Вестник

— И все-таки о защите ты позаботился.

— Надо же где-то держать буйных магов и предателей-колдунов, которые в очередной раз решат надуть меня на какой-нибудь сделке?

Я с интересом покосился на Нардиса.

— И что, часто бывает?

— Последние лет сто было тихо, — едва заметно усмехнулся он. С таким выражением, что окончательно перестал походить на прежнего веселого и разбитного парня, а ненадолго превратился в того самого князя, о котором даже вампиры предпочитали говорить только шепотом. — Но мало ли? Вдруг еще когда-нибудь пригодится?

Я вместо ответа вошел внутрь, отыскал стоящую под дальней стеной шкатулку из храмового серебра и, убедившись, что это именно та вещь, которую мы с Мором искали, ненадолго обернулся.

— Тебе лучше уйти.

— Не вопрос, — пожал плечами Нардис. — Дверь я запру, чтобы наружу ничего не просочилось. А ты, когда закончишь, просто постучи. Кстати, забыл сказать — в стены встроены блокираторы магии, в том числе и портальной. Подействуют на тебя или нет, не знаю, но на всякий случай имей в виду.

Я так же молча кивнул, не испытывая по данному поводу ни малейшего беспокойства, после чего подошел к шкатулке и, услышав за спиной грохот закрывшейся двери, присел на корточки.

— Что скажешь?

— Ничего не чувствую, — вполголоса отозвался кружащий надо мной Мор. — Впрочем, как и всегда. Но печать похожа, так что есть предложение покинуть подвал и вскрыть эту штуку где-нибудь подальше отсюда.

Предложение было дельным. Портить Нардису дворец или убивать его подопечных мне не хотелось, поэтому я представил в уме свою старую пещеру и, вопреки предостережению князя, совершенно спокойно переместился туда вместе с Мором и шкатулкой.

— Кость, ты где?

— Клац! — тут же примчалась на зов здоровенная гончая и, плюхнувшись на зад, умильно завиляла хвостом.

— Проверь окрестности. Разгони всех живых шагов на пятьсот от входа. И стаю туда же уведи.

Псина радостно щелкнула зубами и тут же умчалась. А вскоре снаружи послышался цокот множества костяных лап. Потом над пещерой словно табун лошадей пронесся, по потолку прошла легкая дрожь. После чего снова все стихло, а я вскрыл себе руку и уже спокойно приложил к ведьминой печати окровавленную ладонь.

Вырвавшееся из-под крышки густое черное облако на этот раз оказалось на редкость плотным и насыщенным как никогда. Мгновенно заполонив лабораторию, оно проворно расползлось по пещере, сунуло нос во все углы, в каждую трещинку и в каждую склянку. И только обнаружив, что убивать тут некого, с недовольным шорохом втянулось обратно в шкатулку.

— Интересная реакция, да? — пробормотал я, искоса взглянув на зависшего рядом призрака, но Мор ничего на это не ответил. Как и всегда в подобных случаях, он снова стал похож на человека, а на его расплывчатом лице застыло напряженное выражение.

Не став его томить, я откинул крышку и приятно удивился: на этот раз внутри лежали сразу два камня. Довольно крупных, слабо светящихся зловещими красноватыми огоньками и вспыхнувших, словно две кровавые луны, как только я к ним прикоснулся.

И снова этот крик… долгий, неистовый, мучительный… картина заполненной пеплом долины… разрушенные дома… застывшие в причудливых позах человеческие фигуры, сотканные из того же самого пепла, который в изобилии лежал под ногами.

Вот только на этот раз мне показалось, что они не просто стояли, а двигались. Как-то подозрительно переливались, неуловимо менялись и словно перетекали с одного места на другое. Более того, неотступно следовали за мной. Безмолвно кричали в спину. И каждый раз, когда мой взгляд падал на кого-то из них, они начинали вытягиваться, приобретать все более выраженные человеческие черты и почти всегда тянули ко мне руки в каком-то жадном, но при этом и умоляющем жесте.

О чем они просили? Убить их окончательно? Или, наоборот, дать им вцепиться мне в горло?

Ощущения от фигур остались двойственными, но при этом мне почему-то показалось, что они меня помнили. Знали, кто я такой. И, как и много тысячелетий назад, все еще ждали моего возвращения.

Тогда же я начал различать в стоящем в ушах гуле оттенки.

Боль и горе… жажда мести и одновременно надежда… Меня словно звали к себе и при этом умоляли не возвращаться. Притягивали и снова отталкивали. Боялись и, как ни странно, мечтали снова обнять.

Это было до крайности странное чувство.

Забытое ощущение дома — когда-то любимого, уютного и родного, но теперь превратившегося в одну гигантскую могилу. Нечто, что раньше было для меня ценным, живым, а теперь от него остались лишь мертвые души и горькие воспоминания.

А еще я увидел некогда огромный дворец, лежащий в руинах. Разваливающиеся от времени белокаменные ступени, на которых тут и там валялись осколки разбитых статуй. Обвалившуюся крышу. Разрушенные залы. Такой же огромный, словно навеки уснувший, сад из окаменевших деревьев. И часовню… всего лишь маленький, густо покрытый черной жижей храм, из темного проема которого на меня смотрел некто могущественный, опасный и при этом неимоверно, прямо-таки смертельно уставший…

— Вилли… Вилли! — вырвал меня из очередного видения встревоженный голос Мора.

Очнувшись, я обнаружил, что лежу на полу, а у меня по лицу стекает что-то холодное.

«Кровь…» — с удивлением понял я, когда смахнул со щеки непрошенную влагу.

Интересно, откуда она взялась? И главное — почему?

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно закружился надо мной призрак.

Я медленно сел.

— У меня внутри все… дрожит. И, кажется, я все еще слышу крики умирающих.

— Ты опять видел дом?

— То, что от него осталось, — кивнул я. — И у меня такое чувство, что мне очень нужно туда попасть, только, кажется, не сейчас.

— Почему?

— Понятия не имею. Но мне дали понять, что еще не время, в противном случае ничего хорошего меня там не ждет.

Мор дождался, пока я встану на ноги. Нервно полыхнул, исторгнув из себя еще одно облако черного дыма. А когда я забрал из шкатулки камни, он неожиданно заколебался. Буквально на долю мгновения. После чего протянул полупрозрачную руку и коснулся проклятых предметов с таким видом, словно ожидал от них чего-то нехорошего.