Ветер моих фантазий. Книга 2

Темнело.

Визг тормозов. Меня обдало водой. В глаза ударил свет фар. И брань. На незнакомом языке. Или?..

Шел дождь. Медленно сгущалась темнота. Кроваво-оранжевыми цветами горели фары других машин и белыми хризантемами — его. Сквозь потоки струй я увидела взволнованное лицо. Не сразу почувствовала бампер, упиравшийся мне в бок. Не сразу поняла, как мне повезло, что он успел затормозить. Или не повезло?..

Парень выскочил из машины ко мне. Сердито взглянули на меня темно-карие глаза в окружении густых ресниц. Веерами облила нас россыпь дождевой воды и грязи из-под колес других машин. По соседней полосе еще неслась одна. Там, где был он.

Рванувшись, рванула его к себе, прочь из-под колес. За ограду из его остановившейся машины. Чей-то джип пронесся мимо нас, облив нас с ног до головы грязной водой, несся к кому-то, стараясь успеть, покуда не загорелся красный свет. Для них.

Сердце сначала замерло, когда разглядела лицо в обрамлении длинных вымокших прилипших черных волос. Но потом молодой азиат сердито на меня взглянул. И я с ужасом поняла, что нос у него ровней. Не Ки Ра.

— Бака!!! — проорал он, разъяренный, цепко схватил меня за плечи, встряхнул.

Он был чуть ниже меня, но руки у него были крепкие, а злость — сильной. Он снова меня встряхнул. Я невидяще смотрела на него, забыв как плакать. Нас поливал ледяной дождь. Сердито сигналили другие остановившиеся машины. Люди матерились. Я невидяще смотрела на парня, явившегося из осколков моей жизни. Не он…

Акира, не выдержав, вдруг рванул меня к себе и крепко обнял. Я уткнулась лицом в его плечо, узкое, но казавшееся надежным. Единственной опорой, о которую можно опереться, за которую можно ухватиться. Опору, которая была мне так нужна!

Глава 11.5

Чуть постояв, он смущенно похлопал меня по спине. Потом, реакции не дождавшись, осторожно погладил. Одно робкое прикосновение. Немного выждал. Отстранился.

Дождь, стекающий по фарам машин, вызывал какую-то причудливую игру капель. Или их нестройный шум гудков рождал какую-то причудливую колдовскую мелодию?.. Я видела хрупкую фигуру Акира. Сейчас, будучи облепленным вымокшей одеждой, он казался еще более худым и низким, более тонким и маленьким чем обычно. Но этот странный сердитый взгляд… На какой-то миг, когда смотрела ему в глаза, мне почудилось, что машины за ним расплываются… превращаясь в огромные зеркальные осколки, выступающие из земли. Лучи заходящего за морем солнца попадали на бока осколков, причудливыми красными огнями стекали, растекались по ним…

— Аки… — начал было он, потом замолк под моим отсутствующим взглядом

Я все смотрела на округлые силуэты машин и цветы огней под фарами, за струями воды. Смотрела на мне давно знакомый и привычный город. И недоумевала, как могли появиться те странные стены и красные отблески заходящего солнца на них?.. Ведь солнце уже закатилось! Осталась только темнота, наползающая на город. И этот бесконечный ледяной дождь.

— Арэкусантра! — громко сказал парень, привлекая мой взгляд к себе.

Я задрожала, случайно вспомнив:

— Акио и Алексантр…

— Нет! — возмутился он, сжал средний, безымянный и мизинец, показал себе на нос указательным пальцем и большим, — Акира! — потом указал мне на нос, — И Арэкусандра!

Растерянно посмотрела на его палец. Сердито гудели машины вокруг. Кто-то с левой полосы выскочил на дорогу и заматерился. И я запоздало поняла, что мы стали виновниками приличной пробки. То есть, я.

— Да я помню, как меня зовут!

Между машин, но еще далеко от нас, пробирался милиционер. Увидев его, Акира тихо выматерился. Вдруг схватил меня за руку, утянул к открытой дверце своей машины. Я, растерянная, последовала за его молчаливым приказом.

— Дальше! — велел он, указывая на кресло за водительским.

Я послушно залезла. Кинула сумку мне под ноги. Он обернулся, кажется, на милиционера. Торопливо запрыгнул в машину, дверцу закрыл. Посмотрел в зеркало на дверце, назад. Потом, отчаянно — на светофор. Там как раз включился зеленый свет. Для машин. Губу закусив, Акира стартовал. Резво, прибавив скорость. Так что в стороны полетели брызги грязной воды, а я с визгом вжалась в сиденье.

Дальнейшее напоминало бы гонку из фильмов. Если бы долго продолжалась.

Но парень не пытался устроить гонку по городу, заливаемому дождем. Проехал так пару улиц, четко поглядывая на светофор. Потом в положенном месте у тротуара притормозил. Дрожащей рукой достал телефон. Набрал номер на цифру два. Сказал четко, взволнованно:

— Тэцудай хицуе. Камосирэнай. Кэйсацу е.

Что ему там сказал, точнее, проорал мужской голос, я плохо различила. Но, кажется, там были упреки или мат японский. Он долго слушал своего шумного собеседника, потом, когда тот затих, смиренно сказал лишь:

— Аригатоо. Мата нэ, — и отключил связь. Шумно выдохнул.

Набрал что-то на штуке вроде мобильника с большим экраном. Карту?.. И медленно куда-то поехал.

Мы уже покинули центральный район. И другой. Он все еще куда-то вел машину, покусывая губу.

— Ты меня похищаешь? — не выдержала я.

Парень обернулся ко мне, криво усмехнулся:

— А ты хочешь?..

— Нет! — возмущенно мотнула головой.

Он снова усмехнулся. Притормозил у Макдональдса. На парковке. Вышел, оставив меня одну в машине. Надо же, сам водит. И машина иномарка. Дорогая, наверное. Он… из богатой семьи?.. Да, впрочем, какое мне дело? Он просто мне помог. Просто сегодня помог. И вообще, он нравится моей подруге.

Он вернулся минут через пятнадцать, с пакетом и двумя стаканами кофе. Большими.

— Не знаю, какой любишь. Прости.

— Аригатоо, — тихо сказала я, приняв кофе.

Он недоуменно поднял бровь, услышав привычное слово. Или акцент какой-то дурацкий. Но промолчал. Положил пакет себе на колени, дверцу закрыл.

Уже стало темно. Дождь все еще лил и лил. Я страшно вымокла. Но свежий яркий запах кофе бодрил. Он привык пить терпкий. И даже вкус молока не мог перебить горечь. Но горячий напиток приятно согревал озябшее тело. И я запоздало заметила, что замерзла. Как сильно я замерзла.

Парень посмотрел на мои плечи и грудь, облепленные мокрой одеждой настолько, что даже просвечивал рельеф кружева на лифчике под кофтой и майкой. Я смутилась, пытаясь заслониться рукой со стаканчиком. И поморщилась, облив себя кофе.

Акира, осмотрев пространство вокруг, вышел, быстро достал из багажника плотную джинсовую куртку и, спрятав под рубашкой, захлопнул багажник, бросился в машину. Забрался внутрь, мне куртку протянул. Она со всеми металлическими черными кольцами и заклепками на ней никак не вязалась сейчас с той строгой белой рубашкой, которая сейчас была на нем. Застегнутая на все пуговицы, с темно-синим, почти черным галстуком. Тоже вымокшая. Так что просвечивала майка и мускулистая грудь. Плоский живот. Мышцы на плечах. Руки мускулистые. Он… выглядел крепким! По-своему.