Ветер надежды

– - Есть новости, господин майор?

– - Не майор, а Эдуар. Мы же договорились, Янош...

– - Извини, это все от нервов. Мы тут со Львом вчера собрали потенциальных командиров звеньев. Из тех, кому было предложено, отказников нет, ребята рвутся в бой... Двоим из желающих даже пришлось отказать, но их пока оставили в резерве. Чешская авиация 'Сражающейся Европы' фактически готова к бою с бошами... Хотя Польша и не заслужила нашей помощи.

– - Все это так, но вот такой шанс, разом 'намылить бошам шею' и получить боевой опыт, упускать просто глупо. А название данное Адамом, я гляжу, начинает потихоньку приживаться. Кстати, сейчас они летят где-то над Балтикой...

– - Название гордое и вполне достойное, ребятам нравится. Предлагаю выпить за бесстрашных 'янки'...

– - Они и впрямь отчаянные смельчаки. Но что они там смогут вдвоем?

– - Мне кажется Эдуар за этим и приехал к нам. Я прав?

– - Эдуар это правда? Ваши помогут нам? Хоть что-нибудь удалось?

– - Меньше, чем я рассчитывал, дорогой Лео. Но вполне достаточно для нашего дела...

– - Эдуар, не томи. На что мы можем рассчитывать?

– - Если тот безумный план 'янки' осуществится, и они нормально сядут в Торуни, то с разрешения начштаба ВВС Келлера, некая 'неизвестная группа добровольцев' может неделей позже закрепить этот успех.

– - Вот это да!

– - Но есть несколько условий...

– - Факсимиле кровью?

– - Не шути так, Янош. Первое условие, командовать группой должен француз...

– - Надеюсь, им станешь ты?

– - Генерал ради этого присвоит мне авансом подполковника. Тебе Лео быть моим замом, а Янош станет начальником штаба. Возражений нет?

– - Ты же знаешь, что мы были готовы пуститься в эту авантюру даже рядовыми пилотами или командирами звеньев. А что у вас 'на второе'?

– - В каждой эскадрилье должно быть по три французских пилота. И целиком французское транспортное звено из трех машин. И на всех тех самолетах дополнительно к общим опознавательным, должны быть нанесены стилизованные эмблемы Республики.

– - Общие эмблемы, как у 'янки' - красный сокол в голубом круге?

– - Другие дольше придумывать, а времени нет. Ну, и третье условие... штаб 'Сражающейся Европы' должен подписать союзнический договор с Францией, предусматривающий совместные действия против агрессора.

– - По всему перечисленному не вижу препятствий. А ты Янош?

– - Я также считаю все это приемлемым. А за чей счет будет помощь?

– - Расслабьтесь друзья, тот счет уже погашен. Перед германской аннексией правительство Бенеша часть государственных средств разместило в виде заказа на авиамоторы. Недостающее до требуемой суммы будет списано министерством авиации, как расходы на учения французских ВВС. Пока конфликт не перерастет в настоящую войну, дипломаты Республики отопрутся от любых нападок в оказании помощи полякам.

– - Угу. 'Обычная частная инициатива'.

– - Именно так. Никакой государственной помощи 'Сражающейся Европе' до объявления войны с бошами официально не будет.

– - А сколько и каких машин мы получим?

– - Что касается авиапарка, то сорок пять тех самых Loire-46, и пятнадцать D-510. Все перевооруженные на 'Гочкисы' и 'Виккерсы'. Кстати, 'янки' абсолютно правы, для пушек пришлось бы мудрить с боепитанием через три границы. Три транспортника забросят в Торунь запчасти, запасные моторы и максимальный боекомплект. Топливо придется просить у поляков. Думаю, всего этого нашей авиагруппе должно хватить на первое время. А Шербурские техники уже начали свою работу по подготовке матчасти.

– - Гм. Четыре усиленных эскадрильи однородного состава. А почему не пять смешанного?

– - Потому что долгое время нам нечем будет возмещать потери. Пусть уж лучше эскадрильи будут больше числом. Большая льдина ведь и тает медленнее.

– - Эдуар. Да ты, оптимист. На месяц нас там точно хватит, а там уж видно будет. Если что сядем где-нибудь в Югославии...

– - Югославия это на крайний случай, они дружат с бошами. Лучше, наверное, в Румынию.

– - А как мы долетим до Польши? Копенгаген вряд ли примет вот такую армаду.

– - Действительно Эдуар! Так же, как тем 'спортсменам' нам точно не долететь. А без точки подскока, вся наша затея развалится как карточный домик!

– - Друзья, вы забыли 'Беарн'.

– - Авианосец?!

– - Именно! И он сможет подойти близко к проливам и заправить все машины под завязку.

– - Да-а. Я смотрю, беседы с 'чикагским фантазером' на всех нас накладывают свой отпечаток. Но если Франция пойдет на все это, то никто потом уже точно не упрекнет ее в бездействии. Ведь с первых дней войны Польшу станут прикрывать, в том числе и Французские крылья. А наша Чехия тоже возродится хотя бы в небе...

– - Чехия и не умирала, пока остались живы те, кто способен за нее умереть. Кстати, а что там Моровский со своим партнером? Они вольются в нашу группу?

– - Там будет видно. Возможно, они и вовсе возглавят какие-нибудь польские или другие интернациональные подразделения. С их-то талантами, это вполне реально. А для нас они сделают главное, передадут польскому командованию вверительные грамоты от 'Сражающейся Европы'...

– - Друзья! Такие новости нужно отметить.

Без парадных салютов, лишь под звон бокалов и приглушенный гомон офицерского клуба, новая и пока мало кому известная военная сила удивленно приоткрыла глаза в своей 'колыбели', которой стал небольшой особняк в одном из Парижских пригородов...

***

Всполохи мигающих габаритов лидера заставили снова напрячь глаза. Лидер, покачивая крыльями, показал своим снижением направление полета, притушил огни и, не спеша, отвалил в сторону. Где-то внизу невидимые с высоты остались последние огоньки поселков Борнхольма. Павла вгляделась в показания стрелок приборов, теперь только от техники зависит, сядут ли они там, где планировали. Она прислушалась к рокоту 'Испано-Сюизы'. Ровная работа мотора добавила уверенности. Но отдых закончился, начался полет по приборам. Впереди им осталось часа полтора лету до цели. На пару секунд Павла включила свет в кабине и сверилась с картой. Очень важно было не сместиться южнее линии Столп - Быдгощ, и не усвистеть куда-нибудь в сторону германских Кольберга и Штеттина. Свет погас и снова только чахлые огоньки балтийских каботажников в пугающей темноте под крыльями. Голос Терновского в шлемофоне нарушил тишину.