Ветер с севера

— Мне следовало бы тебя соблазнить, — сказала Тир и повела плечами, позволяя рубашке соскользнуть с них.

— Великий лес! — взмолился Эристор, вскакивая на ноги и бросаясь из шатра.

Вдогонку ему летел мстительный смех Тир.

— Что это творится между вами? — ворчливо спрашивала Ана, забирая сытую девочку и поднимая ее к плечу, чтобы дать срыгнуть воздух. — Ты что, не позволяешь ему спать с тобой?

— Нет, Ана, все совсем не так.

— Парень выглядит еще более голодным, чем когда явился к нам в дом. А тогда он съедал столько, что я уже начинала беспокоиться за его живот — не лопнул бы. Не искушай судьбу, девочка. Мужчина не может так долго терпеть…

— Как оказалось, может, черт бы его побрал!

— О чем это ты?

— Ах, Ана! Этот дурачок дал обет, что не коснется женщины, пока я не стану его законной женой.

— Эк его завернуло! — озадаченно проговорила эльфийка, а потом начала смеяться.

Девочка на ее руках загукала и зашевелила ручками.

— Ана! Смотри! Она улыбается!

— У нее ямочка на щеке, госпожа. Малышка будет настоящей красавицей.

— Надеюсь, это принесет ей счастье, а не горе…

— Не говори глупостей над ее светлой головкой.

— Эристор считает, что ей нужно будет найти кормилицу.

— Он прав. Тебе самой нужно окрепнуть, чтобы следующий малыш тоже родился здоровым.

— Следующий?

— А как же? Эристору у нужны сыновья.

— Я не породистая кобыла, которую купили ради здорового потомства! — вскинулась Тир, и Ана успокаивающе положила ей руку на плечо.

— Разве кто-нибудь, а главное сам Эристор, так считает?

— Нет. Мне кажется, нет.

— Тогда чего ты бьешь задом, словно ты и, правда, норовистая лошадь? Неужели ж сама не захочешь еще и маленького сыночка? Уж поверь мне, с детьми хоть и много забот, но больше счастья.

На этот раз Тир решила не идти вдоль берегов, а плыть напрямую. Поэтому, как только ладья вынырнула из Балтики в Северное море, обогнув острый зуб полуострова Всех ветров, Тир сразу взяла курс на земли лесных. Сверяясь со звездами и движением солнца, ладья, направляемая опытной рукой и магией ветра, стремительно приближалась к своей цели. Питер, несколько лет проплававший на галере шейха Бошшаэтдина, впервые чувствовал настоящее удовольствие от путешествия. Корабль просто покорил его своей быстроходностью, маневренностью, хищной летящей красотой.

— Эх, хороша посудина! — заключил он, наблюдая за действиями рулевого.

— Ее строил настоящий мастер, — внезапно откликнулся тот, любовно погладив отполированную почти до блеска рукоять огромного рулевого весла. — Госпожа Тир исходила на ней много морей.

— Значит, можно рассчитывать на то, что эта воинственная девица не утопит нас?

Эрик только хмыкнул.

— Откуда она взялась на голову бедолаги? — Питер кивнул в сторону задумчивого Эристора.

— Поверишь ли, во всем виноват я.

— Как это?

— Во время одного из набегов я притащил на ладью пленницу. Это была младшая сестра господина Эристора. Тир привязалась к ней и, решив подарить свободу, отвезла назад в Дом Красного дуба…

— Говорят, ты и свою жену тоже в набеге умыкнул? — прищурясь поинтересовался Питер.

— Умыкнул, — с достоинством подтвердил Эрик.

— А еще говорят, у вас, у северных, можно иметь и не одну жену…

— Только не с моей Аной.

— Да что ж, ты не сладишь с бабой?

— Она как-то побила даже Эристора, — понизив голос, сообщил Эрик и громогласно захохотал, увидев совершеннейшее изумление на лице хитроватого парня, которого привел с собой будущий муж его госпожи.

— Похоже, ты гордишься ею…

— А каких бы сыновей воспитала мне какая-нибудь мямля?

— Никогда не задумывался об этом…

— А ты подумай. Пока ветер послушен нашему шаману, время у тебя будет.

— Слушай, а что будет, когда твоя госпожа выйдет замуж? Эристор вряд ли позволит ей как прежде плавать, куда в голову взбредет.

— Ей не сможет запретить никто и ничего, парень. Не тот случай. Только… она сама не захочет расстаться с ним и дочерью. А ладья… Она уже назначила капитана. А что?

— Да, хороша посудина! Хотел бы я сходить на ней куда-нибудь далеко. Мир посмотреть. А то только и видел, что карманы да цепи… Слушай! А поговорю-ка я с Эристором, может он за меня похлопочет перед твоей этой Тир?

Вопрос решился удивительно быстро. Питеру было поставлено единственное условие — у своих не воровать, хуже будет, после чего он был принят в вольную дружину, впервые за всю свою шебутную жизнь почувствовав, что путь его свернул с извилистого ухабистого проселка на ровную дорогу, ведущую в нужном направлении.

***

А Дом Красного дуба тем временем опять принимал гостей.

Началось все одним ясным, уже почти по-весеннему теплым днем месяца ветреня, когда на совершенно измученной лошади во двор замка влетел гонец, одетый в цвета королевского Дома и, коротко протрубив в рог, воскликнул:

— Король вернулся! Истинный король Великого леса Ангрод Завоевательснова на престоле!

Ту же весть, подтверждая слова гонца, подтвердили и леса — шаман Дома Красного дуба, камлавший в святилище, сообщил это Кэлибору. Однако потом вновь наступило затишье, которое продолжалось до двадцатых чисел не по-весеннему жаркого цветодара. Нарушено оно было внезапно и совершенно оглушающе. Потом Ана охарактеризовала все это коротко и по-житейски мудро: «Всегда так — то густо, то пусто».

Куиниэ сидела у зеркала, расчесывая волосы перед сном, когда в супружескую спальню влетел Кэлибор и, слегка заикаясь от волнения, сообщил, что в замок прибылкороль Ангрод с внушительной свитой. Округлив глаза, Куиниэ кликнула служанку и велела ей срочно вновь одевать и причесывать ее, а после поспешила вниз.

Куиниэ в те времена, когда Эристор регулярно участвовал в турнирах, неоднократно видела короля, который тоже был большим любителем подобных чисто мужских забав. И теперь ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять — Кэлибор не соврал. Она присела в глубоком реверансе, так что одно колено почти коснулось пола, и почтительно произнесла:

— Ваше величество!

— Дух лесной! Неужели это вихрастая малышка Куиниэ?

— Время многое меняет, ваше величество.

— И не только время. Мне рассказывали какую-то потрясающе путанную и бесконечно веселую историю твоего замужества, в которой приняли участие все, начиная от северных варваров и кончая моим милым братцем… Ну, и где же твой супруг?

Кэлибор, явно волнуясь, вышел вперед и преклонил колено перед королем, целуя кольцо на его руке.

— Встань. Мне интереснее твое лицо, чем макушка.