Вешние воды Василия Розанова
Шрифт:
Все изменилось, после того как А. С. Суворин пригласил В. В. Розанова работать в редакцию «Нового времени» [264] . 26 марта 1899 года Розанов уходит со службы в Государственном контроле, становится нововременцем, и уже в июне становится жителем нового петербургского адреса: Шпалерная улица, дом 39, квартира 4 [265] .
«Кто поставлен был в такие тиски, как современный журналист, тот едва ли выйдет сух из воды. Провинность я за собой чувствую как журналист, но если я удостоюсь того, что моя деятельность будет когда-нибудь оценена беспристрастно, то я уверен, что в результате будет плюс. Как издатель я оставлю прекрасное имя. Да, прямо так и говорю. Ни одного пятна. Я издал много, я никого не эксплуатировал, никого не жал, напротив, делал все, что может делать хороший хозяин относительно своих сотрудников и рабочих… Газета дает до 600 тысяч в год, а у меня, кроме долгов, ничего нет, то есть нет денег. Есть огромное дело, которое выросло до миллионного оборота, но я до сих пор не знал никакого развлечения, никаких наслаждений, кроме труда самого каторжного. Расчетлив я никогда не был, на деньги никогда не смотрел как на вещь, стоящую внимания».
264
«Новое время» – газета, издававшаяся в Санкт-Петербурге (1868–1917). До 234-го номера (1869) выходила 5 раз в неделю, затем ежедневно. С 1881 г. выходило 2 издания – утреннее и вечернее. С 1891 г. издавалось еженедельное иллюстрированное приложение. Это была большая европейская газета, в которой печатались наиболее подробные зарубежные новости, объявления крупнейших компаний, подробная хроника, некрологи известных деятелей. В то же время в русском либеральном обществе складывалась репутация «Нового времени» как сервильной, реакционной и беспринципной газеты, а слово нововременец становилось нарицательным.
265
В июле 1909 г. семья В. В. Розанова переедет в дом 18 (квартира 23) по Звенигородской улице. В июне 1912 г. состоится переезд на Коломенскую улицу, дом 33, квартира 21. 27 августа 1915 г. Розановы вернутся на Шпалерную улицу, но в дом 44б (квартира 22).
266
Дневник А. С. Суворина. М.; Пг., 1923.
Жалованье в 300 рублей в месяц и свыше 2 000 рублей в год за литературные и передовые статьи… Доход Розанова в 1906 году – 12 000 рублей, в 1909 г. – 17 000 рублей, в 1913 г. – 15 909 рублей, в том числе: 6 000 – жалованье в «Новом времени», 3 827 рублей – за литературные и 108 – за передовые статьи в «Новом времени», 380 рублей – проценты в газете, 588 рублей – пенсии, 762 рубля – издание книг, 2 244 –
267
«Русское слово» – общественно-политическая, экономическая и литературная (без предварительной цензуры) газета, издававшаяся в Москве (1895 г. – 6 июля 1918 г.).
268
«Мир искусства» – ежемесячный иллюстрированный художественный журнал, выходивший в Санкт-Петербурге (1898–1904) и являвшийся органом одноименного объединения писателей-символистов.
269
«Новый путь» – петербургский религиозно-философский публицистический журнал, созданный в 1902 г. и просуществовавший до конца 1904 г. В. В. Розанов вел отдел «В своем углу».
270
«Весы» – научно-литературный и критико-библиографический ежемесячный журнал, выходивший в Москве в книгоиздательстве «Скорпион» с января 1904 г. по декабрь 1909 г.
271
«Золотое руно» – ежемесячный художественный и литературно-критический журнал, выходивший в Москве (1906–1909). Всего вышло 34 номера журнала.
«Писательство есть рок. Писательство есть fatum. Писательство есть несчастье».
«Талант у писателя невольно съедает жизнь его. Съедает счастье, съедает все. Талант – рок. Какой-то опьяняющий рок».
272
Розанов В. В. Листва.
273
Розанов В. В. Листва.
«Лучшее в моей литературной деятельности – что десять человек [274] кормились около нее. Это определенное и твердое. А мысли?.. Что же такое мысли… Мысли бывают разные».
Теперь В. В. Розанов – обеспеченный и заметный столичный журналист, активный участник светской жизни, петербургских литературно-философских салонов. Многошумные, многолюдные, затягивающиеся далеко за полночь ивановские среды (в петербургской квартире поэта Вячеслава Иванова, так называемой башне Иванова, собиралась литературно-артистическая петербургская интеллигенция). Вечера в легендарном доме Мурузи [276] у писателя Дмитрия Сергеевича Мережковского и его жены – поэтессы Зинаиды Николаевны Гиппиус.
274
Семья В. В. Розанова: супруга Варвара Дмитриевна, дочери: Татьяна, Вера (26 июня / 8 июля 1896 г., Санкт-Петербург – 31 мая 1919 г., Сергиев Посад), Варвара, Надежда, сын Василий (28 января 1899 г., Санкт-Петербург – 9 октября 1918 г., Курск), падчерица В. В. Розанова Александра Михайловна Бутягина. Племянники В. В. Розанова: Алексей Николаевич Розанов (28 августа / 9 сентября 1882 г., Белый, Смоленская губерния – 1949 г., Ухта, Коми АССР), Владимир Николаевич Розанов (2/14 марта 1876 г., Нижний Новгород – 15 августа 1939 г., Москва), Николай Николаевич Розанов (25 декабря 1873 г. / 6 января 1874 г., Нижний Новгород – 1928 г.).
275
Розанов В. В. Листва.
276
Дом Мурузи – бывший доходный дом, расположенный по адресу Литейный проспект, 24 (27 – по улице Пестеля, 14 – по улице Короленко). Построен в 1874–1877 по проекту архитектора Алексея Константиновича Серебрякова (1836–1905) при участии Петра Ивановича Шестова (1847, Воронеж – 26 декабря 1914 г. / 8 января 1915 г., Санкт-Петербург) и Николая Владимировича Султанова (28 января / 9 февраля 1850 г., имение Прудки, Калужская губерния – 15 сентября 1908 г., Висбаден, Гессен, Германия) для князя Александра Дмитриевича Мурузи (1807–1880) на участке, принадлежавшем когда-то дипломату и путешественнику Николаю Петровичу Резанову (28 марта / 8 апреля 1764 г., Санкт-Петербург – 17 февраля / 1 марта 1807 г., Красноярск). Все последнее десятилетие XIX в. и начало XX в. (в общей сложности 23 года) здесь жили Д. С. Мережковский и З. Н. Гиппиус. Впоследствии здесь находилась общедоступная читальня, которую содержала бабка поэта и переводчика Владимира Алексеевича Пясты, настоящая фамилия – Пестовский (18/30 июня 1886 г., Санкт-Петербург – 19 ноября 1940 г., Голицыно, Московская область). В начале 1920-х гг. по инициативе Николая Гумилева здесь был создан петроградский Дом поэтов. С 1955 до 1972 г. (до отъезда из СССР) в доме Мурузи жил поэт Иосиф Александрович Бродский (24 мая 1940 г., Ленинград – 28 января 1996 г., Бруклин, Нью-Йорк, похоронен на кладбище Сан-Микеле близ Венеции).
«Раз, когда с Гиппиус перед камином сидели с высокой проблемой, – звонок: из передней в гостиную дробно-быстро просеменил, дрожа мягкими плотностями, невысокого роста блондин с легкой проседью, с желтой бородкой, торчком, в сюртуке; но кричал его белый жилет, на лоснящемся, дрябло-дородном и бледно-морковного цвета лице глянцевели очки с золотою оправой; над лобиной клок мягких редких волос, как кок клоуна; голову набок клонил, скороговорочкою обсюсюкиваясь; и З. Н. нас представила:
– Боря!
– Василий Васильевич!
Это был – Розанов [277] .
Уже лет восемь следил я за этим враждебным и ярким писателем, так что с огромным вниманьем разглядывал: севши на низенькую табуретку под Гиппиус, пальцами он захватывался за пальцы ее, себе под нос выбрызгивая вместе с брызгой слюной свои тряские фразочки, точно вприпрыжку, без логики, с тою пустой добротою, которая – форма поплева в присутствующих; разговор, вероятно, с собою самим начал еще в передней, а может, – на улице; можно ль назвать разговором варенье желудочком мозга о всем, что ни есть: Мережковских, себе, Петербурге? Он эти возникшие где-то вдали отправленья выбрызгивал с сюсюканьем, без окончания и без начала; какая-то праздная и шепелявая каша, с взлетаньем бровей, но не на собеседника, а над губами своими; в вареньи предметов мыслительности было наглое что-то; в невиннейшем виде – таимая злость.
Меня поразили дрожащие кончики пальцев: как жирные десять червей; он хватался за пепельницу, за колено З. Н., за мое; называя меня Борей, а Гиппиус – Зиночкой; дергались в пляске на месте коленки его; и хитрейше плясали под глянцем очковым ничтожные карие глазки.
Да, апофеоз тривиальности, точно нарочно кидаемой в лоб нам, со смаком, с причмоками чувственных губ, рисовавших сладчайшую, жирную, приторно-пряную линию! И мне хотелось вскрикнуть: Хитер нараспашку! Вдруг, бросив нас, он засопел, отвернулся, гребеночку вынул; пустился причесывать кок; волоса стали гладкие, точно прилизанные; отдалось мне опять: вот просвирня какого-то древнего храма культуры, которая переродилась давно в служащую при писсуаре; мысли же прядали, как пузыри, поднимаясь со дна подсознания, лопаясь, не доходя до сознания, – в бульках слюны, в шепелявых сюсюках.
Небрежно отбулькавши мне похвалу, отвернулся с небрежеством к Гиппиус и стал дразнить ее: ведьма-де! З. Н. отшучивалась, называя его просто Васей; а Вася уже шепелявил о чем-то своем, о домашнем, – о розовощекой матроне своей [278] (ее дико боялся он); дергалась нервно коленка; лицо и потело, и маслилось; губы вдруг сделали ижицу; карие глазки – не видели; из-под очков побежали они морготней: в потолок.
Вдруг Василий Васильевич, круто ко мне повернувшись, забрызгал вопросиками: о покойном отце.
– Он же – умер!!..
Вздрог: выпрямился; богомольно перекрестился; и забормотал – с чмыхом, с чмоком:
– Вы – не забывайте могилки… могилки… Молитесь могилкам.
И все возвращался к могилкам; с могилкой ушел; уже кутаясь в шубу, надвинувши круглую шапку, ногой не попав в большой ботик, он вдруг повернулся ко мне и побрызгал из меха медвежьего:
– Помните же: от меня поклонитесь – могилке!
И тут же, став – ком меховой, комом воротника от нас – в дверь; а З. Н. подняла на меня торжествующий взгляд, точно редкого зверя показывала:
– Ну, что скажете?
– Странно и страшно!
– Ужасно! – значительно выблеснула, – вот так плоть!
– И не плоть, – фантазировал я, – плоть без ть; в звуке ть – окрыление; пло – или лучше два п, для плотяности: п-п-п-пло!
В духе наших тогдашних дурачеств прозвали мы Розанова:
– Просто пло!
Ни в ком жизнь отвлеченных понятий не переживалась как плоть; только он выделял свои мысли – слюнной железой, носовой железой; чмахом, чмыхом; забулькает, да и набрызгивает отправлениями аппарата слюнного; без всякого повода смякнет, ослабнет: до следующего отправления; действует этим; где люди совершают абстрактные ходы, он булькает, дрызгает; брызнь, а – не жизнь; мыло слизистое, а – не мысль».
277
Знакомство Андрея Белого с Розановым состоялось в январе 1905 г.
278
Варвара Дмитриевна Розанова.
279
Начало века.
Знаменитые розановские журфиксы [280] – хлебосольные чаепития по воскресеньям для друзей и недругов… Помимо философов, литераторов, художников, в квартиру попадало немало случайных любопытствующих людей, которым удавалось через кого-либо получить приглашение.
«В те годы – в конце прошлого столетия и в начале нынешнего – было интересно жить в Петербурге… Было время для поисков теории. В этих поисках, в том напряжении созерцательного творчества, в ряду других, одно из первых мест занял Василий Васильевич. Его дом, естественно, стал одним из интеллектуальных журфиксов столицы, куда волна выносила, надолго или мимолетно, каждого захваченного течением. Теперь это было уже совсем не похоже на Павловскую улицу… Напротив, наряду с понедельниками у Дягилева (редакция «Мира искусства»), собраниями у Мережковского и других, розановские воскресенья были одним из тех очагов, где ковалась новая идейность. При радушии хозяев и газетных связях Василия Васильевича здесь набиралось, может быть, больше постороннего элемента, чем в других местах, но оглашенные [281] постепенно сами собой отходили в сторону, а елицы верные [282] продолжали прясть переходившую со станка на станок пряжу».
280
Журфикс (устар.) – прием гостей в определенный, заранее установленный день недели.
281
Ведущие себя бессмысленно, бестолково, шумно.
282
Надежные, стойкие.
«В Петербурге, на Шпалерной улице, у церкви Всех Скорбящих и дома предварительного заключения, около тех мест, где находился некогда дворец сына Петра Великого, царевича Алексея [284] , в четвертом этаже огромного нового дома, в квартире Василия Васильевича Розанова, лет пять тому назад по воскресным вечерам происходили любопытные собрания. Из незанавешенных окон столовой видны были звездно-голубые снежные дали Невы с мерцающей цепью огоньков до самой Выборгской. Здесь, между Леонардовой Ледой с лебедем [285] , многогрудой фригийской Кибелой [286] и египетской Изидой [287] с одной стороны, и неизменно теплящейся в углу, перед старинным образом, лампадкою зеленого стекла – с другой, за длинным чайным столом, под уютно-семейной висячей лампой, собиралось удивительное,
в тогдашнем Петербурге, по всей вероятности, единственное общество: старые знакомые, сотрудники «Московских ведомостей» [288] и «Гражданина» [289] , самые крайние реакционеры и столь же крайние, если не политически, то философские и религиозные революционеры – профессора духовной академии, синодальные чиновники, священники, монахи, – и настоящие люди из подполья [290] , анархисты-декаденты. Между этими двумя сторонами завязывались апокалиптические беседы, как будто выхваченные прямо из «Бесов» [291] или «Братьев Карамазовых». Конечно, нигде в современной Европе таких разговоров не слышали. Это было в верхнем слое общества отражение того, что происходило на Светлом озере, в глубине народа».283
Литературные воспоминания. 1890–1902.
284
Алексей Петрович Романов (18/28 февраля 1690 г., Преображенское – 26 июня / 7 июля 1718 г., Санкт-Петербург) – наследник российского престола, старший сын Петра I – последнего царя Всея Руси (с 1682 г.) и первого Императора Всероссийского (с 1721 г.), прозванного Великим (30 мая / 9 июня 1672 г., Москва – 28 января / 8 февраля 1725 г., Санкт-Петербург), и его первой жены Евдокии Федоровны, урожденной Лопухиной (30 июля / 9 августа 1669 г., село Серебрено, Мещовский уезд – 27 августа / 7 сентября 1731 г., Москва).
285
Леда – в древнегреческой мифологии дочь этолийского царя Фестия и Евритемиды (или дочь Сисифа и Пантидии), жена царя Спарты Тиндарея. Упомянута в «Илиаде» и «Одиссее». Поразившись красотой Леды, Зевс на реке Еврот предстал перед ней в образе лебедя и овладел ею, она снесла два яйца, и плодом их союза были Полидевк и Елена. Либо же она снесла тройное яйцо, из яйца родились Кастор, Полидевк и Елена. Либо из двух яиц появилось четверо детей. По другому рассказу, она нашла на прогулке под гиацинтами яйцо, которое снесла Немесида. Леонардо ди сер Пьеро да Винчи (15 апреля 1452 г., селение Анкиано, около городка Винчи, близ Флоренции – 2 мая 1519 г., замок Кло-Люсе, близ Амбуаза, Турень, Франция) изобразил Леду в момент ее совокупления с Зевсом.
286
Кибела – в древнегреческой мифологии фригийская богиня, олицетворение матери-природы.
287
Исида (Изида) – одна из значимых богинь Древнего Египта, идеал женственности и материнства.
288
«Московские ведомости» – одна из старейших русских газет, выходила в Москве (1756–1917). Основана Московским университетом.
289
«Гражданин» – политическая и литературная газета-журнал, издавалась в Петербурге (1872–1877, 1882–1914).
290
«Записки из подполья» – повесть Ф. М. Достоевского, изданная в 1864 г. Повествование ведется от лица бывшего чиновника, который проживает в Санкт-Петербурге.
291
«Бесы» – шестой роман Ф. М. Достоевского, изданный в 1871–1872. Один из наиболее политизированных романов Достоевского был написан им под впечатлением от ростков террористического и радикального движений в среде русских интеллигентов. Непосредственным прообразом сюжета романа стало вызвавшее большой резонанс в обществе дело об убийстве студента Ивана Иванова, совершенное в 1869 г. революционным кружком «Народная расправа» под руководством Сергея Геннадиевича Нечаева (20 сентября / 2 октября 1847 г., Иваново – 21 ноября / 3 декабря 1882 г., Санкт-Петербург).
292
Религия и революция.
«У Розанова воскресенья совершались нелепо, нестройно, разгамисто, весело; гостеприимный хозяин развязывал узы; не чувствовалось утеснения в тесненькой, белой столовой; стоял большой стол от стены до стены; и кричал десятью голосами зараз; В. В. где-то у края стола, незаметный и тихий, взяв под руку того, другого, поплескивал в уши; и – рот строил ижицей; точно безглазый; ощупывал пальцами (жаловались иные, хорошенькие, что – щипался), бесстыдничая переблеском очковых кругов; статный корпус Бердяева всклокоченною головой ассирийца его затмевал; тут же, – вовсе некстати из Нового времени: Юрий Беляев [293] ; священник Григорий Петров [294] , самодушная туша, играя крестом на груди, перепячивал сочные красные губы, как будто икая на нас, декадентов [295] ; Д. С. Мережковский, осунувшийся, убивался фигурою крупною этою; недоуменно балдел он, отвечая невпопад; с бокового же столика – своя веселая группа, смакующая безобразицу мощной вульгарности Розанова; рыжеусый, ощеренный хищно, как бы выпивающий карими глазками Бакст [296] и пропухший белясо, как шарик утонченный с еле заметным усенком – К. Сомов [297] .
Все – выдвинуты, утрированны; только хозяин смален; мелькнет белым животом; блеснет своим блинным лицом; и плеснет, проходя между стульями, фразочкою: себе в губы; никто ничего не расслышит; и снова провалится между Бердяевым и самодушною тушей Петрова; здесь царствует грузная, розовощекая, строгая Варвара Федоровна [298] , сочетающая в себе, видно, Матрену с матроной; я как-то боялся ее; она знала, что я дружил с Гиппиус; к Гиппиус она питала мистическое отвращение, переходящее просто в ужас; я, друг Мережковских, внушал ей сомнение.
Розанов, взяв раз за талию, меня повел в показную, парадную комнату; она зарела, как помнится, – розовым; посередине, как трон, возвышалося ложе: не ложное; и приводили: ему поклониться; то – спальня.
Однажды он, смяв меня и налезая, щупал, плевнул вопросом; и я, отвечая, чертил что-то пальцем по скатерти: непроизвольно; он, слов не расслышав, подставивши ухо (огромное), видел след ногтя, чертившего схему на скатерти, и, точно впившись в нее, перечерчивал ногтем, поплевывал: Понимаете! Силился вникнуть; вдруг он запыхался, устал, подразмяк, опустил низко голову, снявши очки, протирал их безглазо, впадая в прострацию; физиологическое отправленье совершилось; не мог ничего он прибавить; мыслительный ход совершался естественной, что ли, нуждою в нем; так что, откапав матерей мыслей, он капать не мог.
Не забуду воскресников этих; позднее на них пригляделся – впервые я к писателю Ремизову; он сидел, такой маленький, всей головою огромной уйдя себе под спину; дико очками блистал; и огромнейшим лбом в поперечных морщинах подпрыгивал из-под взъерошенных, вставших волос; меня вовсе не зная, уставился, как бык на красное; вдруг, закрививши умильные губки, он мне подмигнул очень странно; мне сделалось жутко; и он испугался; сапнувши, вскочил, оказавшись у всех под микиткой; пошел приставать к Вячеславу Иванову:
– У Вячеслава Иваныча – нос в табаке!
И весь вечер, сутуленький, маленький, странно таскался за В. И. Ивановым; вдруг, подскочивши к качалке, в которой массивный Бердяев сидел, он стремительно, дьявольски-цапким движением перепрокинул качалку; все, ахнув, вскочили; Бердяев, накрытый качалкой, предстал нам в ужаснейшем виде: там, где сапоги, – голова; там же, где голова, – лакированных два сапога; все на выручку бросились; только не Розанов, сделавший ижицу, невозмутимо поплескивал с кем-то».
293
Юрий Дмитриевич Беляев (10 декабря 1876 г., Санкт-Петербург – 1917 г., Петроград) – журналист, театральный критик, прозаик и драматург; псевдонимы «Виконт д’Аполинарис», «Водевиль».
294
Григорий Спиридонович Петров (26 января / 6 февраля 1868 г., Ямбург Петербургской губернии – 18 июня 1925 г., Париж) – священник, публицист, депутат 2-й Государственной думы, в 1908 г. лишен сана, с 1920 г. в эмиграции.
295
Декадентство, также декаданс (от фр. d'ecadent – упадочный) – направление в литературе, творческой мысли, самовыражении периода рубежа XIX и XX вв., которое характеризуется эстетизмом, индивидуализмом и имморализмом.
296
Лев Самойлович Бакст, настоящее имя – Лейб-Хаим Израилевич Розенберг (27 января / 8 февраля 1866 г., Гродно – 27 декабря 1924 г., Рюэй-Мальмезон) – художник, сценограф, иллюстратор и дизайнер, работавший преимущественно в Санкт-Петербурге и Париже. Мастер станковой живописи и театральной графики, участник объединения «Мир искусства» и театрально-художественных проектов С. П. Дягилева.
297
Константин Андреевич Сомов (18/30 ноября 1869 г., Санкт-Петербург – 6 мая 1939 г., Париж) – живописец и график, мастер портрета и пейзажа, иллюстратор, один из основателей общества «Мир искусства» и одноименного журнала.
298
Варвара Дмитриевна Розанова.
299
Начало века.
«В столовой в воскресные вечера был всегда изящно сервирован чай. На столе торты, вино, фрукты. За самоваром обычно сидела жена Розанова – Варвара Дмитриевна или его падчерица – Александра Михайловна Бутягина (автор нескольких талантливых беллетристических произведений). На другом конце большого стола, поджав под себя одну ногу и непрерывно куря, восседал Василий Васильевич… Беседа больше шла около него – с ближайшими соседями по столу. Остальные либо прислушивались, либо вели свои разговоры. Общество у В. В. было достопримечательное: кое-кто из Духовной академии и Религиозно-философского общества, из редакции перцовского «Нового пути», «Мира искусства», а изредка, очень изредка кто-нибудь из «Нового времени»… Встречал я у Розанова Мережковских, Бердяева, Ремизова, Белого, Сологуба, Вяч. Иванова, Бакста, о. Петрова, И. Л. Щеглова [300] , Е. А. Егорова [301] . Бывала и молодежь, студенты, литераторы: Пяст, Евг. П. Иванов [302] , Н. Н. Ге [303] , музыканты, В. В. Андреев [304] , Б. А. Зак [305] . Бывали и просто молодые люди».
300
Иван Леонтьевич Щеглов (1/18 января 1865 г., Санкт-Петербург – начало июня 1911 г., там же) – писатель.
301
Ефим Александрович Егоров (16/28 декабря 1861 г. – 12 мая 1935 г., Париж) – литератор, переводчик, сотрудник «Нового времени», секретарь редакции журнала «Новый путь» и секретарь петербургских Религиозно-философских собраний.
302
Евгений Петрович Иванов (7/19 декабря 1879 г., Санкт-Петербург – 5 января 1942 г., Ленинград) – писатель.
303
Николай Петрович Ге (1884–1920) – публицист, искусствовед, внук художника Николая Николаевича Ге (15/27 февраля 1831 г., Воронеж – 1/13 июня 1894 г., хутор Ивановский, Черниговская губерния).
304
Василий Васильевич Андреев (3/15 января 1861 г., Бежецк, Тверская губерния – 26 декабря 1918 г., Петроград) – музыкант, основатель первого оркестра русских народных инструментов, виртуоз игры на балалайке.
305
Музыкант, студент консерватории, учитель музыки детей В. В. Розанова.
306
Далмат Александрович Лутохин (23 сентября / 5 октября 1885 г., Санкт-Петербург – 1942 г., Ленинград) – экономист, журналист, выслан из России в 1923 г., вернулся в 1927 г. при содействии М. Горького.
307
Воспоминания о Розанове // Вестник литературы. 1921. № 4/5.
«У Розанова почти не читали своих литературных произведений; но обильно закусывали; долго засиживались за чайным столом, разговаривали – говорил по большей части хозяин… Потом он вел всех или некоторых гостей в кабинет, – тоже очень просторный, тут было много стеклянных ящиков с аккуратно разложенными монетами: журналист по профессии, – в эту пору Розанов считал себя по призванию нумизматом, и ничем больше».
308
Встречи.
«Вспоминаю одно из воскресений, когда В. В. [309] был особенно в ударе… Разговор был жаркий, перекрестный, причем весь жар проистекал от Розанова, который весь был в потоке мыслей, образов, мимики, жестов. Он так увлекался порою, что впадал в неприличие. «Что? Автономия Украины? – кричал он на девицу, набожно глядевшую ему в рот. – Вот вам автономия!» – и кукиш взлетел к носу девицы».
309
Розанов.
310
Эрих Федорович Голлербах (11/23 марта 1895 г., Царское Село – 1942 г., Ленинград) – поэт, литературный критик, публицист, автор книги и статей о В. В. Розанове. Во время личного знакомства и переписки с Розановым – студент Петербургского университета.
311
Встречи и впечатления.