Вестник и Весна народов

— Оно? — Николай Павлович спрашивал о маленьком секрете, который ему удалось узнать от агентов.

— Оно, — даже с гордостью заявил Вадим, на что получил укоризненный взгляд от тестя.

Караул с собаками внимательно осмотрел пропуск Вадима, только после этого пустив его на объект. Пусть его портрет висел в каждом офисе, но порядок оставался порядком. На гостей Вадим тоже показал пропуски.

— Проходите, Вадим Борисович, ваше императорское величество и выше высокоблагородие, — бесстрастно поздоровался охранник.

Производство взрывчатки Вадим не стал показывать, император давно о нем знал, и государство активно покупало ее, а для военных или инженерных нужд, Вадим особо не следил. Взрывчатку производили в отдельных полузакопанных бетонных цехах с земляным валом по периметру. Готовые партии хранили раздельно в подземных складах с вентиляцией.

В целом процесс литья пушек не отличался от других заводов, разве что здесь в печах для поддержания ставил в распленном состоянии использовали газ, его добывали в тех же угольных шахтах Донбасса, но пока процесс не отполировали, запасов на серьёзный размах не хватало. Расплавленную сталь заливали в заготовки, а потом остывшие стволы вытачивали на больших станках. Вадим просто автоматизировал процесс, заменил металл и масла для закалки, получив лёгкие орудия в том же калибре, что и линейные для Русской армии.

— Интересно, но ничего прям сверх такого, — задумчиво проговорил Николай Павлович рассматривая производство.

— Николай Павлович, так это так, малый цех, — не выдержал и похвалился Воронцов, — Вадим показывай давай.

В стороне от производства стояло стрельбище, где испытывались пушки, тренировались артиллеристы и хвастались перед иностранными заказчиками. Все это объяснял Вадим, пока вел высокую комиссию на стрельбы. И вот, в окружении набитых песком мешков стояло оно. Николай Павлович никогда бы не назвал эту сложную конструкцию пушкой, в войну он их много повидал и русских, и австрийских, и прусских и французских, здесь же стояло что-то совсем новое.

— Что это? — он указал на сложную конструкцию с длинным тонким стволом, деревянными колёсами и трубчатой станиной, которая работала как опоры и использовалась при перемещении орудия.

На испытание этой сорока пяти миллиметровой прелести вышли главные инженеры завода с ящиками для боеприпасов, их крепили к станинам, чтобы заряжающий мог быстрее работать. Снаряды делали унитарные с частично сгораемой гильзой и металлическим поддоном. Гильза делалась из смеси нитроцеллюлозы и армированные вискозным волокном, остальное приходится на пластификаторы и стабилизаторы. Нитроцеллюлозу Вадим хотел получить давно, в промышленных масштабах, конечно, и получил. Переработка дерева в северных губерниях на предприятиях Воронцова Есислава, Переработка льна и марихуаны в средней полосе, а после и хлопка из Хивиии, дали не то что ключ, а ключище в вопросе производства бездымного пороха. Другое дело, что спешить здесь не стоило, ведь армия только перевооружилась на новые винтовки, и бюджет бы не потянул новые потрясения.

Вадим снял пиджак, вручил императору мощный бинокль и указал вдаль.

— Оранжевым помечены мишени, — Вадим указал на поле стрельбища, где стояли деревянные мишени с большими тряпками, — Первые три находятся на расстоянии пятисот метров, вторая на километре, третья на полуторах.

Николай Павлович поморщился. Ему многие жаловались, что корпорация Вестник вела дела в метрической иностранной системе в общем и Вадим Беркутов в частности.

Беркутов же оставил пиджак, расстегнул рукава рубашки и пошел к орудию. Император, как генерал инженерных войск если и удивился таким видом то не сильно. Вадим же раскрыл ящики для боеприпасов и приступил к наводке. Бам, бам, бам, бам загрохотало орудие, снаряд за снарядом посылая фугасы и шрапнель в мишени с такой скоростью и точностью, что спустя пару минут император убрал бинокль и стал следить, кто же первым сломается: Вадим или орудие.

В какой-то момент курсовых углов не хватило, поэтому Вадим с горящими глазами поднял орудие за станины и передвинул. Со спины было не видно его взгляд, но Николай Павлович и Михаил Семенович впечатлялись, инженеры же бежали за новыми коробками со снарядами.

Стрельба закончилась с последним заготовленным снарядом. Вадим словно вышел из транса и повернулся к наблюдающим. Как вчера футбольная команда победителей получила овации, сегодня их заслужил Вадим.

— Я честно думал, что вы состоите в гвардии, — заметил император.

— Меня освободили по здоровью, — ответил Вадим и умылся принесённой водой.

— Кхм, — подавился Воронцов. А император повернулся к генерал-губернатору и тихо сказал.

— Что же он с дочкой твоей делает.

— Не хочу знать, но она не жаловалась, — недовольно отозвался Воронцов на подтрунивание.

— Посмотрите ствол, — посоветовал Вадим и пошел налить себе воды.

— Вот, еще нашел, — со склада прибежал радостный инженер.

— Его величеству отдай, — посоветовал Вадим, пока император и губернатор изучали нарезы в стволе.

Их заинтересовало все: и почему отдача такая слабая, и почему орудие такое лёгкое, и главный вопрос сколько.

— Много, до… — Вадим чуть не показал докуда.

— А если сделать их побольше, — чуть ли не взмолился Николай Павлович.

— Это будет, — пообещал Вадим, — но потом, и точно не станет дешевле. Пока у нас нет заводов по изготовлению боеприпасов, пока не наладим производство новых порохов и металла, — загибал пальцы Вадим.

— Ну ты подумай, — начал Воронцов, понимая все прелести новых орудий на том же Кавказе.

— Так, Беркутов! — взревел Николай Павлович, — вот мы закончили черноморскую линию и перестройку Новороссийска.

Он чуть ли не сплюнул, ведь империя за последние лет пятьдесят потратила миллионов сорок на укрепления на северном Кавказе и на берегах Черного моря.

— Я думаю начать работу над укреплениями в Балтике, Одессе и Крыму и нам пригодятся новые орудия, — очень серьезно заявил Николай Павлович.

— Смотрите! Канкрин! — резко крикнул Вадим и показал в сторону, где якобы появился министр экономики.

Император схватился за сердце и встал по стойке смирно. Отпустило его не сразу, инженерам пришлось бежать за нюхательными солями в лазарет.

Император сидел на стуле с расстёгнутыми воротом пока его обмахивал адъютант.

— Вадим, подойди сюда, — позвал он Беркутова.

— Вы скажите свою последнюю волю? — недоверчиво спросил Вадим и спрятался за тестем от полетевшего в него сапога.

— В Сибирь отправлю стервонец! Паршивец! — сначала грозно, а потом все больше и больше смеясь закричал Николай Павлович. Воронцов сначала неуверенно, а потом во всю мощь легких присоединился.

От цеха к ним, крадясь как кошка подошел один из инженеров. Вадим увидел Александра Ватцлавича и тяжело вздохнул.

— Ваше императорское величество, а не хотели бы вы посмотреть на еще одну новинку? — спросил этот горе инженер. Он пришел к Вадиму еще в Петербурге с кухонным венчиком, который крутился ручкой. Ну Вадим его спустя какое-то время забрал сюда с оружейного завода Уманского. И парень докрутился.

На складе стоял его агрегат накрытый тентом. Александр улыбнулся и убрал ткань.