Вестник и Крымская война

На Балтике у России на пятьдесят первый год было только три линейных корабля с винтами. Еще два ожидали закончить к пятьдесят второму.

Вот с чем шло веселее, так это с перевооружением крепостей. Корпорация распространила сеть новых цементных заводов, начав с обех столиц. А потом началось. Обычно, степень индустриального развития страны оценивали по количеству производимого ею металла, а основное потребление металла обеспечивали не железные дороги, не кораблестроение, а обычное строительство. Так вот с супербетоном полностью пропала нужда в арматуре. Николай Павлович посмотрел на это безобразие, сравнил прочность уже имеющихся береговых крепостей и новых строений из супербетона. В императоре заиграла военно-инженерная кость и началась перестройка.

И когда показались кирпичные стены Кронштадта, Вадим знал, что за ними уже готовится сюрприз. Местами еще проглядывали орудия старого поколения, но многие бойницы перекрыли на момент “реставрации”. В газетах пустили несколько громких статей, о кошмарных проблемах и уровне коррупции, которую якобы развернули на, казалось бы государственных военных объектов.

Не удалось только спрятать бетонные гнезда. Их конечно оградили забором, но со стороны проходящих кораблей вопросы у гостей России все равно возникали. Официально же, готовили новые артиллерийские позиции. Отдельно выделялись курсирующие бетонные суда с обеих сторон Кронштадта. Это новые паромы обслуживали поток грузов на остров-крепость.

Тема перестройки затронула и сам Петербург. Император волевым решением приказал сносить или достраивать дома ниже трех этажей дальше исторического центра, начиная с южной портовой зоны. Масштабные работы решили запустить после чрезмерного увеличения числа горожан и появления настоящих трущоб. Вокруг когда-то маленького села Заводского вырос полноценный пригород состоящий из кирпичных домов в пять этажей типового проекта, более того с центральным отоплением и канализацией. Понаблюдав пять лет, мэр, потом губернатор, а потом и император решили, что негоже заводским рабочим жить лучше дворян, чиновников и офицеров. И началось.

В какой-то момент потребление супербетона настолько подскочило, что корпорации пришлось остановить постройку судов, двух новых портов и нескольких мостов на пути к Москве, такое было давление со стороны чиновников. Зато скорость с которой менялся город, пугала любого гостя. За три года в строй ввели больше тысячи новых типовых домов из крупных панелей с облицовкой под гранит. Несмотря на указ, в городе остались и другие здания, в основном относящиеся к культурному достоянию, военным или производству.

Программа связанная с переходом беглых крестьян сначала в отряды дружина, а потом и в обычных граждан действовала во всех крупных городах империи, поэтому участь перестройки уже затронула Москву, Киев, Брянск, Самару, Екатеринослав и другие промышленные центры.

— Хорошо вернуться дома, — высказалась Софья, прижимаясь к Вадиму, — дышать здесь даже как-то легче.

Они стояли на верхней палубе и смотрели, как приближаются буксира, дымя трубами.

Глава 3 Оковы

1 августа 1851 года. Петербург. Офис корпорации “Вестникъ”

Хоть собрание и планировали заранее, но не все участники совета директоров успели прибыть вовремя. Пришлось потратить еще два дня, пока люди не подтянуться, ведь офисы корпорации располагались по всей стране. Единственным, кому Вадим разрешил не приезжать, стал генерал-губернатор Живой Александр Юрьевич. Он управлял русско-американской компанией, руководя Дальним Востоком и Американскими землями империи.

Николай послал отдельных губернаторов в новые губернии на Западном берегу Северной Америки, на Хоккайдо, на Гавайях остался местный король, который принял подданство, но светлейший князь Живой остался, как в шутку называли, Тихим Наместником, то есть наместником за Тихоокеанской зоной. В отдельные регионы выделили Камчатку, Аляску и Сахалин.

Здание корпорации выросло на один этаж, и со всего проспекта Невского к нему тянулись телеграфные провода. За последние пару лет к телеграфным добавились и электрические, так что проводов стало слишком много, и Николай просил что-нибудь придумать. И в новые кварталы вместе с водопроводом и отоплением стали прокладывать кабели под землёй.

Первый этаж переделали из магазина в офисные помещения, а все торговые помещения перенесли в здание напротив. На проходных теперь сидели милые секретарши и секретари, встречающие посетителей. Внутри коридоры и комнаты освещали лампочки накаливания. Сильнее всего дух прогресса тронул специальные комнаты для телефонистов и телеграфистов. Операторы переводили звонки и сообщения прямо руководству, руководя потоками поступающей информации. Такого слаженного уровня координации не удалось еще добиться нигде, даже в адмиралтействе и штабе вооружённых сил. Там молодые офицеры только познавали все прелести новой связи, вырабатывая алгоритмы работы.

Собрание организовали в старом зале с большими окнами, камином, огромным столом в центре и массивными картами на стенах. Теперь Евразийский материк, Англию и часть Северной америки покрывали флажки дочерних компаний, начиная от гостиниц, крупных магазинов и заканчивая казино и публичными домами. Более интересный бизнес, вроде детских домов или специализированных школ, которые помогали находить и переманивать таланты, на этой карте не отображались.

Беркутов сидел во главе черного мраморного стола. Справа от него пролистывала свежий выпуск газеты Хана Волович. Ханна прошла долгий путь от обычной швеи до должности руководителя связями с общественностью, возглавив рекламное направление. Ее муж, Дмитрий Волович сидел рядом с Ханной. В молодости военный инженер служил на Кавказе, пока не потерял ногу. Сейчас Дмитрий возглавлял дочернюю компанию “Машиностроение Волович”. Они делали все начиная от паровых машин, заканчивая генераторами и телеграфными станциями.

Слева же от Вадима сидел Микола Словецкий. Вадим вытащил его из банды вымогателей и рэкетиров и помог получить сначала полноценный механический завод, а потом и целую сеть, которая сейчас обеспечивала Россию строительной техникой, каретами, поездами и трамваями.

После Миколы сидел Кондрат, за спиной весь бандитский Петербург называл его Мясником, но так, с уважением. В корпорации же он занимал должность начальника охраны, следя за тем, чтобы никакие секреты и средства не покинули стен.

Остальных директоров можно было объединить на группы: первой такой выступали кораблестроители. Пьер Морель, бывший Французский дипломат возглавил верфи Вадима в Петербурге. В Северодвинске развернулся князь Есислав Павлович Васнецов. Он не только следил за строительством новейших ледоколов, но и отвечал за производство бумаги, леса, тканей и порохов, став лидером в развитии Севера империи. Николай очень благоволил князю, после того как началась стройка железной дороги к новому городу Мурманску, на кольском полуострове. Последним в этом блоке стал итальянец Кавалотти, возглавивший судостроительные мощности Мариуполя, Азова и Керчи.