Ветер надежды

***

Слух все никак не мог привыкнуть к противному завыванию хейнкелевских "ЮМО". В кресле пилота сейчас сидел Мирон Христенко, из второго набора в дивизион 'Сокол', помимо него и 'американцев' в состав ополченцев попало еще двое советских агентов. Но Мирона Павла сразу стала готовить на командира звена. В рейде на Восточную Пруссию он летал на RWD-11 одного из чехов в качестве штурмана. А в этом полете штурманом был сам командир дивизиона, а Терновский исполнял роль стрелка и одновременно наставника у Христенко. Но терпения дождаться от командира ответов Анджею и в этот раз снова не хватило...

– - Радио отключено?

– - Именно так.

– - Теперь ты расскажешь нам с Мироном для чего вся та возня с бомбами и ракетами?

– - Ты решил разыграть тут третью партию, и думаешь, что вам двоим я скажу больше, чем тебе одному наедине?

– - Дело не в этом. Просто времени почти не осталось. Нам давно уже пора в плен попадать. А ты все крутишь... Мы ждем, Адам. Но пора бы тебе объяснить, для чего мы тут теряем время. Так как, скажешь?

– - А для чего ты думаешь, я вас в этот вылет вытянул? Скажу... Но скажу, только если вы с Мироном, кроме развешивания ушей, будете хорошенько смотреть за воздухом, чтобы нас тут не прищучили!

– - Командир иду вдоль реки, переправы скоро будут под нами.

– - Вот Мирон молодец, сразу врубился в тему. Ладно уж, приобщайтесь к тайному знанию... Шучу и сам хоте все рассказать, но до утренних испытаний нашей 'первой ласточки' все как-то недосуг было. Вот эту недостроенную ниточку видите, а за ней у самых болот маленький пятачок, где костры горят. По нам они не стреляют, самолет-то немецкий. Вот здесь завтра утром мы своими ракетными талантами во всей красе и сверкнем...

– - А старых наших 'талантов', что уже мало?

– - Зря ты Андрюша меня все время дергаешь, но причины твоих опасений мне видны. Вроде бы немцы про наши реактивные полеты уже много чего знают и пора нас уже в плен сдавать. Ан нет, не пора. Допреж нужно боевые испытания новых ракет провести. Да так это сделать, чтобы никакой тевтонский гад в плену даже не вздумал нас поскорейча в расход пустить. Что б пылинки они с нас там сдували...

– - Хм. И ты думаешь, что твои ракеты их к этому вот так легко и сподвигнут.

– - Безо всяких сомнений. Это тебе не стартовые ускорители, это боевые, хоть и собранные изо всякой хрени, системы. Восемь ракет уже практически готово. Казалось бы ерунда полная. По семь пороховых стартовых ракет навешенных на сварной каркас из уголков и стальных полос, со вставленными в него трехсоткой и баком огнесмеси. И вся эта хрень взлетает с треноги. Фигня вроде бы. Но сегодня утром местное начальство от этой фигни в шоке было. Немцы я думаю, тоже все это оценят. Вот для чего ребята мы с вами сегодня этом 'Хейнкеле' над речкой крутились. И другого такого удобного случая у нас не будет.

– - Хочешь по немцам их испытать.

– - А то ж. И местечко подходящее нашлось. То самое. Видели, как они большой понтонный мост у края болот достраивают? Там, где развилка дорог с нашей стороны.

– - ну.

– - Так вот рядом посреди болот малюсенькая полосочка имеется, это гать. Я утром по одной старой карте года 1915 углядел. С их стороны там кроме кустов и невидать-то ничего. Вот если на лодках доставить туда наши ракеты и утречком когда на этой стороне станут кучковаться первые танки и заправщики, по ним как треснуть, то такого немцы точно не забудут.

– - Но переправа-то быстренько свежих сюда доставит.

– - Не доставит. Но это уже отдельный разговор. Мирон разворачивай этого 'коршуна' в сторону дома.

– - Слухаю.

– - Я тебе дам 'слухаю'!

– - Виноват. Так, ест!

– - Ну, то-то же...

Набрав еще сотню метров высоты, разведчик над верхним краем кучевых облаков развернулся в сторону Львова. Все трое молчали...

Замаскированный командный пункт расположенный вблизи Мёнихкирхена готовился к переезду в Краков, но сроки передислокации уже дважды переносились. И хотя часть штабного персонала уже упаковывала второстепенное имущество, основные помещения штаба работали в обычном режиме. А поезд 'Америка' оставался на запасных путях. Роммель вернулся из радиовагона в штабной салон и сразу был замечен Фюрером...

– - Что там, Роммель?!

– - Радиограмма от командующего фронтом под Кутно генерал-полковника Рундштедта. Мой фюрер.

– - Есть новая информация?

– - Да, мой фюрер. Генерал-полковник сообщает, что момент дезорганизации уже завершился, в войсках наведен порядок. Сейчас генералы Бласковиц и Рейхенау своими армиями уже выдавливают поляков из-под Кутно и из Бзурской поймы.

– - Пусть поторопятся. Мы не можем до скончания времен возиться с окруженными польскими частями.

– - Всего несколько дней, и...

– - Слишком долго! Почему мы потеряли столько времени на отражение этого дерзкого флангового удара?

– - Мой фюрер. Дело в том, что после того 'звездного налета', на пару дней снизилась активность нашей авиации. За это время поляки могли почти беспрепятственно пользоваться дорогами для передислокации, и даже заняли ряд второстепенных населенных пунктов...

– - Геринг, это в ваш сад камень! Вы добавили самолетов для разгрома армии Кутшебы?

– - Да мой фюрер. По полученным сведениям, как раз сейчас в небе над Бзурской поймой сошлись около сотни наших самолетов и вполовину меньше поляков. Можно не сомневаться, что это последние польские резервы...

– - Мне бы ваше спокойствие... Вы уверены, что в этот раз справитесь с польским 'Летництвом', и сможете сковать врага, лишив его маневра?!

– - К сожалению, мой фюрер...

– - Опять это ваше 'к сожалению'!

– - Я только хотел заметить, что по докладу синоптиков Люфтваффе, завтра погода будет не летной, и поляки могут получить еще один день для маневра...

– - Браухич. Уже через два дня все силы нужно собрать для захвата Варшавы. И пусть Рундштедт не забудет, что те 'недобитки' могут помешать нам где-нибудь в другом месте. Их нужно пленить или уничтожить! Никто не должен вырваться из кольца!