Ветер с востока

Пока я читал документы, дежурные офицеры нацедили мне в кружку из термоса крепкого сладкого чаю и сделали бутерброды с колбасой. А вот это лишним не будет. Надо будет сейчас как следует подкрепиться и еще раз пройтись по всем пунктам завтрашней операции. И сделать это надо именно сию минуту, ибо когда войска выйдут на исходные позиции, то менять что-либо будет уже поздно.

28 февраля 1942 года, поздний вечер. Новгородская область, Северо-Западный фронт, 11-я армия РККА, район поселка Вороново

С наступлением темноты вдоль всей линии фронта, дугой охватывающей Старую Руссу, от деревни Нагово на севере до деревни Утошкино на юге, постепенно стала разгораться артиллерийская канонада. Редкий, но мерный обстрел передовых позиций ни в коем разе не должен был вызывать у противника подозрений. Последние дней десять такое тут случалось регулярно, и немцы привыкли.

Параллельно с артиллерийской канонадой начинались пулеметные дуэли, имеющие своей целью выявить систему пулеметного огня в обороне противника. Примерно за полчаса до полуночи обстрел стихал, чтобы на следующую ночь начаться вновь.

Действующая после наступления в районе Лычково – Выдерцы железная дорога позволяла 11-й армии дышать полной грудью и не экономить снаряды. Но на этот раз на участке фронта в районе Вороново огонь, пусть и редкий, но велся последними управляемыми снарядами, имеющимися в боекомплектах самоходчиков, танкистов и мотострелков, пришедших на эту войну из другого мира.

Задача была поставлена – взломать вражескую оборону, не привлекая к прорыву внимания вражеского командования и перепахивая все артогнем крупных и особо крупных калибров. С целью дезориентации вражеского командования, советские разведовательно-диверсионные группы, часть из которых была подтянута почти непосредственно к линии фронта, с наступлением темноты приступили к нарушению проводной связи между полками и штабами 81-й и 18-й пехотных дивизий, а также между дивизиями и штабом 16-й армии вермахта. В используемом немцами радиодиапазоне завыла, заголосила широкополосная система постановки помех, причем аппаратура была уже местного производства. Фиг вам, херрен генерален, а не нормальная радиосвязь на этой войне. Вой помех в наушниках немецких радистов смешивался с грохотом разрывов советских тяжелых снарядов и мин.

В основном этот огонь был беспокоящим. Гаубичный снаряд, пролетевший двенадцать – пятнадцать километров, мог угодить в блиндаж или пулеметное гнездо лишь случайно. Но на направлении прорыва мехбригады осназа, чудесным для немцев образом прямо в цель попадали каждый второй снаряд или мина. С другой стороны фронта советские диверсанты – щелк, щелк, щелк! – резали немецкую проводную связь, изымая десятки, а порой и сотни метров провода, и ставили на пути у германских связистов минно-взрывные ловушки типа «растяжка»

Отважные советские десантники, в той истории героически, но бесполезно погибшие в десантах под Вязьмой и Демянском, в этом варианте истории, пройдя дополнительную разведывательно-диверсионную подготовку, стали для германского командования настоящей головной болью, наряду с пресловутым генералом Морозом и не менее знаменитым русским механизированным осназом.

Тем более что в январе-феврале 1942 года, когда в немецких тылах впервые массово появились советские РДГ, лишних частей, которые можно было бы снять с фронта для поимки диверсантов, у немецкого командования не было. Немногочисленные же полицейские части, сформированные из изменников Родины, после кровавого разгрома так называемой Локотьской республики, при одном упоминании о советских диверсантах впадали в ступор, и их начинала бить мелкая дрожь. Ибо попавших в их руки изменников советский спецназ вешал на месте после недолгого разбирательства. Поэтому и действовали советские диверсанты в немецких тылах уверенно и решительно. Сейчас, получив по радио сигнал «готовность ноль» они начали резать связь, отлавливать посыльных и пускать под откос поезда с немецкими войсками и техникой.

Таким образом, последняя, завершающая советская наступательная операция зимней кампании 1941—42 годов началась. Но об этом пока никто не знал, за исключением ее разработчиков и непосредственных исполнителей. Примерно через час после того, как начался беспокоящий огонь вдоль линии фронта, на направлении главного удара 11-й армии на Старую Руссу наконец-то заговорили подтянутые сюда особо крупные калибры, а штурмовые батальоны приготовились к рывку вперед.

Тем временем в районе Вороново непосредственно к линии фронта вышли и передовые части мехбригады осназа. Когда в небо взметнулись ленточные заряды системы дистанционного разминирования «Тропа-2» немецкая сторона линии фронта представляла собой жуткое зрелище. Вывернутые наизнанку воронки на месте блиндажей и выжженные дотла пулеметные гнезда, развороченные взрывами амбразуры дзотов.

Как только стихла серия взрывов на минных полях и проволочном заграждении, уцелевшие к тому времени немецкие солдаты увидели выдвигающиеся из леса, расположенного сразу за советскими окопами, размытые силуэты длинноствольных тяжелых танков, окрашенных в бело-зеленый зимний камуфляж.

Снабженные противоминными тралами десяток Т-72 с ротой десанта на броне должны были окончательно расчистить проходы в минных полях и создать условия для ввода в прорыв основных сил. Следом за ними, можно сказать, гусеница в гусеницу, двинулись в прорыв так же облепленные десантниками двадцать КВ-1 и столько же Т-34-76, принадлежавших все тому же танковому батальону мехбригады осназа.

Генерал-майор Бережной в этот момент находился на наблюдательном пункте стрелкового полка, державшего оборону под Вороново весь последний месяц. Сейчас он вслушивался в разгоревшуюся со стороны Старой Руссы артиллерийскую канонаду, наблюдая одновременно за форсирующими нейтральную полосу танками подполковника Деревянко.

– Ну, товарищи, с почином нас! – сказал он командиру 1-й гвардейской танковой бригады генерал-майору Михаилу Катукову и командующим 1-ми 2-м гвардейскими кавалерийскими корпусами генерал-лейтенантам Павлу Белову и Иссе Плиеву.

– Одиннадцатая армия Василия Морозова тоже начала свою партию как по нотам, – сказал Бережной. – Стрельба и взрывы в районе Старой Руссы, штурм которой начали войска армии, как и планировалось, должны были скрыть начало основной операции.

Войска в прорыв вводим согласно предварительному плану, – продолжал он, – сперва идут мои орлы, а следом за ними танки товарища Катукова. Мы с ним будем бить немцев двумя кулаками. За нами, двумя колоннами пойдет кавалерия. У вас, товарищи, тоже все по плану… – генерал-майор Бережной еще раз прислушался к звукам боя и со вздохом сказал: – Ну, все, кажется, нам пора… По коням, товарищи.

Тем временем первые танки Т-72 дошли до линии немецких окопов, и в редкую винтовочно-пулеметную перестрелку влилась частая автоматная трескотня. Несколько выстрелов почти в упор из противотанковых «колотушек» были просто проигнорированы, не БМП, чай. А пару минут спустя пушки были вмяты танковыми гусеницами в мерзлую землю.

На исходных позициях мехбригады, прогреваясь, истошно взревели дизеля БМП-3 и трофейных полугусеничников. Несколько минут спустя в тон им отозвались «тридцатьчетверки» и КВ-1 первой гвардейской танковой бригады.

А канонада под Старой Руссой все не утихала. Наоборот, к голосу шестидюймовых пушек-гаубиц МЛ-20 добавился хриплый рев восьмидюймовых гаубиц Б-4, со всей дури крушащих немецкие шверпункты. На остальных же участках фронта, в том числе и под Вороново, артиллерийский огонь почти одновременно затих, как бы намекая немецкому командованию, что все это «жу-жу-жу» было лишь для отвода глаз, а главная цель наступающих – Старая Русса.

Тем временем, отрезанный от связи со своим командованием, был полностью уничтожен узел немецкой обороны в деревне Нагово. Тем самым 81-я пехотная дивизия оказалась рассеченной надвое. Еще четверть часа спустя советские танки перерезали железную и шоссейную дороги Старая Русса – Новгород, а вошедшие в прорыв вслед за танками Бережного и Катукова кавалеристы превратили узкий пролом фронта в широкую кровоточащую рану Первый гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Белова, сразу после ввода в прорыв, повернул на юг, отрезая обороняющуюся в Старой Руссе 18-ю пехотную дивизию вермахта. Второй гвардейский кавкорпус, напротив, свернул на север и, вдоль дороги Старая Русса – Новгород, нацелился в тылы блокирующей Ленинград 18-й армии противника.