Вестероские приключения

– Если ты не простишь себя, будешь продолжать жалеть себя, ты не сможешь идти дальше. Иначе это будет равносильно смерти, а она ведь хотела, чтобы ты жил.

– Лучше бы она дала мне умереть.

– А смогла бы она после этого жить? – серьезно спросила Эллария: – Ты должен держать себя в руках … врятли она одобрила бы узнав, что ты делаешь с собой, ведь так?

– Ты права … – Он помрачнел. Какое-то время они сидели, молча и смотрели на звезды.

– Ты можешь говорить со мной о ней. И обо всем, о чем пожелаешь. Пока ты здесь мы не чужие друг другу, ты мой брат, а я твоя сестра. – Она уверенно посмотрела на него.

– У меня уже есть сестра, и другой мне не нужно. – Произнес принц улыбаясь: – Но я бы не отказался сейчас от женщины, это лучше всего отвлекло бы меня.

– Нет, принц. – Она вновь стала строгой: – Я не стану так тебя утешать. И не для этого я здесь. Я могу говорить с тобой и помогать тебе, но мы не будем прикасаться друг к другу. Когда ты окрепнешь, все бордели Лиса будут к твоим услугам. А здесь к твоим услугам мое дружеское слово и вера в тебя, принц Оберин.

– Хорошо. – Он вновь улыбнулся: – Ты можешь хотя бы рассказать, на сколько искусной шлюхой ты была?

– Самой искусной из всех. – Не было понятно, шутит она или нет: – Я была неподражаема в своем мастерстве.

– И за ночи с тобой платили большие деньги? – Он рассмеялся.

– Очень большие, принц. – Она засмеялась в ответ.

– Жаль, что я не встретил тебя тогда, уверен у нас было бы много чудесных ночей, может быть тебе даже удалось бы меня удивить.

– Я вижу в вас прежнего принца Оберина. Рада, что вы идете на поправку. – Она похлопала его по плечу и встала на ноги: – Доброй ночи...

– И тебе …

Женщина бесшумно ушла, а он еще долго смотрел на звезды.

Они любили пить вино и смотреть на звезды, сидя на лежаке у бассейна и укутавшись в шерстяное одеяло. Она всегда быстро засыпала на его груди, а он боялся пошевелиться, чтобы ее не разбудить…

Комментарий к Эллария Как всегда жду ваших комментариев!)))

====== Пока цветет миндаль ======

Проснувшись этим утром, он ощущал себя абсолютно здоровым. Тело было крепко и обрело прежнюю гибкость и силу. Да и мысли стали четкими и понятными.

Ему нравилось здесь, нравилось спокойное и размеренное течение жизни и он даже начал получать от такого существования странное удовлетворение. Тратя свое время на нехитрый труд и помощь другим. А еще ему нравилось разговаривать с Элларией. Она была умна, даже мудра. И он, пожалуй, бы даже мог бы назвать ее своей сестрой, как все остальные здесь, если бы она не была так безумно хороша. Ее грацию и женственность, не могли скрыть ни сдержанность, ни смирение, ни мешковатая одежда.

К тому же, уж в чем в чем, а в женщинах он разбирался. И эта, хоть и была холодна и строга с ним, то и дело бросала на него случайные взгляды. А порой, он практически чувствовал на уровне каких-то животных инстинктов, что если он проявит должную настойчивость, то получит ее. И он хотел ее.

Красный Змей, наконец, смог сформулировать, к чему тянется его сердце. А хотело оно мести. И в голове Красного Змея назревал план. Ему захотелось поделиться им с Элларией. Он встал и отправился ее искать.

– Ты сошел с ума! – Сказала женщина, набирая воды из колодца и глядя на него как на мальчишку, который собирается сделать большую глупость, пока взрослые не видят.

– Мне кажется, он заслужил этого! – Оберин рассмеялся, забирая у нее тяжелую ношу: – Он увез мою возлюбленную. Я спрячу ту, что важна для него.

– А если ты погибнешь, пытаясь осуществить свой план? – Эллария хотела выглядеть безразличной, но у нее не получилось: – А если твой поступок приведет к необратимым последствиям для всего Вестеросса? А там ведь Дорн, твоя сестра и Она? Или для тебя важнее всего насолить Королю?

– У меня будет козырь в игре. Только из всего. Король может даже не узнать, что это сделал я. – Рассмеялся Оберин. Они шли по дороге мимо небольших мастерских, в которых уже работали братья и сестры, по направлению к кухне. Элларии видимо, нравилось готовить местные нехитрые блюда, и она всегда помогала здешним поварам. Но ее основными обязанностями был уход за больными.

– Лучше бы ты забыл о той жизни, и строил для себя новую жизнь. Без мести и злобы. Найди мир внутри себя, и ты увидишь, как все измениться. – Убеждала его Эллария: – Мир так огромен и так прекрасен, он не начинается и не заканчивается Вестероссом, а Она не единственная женщина, с которой ты можешь быть счастлив.

– Я не готов отказаться от нее, и я тот, кто есть. И меня это устраивает. – Рассмеялся он. И поставил ведро с водой у входа.

Тут к ним подбежала молоденькая девушка и быстро испуганно пролепетала: – Сестра, за нашим новым батом прибыли люди. Их много сестра и они вооружены.

– Это твои друзья. – Произнесла женщина: – Они приехали забрать тебя.

– Уже прошло одиннадцать дней? – Изумился Оберин, он мог бы остаться здесь еще.

Он увидел всадников у ворот. Все были дорнийцами. Его дорнийцами.

– Мой принц, я очень рад видеть вас в добром здравии! – Капитан спешился и поклонился своему господину.

– И я рад видеть тебя. Хорошо, что ты нашел это место. Им удалось поставить меня на ноги. – Улыбнулся Оберин и посмотрел на Элларию: – И возродить мой дух.

– Приветствую тебя, Земляк! – Женщина поздоровалась с капитаном.

– Вы готовы ехать в город, Ваше высочество? – Спросил капитан, а затем обратился к дочери Шиноры: – Сколько мы должны вам за вашу помощь?

– Я этого не знаю! – Сказала Эллария: – Твой господин должен пойти к Матери Шиноре и узнать ее цену.

– Ждите меня здесь. – Приказал Оберин: – Веди меня к ней. – Обратился он к Элларии.

Они обошли квадрат общего дома и вошли в небольшой внутренний садик позади него. Здесь тоже были деревья цветущие белыми цветами.

– Что это за дерево? – Спросил Красный Змей.

– Это миндаль, принц.

Они поднялись по лестнице и оказались на широком балконе, здесь на широком помосте сидела старуха, и курила длинную трубку. Та самая дряхлая старуха, которой несколько раз помогал Красный Змей.

– Мать Шинора, наш брат покидает нас. Он хочет узнать свою цену! – Обратилась к ней Эллария.

– Хорошо … – Тихо произнесла старица: – Подойди поближе, изгнанный принц. А ты ступай дочь моя.

Эллария поклонилась и ушла. А старуха сидела неподвижно, смотрела в даль, и словно не замечала Мартелла.