных. «Противник, наступавший на участке моей дивизии, разбит; правый фланг его отброшен за реку Хопер, а левый удерживается в станице Федосеевской. Пленных не берем. Нач. 5 дивизии Ушаков», [391] — донес начдив-5 в 10 вечера.

25 мая (7 июня). Участь восстания должна была решиться. Под Казанской повстанцы терпели поражение. Под Шумилинским их цепи выкашивались огнем красных броневиков. Под Вёшенской казаки, сунувшиеся на позиции 292-го полка, были отбиты с большими потерями. Мигулинцы потребовали на фронт пленных красноармейцев «защищать Дон». Из 200 пригнанных 100 сразу зарубили, а остальных заставили рыть окопы… Повстанческий фронт трещал и разваливался.

391

Вольное казачество. № 84–85. С. 13.

И тут свою роль сыграла конница генерала Секретева, спешившая на выручку мятежникам.

«Конечно, не будь конницы Секретева, очаг восстания был бы затушен, 9-я армия, не угрожаемая повстанцами с тыла, удержала бы за собой рубеж Северский Донец, и операция развернулась бы совершенно иначе», — считал С. М. Буденный.

Конница Секретева, проделавшая почти трехсотверстный переход и только что разбившая противостоящих ей курсантов, к моменту выхода на соединение с повстанцами была сильно утомлена. В 7.30 утра начальник штаба Секретева генерал Калиновский послал в штаб Донской армии донесение из Мешковской, что есть возможность соединиться с повстанцами в тот же день, проделав марш на Казанскую, маневр на Вёшенскую невозможен, так как займет несколько дней, «на что конная группа по своей усталости уже не способна».

Осуществлявший связь между повстанцами и генералом Секретевым летчик капитан Веселовский, вылетевший на поиски конной группы, обнаружил «колоссальную колонну конницы и в хвосте ее массу скота, обозов и почему-то женщин». [392]

И все же удар по тылам экспедиционных войск 8-й армии был внезапен. Секретев сбил заслон красных — 104-й полк и Воронежские курсы — и силами до 2000 шашек прорвался на хутор Демидов. Остатки 104-го полка и Воронежских курсов, всего около 100 штыков, ушли на Монастырщину.

392

Приазовский край. 1919. 20 июля (2 августа).

Конница Секретева переправилась на левый берег Дона и передала повстанцам 50 000 патронов.

Кольцо, сжимавшее повстанцев, было прорвано. И хотя общий исход сражения был пока не ясен, и соотношение сил, введенных в бой, изменилось ненамного, командование экспедиционных войск выпустило инициативу из рук. Отныне советские части проявляют склонность выйти из боев, обтекают район восстания, накапливаются у Чертково и Усть-Медведицкой. Кольцо окружения все больше и больше размыкается с южной стороны.

На севере, под Шумилинским, начдив-4 Медведев, получив помощь от 5-й дивизии, глубоким обходом через Кругловский и Солонку отбросил красных на Березняги.

Соединившись с повстанцами, Секретев планировал свернуть на запад, на Чертково и Богучар. Но Кудинов настаивал, чтобы Секретев спешил на помощь Вёшенской, и конная группа, выделив один полк для преследования красных, уходивших на Чертково, свернула на восток, на Мигулинскую.

В повстанческом штабе было ликование. Телефон звонил беспрестанно. Кудинов снимал трубку: «Говорит командующий, что угодно?» В ответ слышалось бесконечное «Ура!»

Эскадрилья из четырех самолетов привезла в Вёшенскую патроны и вылетела бомбить красные позиции. Начдив-1 Ермаков порывался атаковать красных всеми силами и отбросить их от Вёшенской. Ночь прекратила сражение. «Пленных, ввиду ожесточенности боя, не было», — писали белогвардейские газеты.

В этот же день на далеком Восточном фронте красные заняли Ижевск и начали форсирование реки Белой.

26 мая (8 июня) Секретев вел тяжелый бой в районе Мигулинской, где загнал в Дон 106-й и 3-й Кронштадтский полки и курсантов. По сводкам Донской армии, в плен было взято 800 солдат противника и обоз одной бригады в 700 повозок, автомобиль и мотоциклеты. Остатки кронштадтцев пробились и пошли на юг (на Наполов) и на запад (на Фёдоровский).

Воодушевленные соединением повстанцы рвались вперед. Последние попытки красных наступать со стороны Слащевской тоже были отбиты, повстанцы взяли 8 пулеметов.

Богатеи из крестьянских селений, уяснив, что в боях на повстанческом фронте произошел перелом, прислали в окружной «Совет» делегацию «стариков» и заявили о лояльности своей к белому движению. Классовая война теряла свою сословную форму. Получив такую поддержку, повстанческие «вожди» уверились в своей непобедимости и отдали приказ об истреблении пленных красноармейцев, которых до этого времени рассматривали как своего рода заложников на случай переговоров о мире с красными.

С первых же шагов по верхнедонской земле белогвардейское командование стало оттирать Кудинова от руководства повстанческими частями. 10 (23) мая приказом № 795 они с Сафоновым производились из сотников в есаулы (хотя Сафонов еще в конце 1918 г. был подъесаулом). Приказ звучал так: «Производятся за боевые отличия:

…Из сотников в есаулы. Командующий войсками восставшего района 2 Донского округа сотник Кудинов Павел.

И.д. начальника штаба сотник Сафонов Илья, оба старшинством с 25 апреля сего года». Подписали приказ Богаевский и Сидорин, Донской атаман и командующий Донскими армиями. И тем не менее в приказе ошибка, из-за которой его можно объявить недействительным, — «командующий войсками восставшего района 2 Донского округа».

В белогвардейской печати 26 мая (8 июня) (газета «Донские ведомости») начали расписывать подвиги второстепенных деятелей мятежа, а о Кудинове — двумя строчками: «командующий восставшими — казак х. Нижне-Дударевского Вёшенской станицы, состоит в чине есаула».

Секретеву было приказано объединить в своих руках командование повстанческими частями и конной группой.

Обиженный Кудинов в эмиграции заявил, что был болен и поэтому при соединении с белыми сдал командование повстанческой армией. Дело тут, конечно, не в болезни.

Немного отвлечемся от хода боев и перенесемся в позднее время. В одном из изданий «Тихого Дона» (издавала его «Молодая гвардия») было дано фото Павла Назаровича Кудинова, скопированное из эмигрантского журнала. Натянул он есаульский мундир на располневшее тело, чуб зачесал и лукаво в объектив посматривал. Снимался это он в 1936 г., когда протолкался в правление «Союза казаков-националистов» в Болгарии и увлечен был соответствующими идеями. Увлекался, правда, недолго. «Заскубался» вскоре с конкурентом своим, лидером «Вольного казачества» Гнатом Билым, у которого были четко налажены связи с фашистами, и когда Билый приехал в Югославию (донская эмиграция в основном в Болгарии ютилась, а кубанская — в Югославии), донес на него как на «агента Коминтерна». Болгарская полиция Билого схватила, но вскоре выпустила, и тут уже Билый написал донос в Софию, что Кудинов П. Н. тайком встречается на окраинах болгарской столицы с советским военным атташе…

Но есть и еще один снимок. Коротко острижен там Кудинов и гладко выбрит. Глаза смотрят твердо и прямо, тонкие губы плотно сжаты, шея толстая напряжена, на мускулистой груди гимнастерка чуть не лопается. Впечатление, что сорвется сейчас Павел Назарович и поскачет куда-нибудь. Весна 1919 г. Восстание…

Вернемся к боевым действиям. 27 мая (9 июня). Конница Секретева, измотанная рейдом, довольно вяло втягивалась в бои на правобережье. Самостоятельной роли в других обстоятельствах она не играла бы. Численность ее была 1500 сабель.