Весна 2018. Бог из машины

— Кажется, вон та молоденькая брюнетка в венке и чулках неплохо выглядит, — заметила Мария, которую, наверное, в её личном подпространстве буквально трясло от смеха, когда она глядела на внимающих Левому Тюльпану сектантов.

Выбор и вправду, на вкус Чезаре, удачный: невысокая, хрупкая девушка с очень красивыми длинными волосами, округлым лицом и янтарно — карими глазами. Сейчас в этих глазах горел огонь фанатизма, но когда он сменится свойственным Марии весельем, беззаботностью и наивной добротой, они тоже будут невероятно красивыми.

— Я отправлюсь показать тем, кто послал сюда этого фанатика, что люди, враждебные красоте, не заслуживают жизни! — он воздел руку, напоминая позой нечто среднее между Статуей Свободы и Владимиром Лениным, окружая себя лазурным сиянием.

Какое-то время он осматривал 'аудиторию', будто выбирая, а потом указал на девушку, выбранную Марией:

— Ты отправишься со мной.

— У — упс… — протянула Мария.

Чезаре понял, что именно 'упс'. Статуя начала трескаться. С минуты на минуту она обрушится. Но времени должно хватить, ни к чему ломать пафос раньше времени.

Обняв за талию свою жертву и подумав, каким же дураком он был, что не ценил возможность прикоснуться к Марии, кардинал выпрыгнул в окно. Из-за того, что левая рука была занята, воспользоваться леской он не мог — оставалось воспользоваться Челюстью Змеи.

Пролетев мимо одного из зданий, он зацепился цепью за край крыши. Теперь, постепенно удлиняя цепь, спуститься ниже… И когда она достигнет предельной длины, отцепиться. Затем снова зацепиться, за одно из окон. И так несколько раз. В сущности, то же, что было и после первой стычки с Джокером, только сейчас его руки были целы, да и магический клинок сам сжимал и разжимал захват.

Первое, что сделал Чезаре, оказавшись на земле — рукоятью меча ударил 'материал' по затылку, вырубая сознание.

— Ну да, не очень по — джентльменски, — прокомментировал он, наконец-то принимая человеческий облик. Облик сумасшедшего педика он за человеческий не считал.

Поднявшись на ноги, он огляделся. Цветы, росшие прямо из стен, не собирались исчезать. Возможно, они так там и останутся. Или их выжгут местные. Это неважно. А вот статую нью — йоркцам придется делать новую. Но это тоже неважно.

— Теперь… точно конец? — спросила Мария, — G-Tech уже проиграла, все города спасены, а Джейд… Джейд ведь теперь точно сбежит и забьётся в самый глухой угол?

— Берлин, — коротко ответил Чезаре, — Нам нужно навестить отделение G-Tech в Берлине. Окончательно уничтожить Столп Творения и выяснить, наконец, личность Неуловимой Джейд. Кроме того, пока мы в Нью — Йорке, нужно побеседовать с 'тетей Серафимы'. Но прежде… Я собираюсь отвлечься от спасения мира, чтобы спасти прекрасную даму. Тебя то бишь.

Эпилог

Стилус гладко скользил по поверхности планшета.

Дорогой дневник. Сегодня я спасла мир. Как я себя чувствую? Если честно, так же. Я даже немного разочарована.

Конечно же, я снова оказалась в центре всеобщего назойливого внимания, а мою почту и телефон вновь заспамили предложениями о приёме на работу. Не помогло даже объявление о том, что я уже устроилась работать. У Нарьяны. Наивные глупцы, им это имя даже ни о чём не говорит. Они всё так же упорно предлагают мне деньги, не понимая, что мне нужно на самом деле. Никто из них не сможет мне дать того, что мне нужно: цель и средства. Это ведь так мало. Цель и средства. Больше ничего и не надо.

Моя старая конторка, не наученная горьким опытом, начала строить новый образец RN-JKR, с пометкой X. RN-JKR-X? Серия. Болваны. Они даже создают заводы. Конечно же: думают, заменили NI на AI и всё пучком. Кажется, их совершенно не волнует, что этот AI писался самим RN-JKR. Они пробежали глазками и подправили пару мест. Ну — ну. Нарьяна говорит пока не трогать их. Что ж, не буду.

Родичи фон Рейлиса пока не выглядят такими опасными. Думаю, стоит их завербовать. Я уже сообщила своё мнение Нарьяне, и она начала хлопоты по переводу этих двоих в нашу особую школу.

Перчатка Робина где-то ползает. Вот это — опасно. Кто знает, насколько он будет осторожным и чему сможет научиться. Думаю, в следующий раз он будет осторожней.

У Лилит, оказывается, есть сородич. Старший. Актис Берг. Её сила неконтролируема… И это прекрасно. Мне открываются огромные возможности по исследованию природы этих существ. Первозданная стихия в человеческом теле, чистая сигма. Исследуя Лилит, G-Tech открыли магию. Я, исследуя магией девочек, смогу открыть много большие тайны мироздания.

До начала третьей мировой остаётся совсем мало времени. Проект 'Ультиматум' предлагаю считать открытым.

К большой каменной воронке подошла юная особа с карими глазами, укрывающаяся зонтом от палящего весеннего солнца. Некоторое время она стояла среди руин, словно не понимая, что перед ней раскинулось, а затем закрыла глаза и резко распахнула. Они стали алыми.

— Я… вижу… тебя… — произнесла она, а затем перевела взгляд в сторону. Туда, где были видны засохшие пятна крови. Небрежно закрыв зонт, она повесила его на руку, а затем подошла к одному из пятен и посмотрела на него. Она, казалось, видела что-то, чего не видели другие. Что-то внутри этого пятна, словно взирала на целую цивилизацию.

— Ты умер ещё до этого момента. Сломался.

Она опустилась на колени, а затем… рухнула на четвереньки, остановившись прямо перед пятном крови. Из открытого рта вывалился длинный, очень длинный, с раздвоением на конце мясистый язык и слизнул кровь. Вернувшись, он выпал вновь, затем вновь и вновь, пока пятно окончательно не испарилось. Девушка двинулась к следующему пятну. Всё так же, на четвереньках.

— Я чувствую твою боль.

Остановившись у следующего пятна, она слизала полностью и его, затем тяжело сглотнула и двинулась к следующему. Её глаза налились слезами, а руки с ногами дрожали.

— Я вижу её причины.

Она доползла до следующего пятна, и вновь язык заметался, быстрыми размашистыми движениями уничтожая свидетельства присутствия Уробороса в Риме. Она заплакала. Пока пятно исчезало, слёзы обильными ручьями текли по щекам, а затем… она резко выпрямила торс, откинула его назад, развела руки в стороны и громко закричала. Эхо её крика продолжило гулять между домов, спугивая каким-то чудом выживших кошек.

— Ублюдки! Сволочи! Убийцы! Недоноски! Жалкие букашки! — выкрикнула она, а затем вновь сорвалась на бессмысленный, полный боли и горечи крик, который согнул её пополам.