Весна веры
Шрифт:
– Увижу с сигаретой – башкой в нужник засуну! Здесь вам не там! Отделение, а не бордель с веселыми девочками!
Мужчина только зубами скрипнул. Вот ведь зараза…
Ида встала, оправила складки на форменном передничке, алом, словно маки на полях, и улыбнулась.
– Мой ход не оригинален. Е2 – Е4, жом Константин.
И вышла.
Мужчина проводил тоненькую фигурку задумчивым взглядом. Вот что ты будешь делать?
Что я буду делать?
А и правда – что!?
Его судьба, возвращаться на родину, как только нога срастется. В Русину. И Освобождение без него не сможет… а Ида?
Он знал, кто она такаяф.
Очередная тора, которая смогла выбраться из охваченной огнем
Может, умерла? Ида на эту тему говорить отказывалась, ловко переводила разговор. И судя по тому, как она это делала, она из высокородных. Возможно, и при дворе ее родители бывали, и императорскую семью знали.
А он…
Константин с себя вины не снимал.
Ладно, положа руку н сердце, правителем Петер был откровенно неудачным, и свергали его даже не Освобожденцы. Вот ни разу. Свергали его часть генералов, Гаврюша там помог, министры надавили… [7]
7
Кстати, Николая II тоже ни разу не большевики свергали. Там временное правительство подсуетилось, Родзянко, Гучков, Керенский, октябристы, националисты, кстати, практически все войска была ЗА его отречение, так он всех достал. И вот ни одного большевика. Прим. авт.
Но потом, потом, когда Петер уже был приговорен…
Приговаривали его Освобожденцы, будем честны. И приговор в исполнение тоже приводили именно они. Они раскручивали эту воронку. Константин это понимал, а Ида? Она сможет понять?
Простить? Принять? Поехать с ним?
Рыцарь знал ответы на эти вопросы. И от того в груди было горько и тоскливо. Словно сжималось нечто важное… словно погибал последний светлый уголок. Ида…
Все он понимал. И ей нужно не такого, как он. Это ведь детская сказочка получается, про чудовище и цветочек аленький. И он умрет на вечерней заре…
А она будет жить. И будет счастлива. Разве этого мало?!
Разве он смеет желать чего-то большего? Когда у него не просто руки по локоть в крови, ему, пожалуй, целиком искупаться надо… но как в той глупой опере: «нет, все воды мира эту кровь с рук моих не смоют…» [8]
С его рук кровь тоже ничего не смоет. И то, что они сейчас затеяли с Тигром… дешевенькое искупление получается. Можно оправдываться перед людьми, как больше нравится. И не они разоряли страну, и Петер сам ее довел, и не они начали, они просто подхватили белое знамя свободы, и…
8
Шекспира в этом мире не было. Но леди Макбет – образ, идущий сквозь миры. Прим. авт.
А перед собой не оправдаешься.
То, что он сейчас делает, это как человека сначала столкнуть в канаву, в глубокую, а потом ему руку протянуть. Даже не руку, кончик пальца. Или горбушку хлеба в канаву кинуть. И пусть хочет жрет, хочет выбирается… не нравится?
И плевать. Себя не обманешь.
Ида, ну за что!? Кто нас свел вместе? Почему я тону в твоих голубых глазах, и не могу ничего с собой поделать? Как мне избавиться от этого наваждения?
Жом Ураган впечатал кулак в подушку. И еще раз. И еще…
А потом поставил шахматную доску и сделал первый ход.
Е2 – Е4.
И задумался над доской. Все равно больше ему ничего не остается. Погода еще эта…. Дурацкая…
Показалось Урагану – или нет? Но за окном словно тень мелькнула. Ненадолго. Словно
на миг закрыли окно белые перья. Бред какой-то…– Ида, нам надо поговорить.
– Слушаю вас, жом Рагальский.
Стас нервным жестом взъерошил волосы.
– Ида, я понимаю, ты чувствуешь себя оскорбленной. Но… то, что ты видела, это просто физиология. У мужчин есть определенные потребности, которые… они просто есть. Как еда или сон. И к чувствам они не имеют никакого отношения.
Зинаида смотрела отстраненно. Голубые глаза были холодными, словно две ледышки.
– Возможно, жом.
– Я пойму, если ты захочешь уйти… больше не приходить в больницу.
– Мне здесь интересно. Я хотела бы пока остаться.
– Я могу поговорить с Рукоцким… выберем для тебя любое отделение, какое пожелаешь…
Ида сморщила носик.
– Жом Рагальский, я понимаю, что у вас могло создаться ошибочное впечатление о наших отношениях. Но я надеюсь, что мы будем по-прежнему соблюдать дистанцию, которая и приличествует между начальником и подчиненным?
– Да…
Обиделась. И к гадалке не ходи – обиделась. Но если не уходит – значит, не смертельно? Не навсегда? Значит, может простить?
– Да, конечно, Ида. И если вы так же будете осваивать медицину, я смогу допустить вас ассистировать при операциях. Правда, при не слишком сложным.
– Благодарю, жом Рагальский. Я могу идти?
– Да, конечно. Вы можете идти. И вы можете вернуться в любой момент.
Ида молча кивнула и вышла из кабинета. Молча вернулась в отделение.
И – не удержалась. Чего уж там? Все равно жом Константин ее в самом разобранном виде видел. Подозвала Полкана – и ушла в палату, проигнорировав возмущенный взгляд Леоны.
Благо, объяснять ничего не пришлось. И разговаривать.
Одного взгляда Урагану хватило, вот уж дураком он отродясь не был. А потому…
– В графине вишневый сок. Будете, тора?
Ида только кивнула.
Она не плакала, нет. Она молча сидела на неудобном больничном стуле и так же молча, ровно, сосредоточенно дышала. Чтобы не расплакаться, не закричать, не взвыть в голос…
Ну, бывает.
Придумала себе героя. А может, еще и сыграло роль то, что она Стаса от смерти спасла. Или что-то еще? Руки у него точно волшебные…
Ида молчала и дышала, понимая, что впадать в истерику – недостойно. А плакать на глазах у людей и вообще не подобает. Так что вдох – выдох. И снова вдох – выдох.
И Полкана гладить. А пес, все отлично понимая, положил тяжеленную голову ей на колени, и сидел рядом. Молчал. Сочувствовал…
И жом Константин рядом. Просто сидит, молчит. И стакан с соком у него наготове. Ничего не говорит, не утешает, не давит… просто – рядом. И это хорошо.
Это правильно и уютно.
И Ида постепенно взяла себя в руки.
Все мы придумываем себе героев. Но она вовремя открыла глаза. И это тоже хорошо. Она выпила сок, поблагодарила мужчину и посмотрела на доску.
Белые Е2-Е4. Черные Е7-Е5.
Что ж.
Ида лукаво улыбнулась, подвинула еще одну пешку и вышла из палаты.
А жом Константин задумался.
F2 – f4.
И куда идти дальше?
Вот ведь… не женщина, а сплошные вопросы [9] .
Русина, Ас-Дархан
Анатолий Васильевич Логинов осматривал в подзорную трубу Ас-Дархан. По-хозяйски так осматривал.
9
Для тех, кто интересуется, Ида разыгрывает Бессмертную партию образца 1851 года, между Андерсеном и Кизерицким. Прим. авт.