Ветер Стихий 5
Шрифт:
Уже через час после моего разговора с главой рода Шади, в городе была устроена полномасштабная облава. Сбежавшего убийцу ловили со всем усердием, подняв на ноги сотни солдат и заклинателей. Несмотря на глубокую ночь, они без стеснения вламывались на территории разных родов, заглядывая в каждую дыру, под каждый камень, задерживая всех подозрительных личностей, однако убийце всё же каким-то образом удалось скрыться. Тени надёжно хранили своих повелителей.
Понятно, что это была показуха, все прекрасно понимали, что поймать сейчас беглеца не представлялось возможным, но не сидеть же сложа руки, когда злой владыка Шади жаждал крови. Демонстрируя своё бессилие. Хуже того, безразличие. Это было не просто глупо, а опасно.
На вопрос, а был ли мальчик, не привиделось ли моим телохранителям, сами же лучшие ищейки Акрама уверенно ответили, да, был. Тщательно исследовав место нападения и всю прилегающую к нему округу, восстановили картину произошедшего вплоть до мелочей, подтвердив наши слова.
Проблема заключалась в том, что альянс истинной крови, в которую входил род древних Ханай, на данный момент не конфликтовал с альянсом бессмертных. Юг Закатных пустынь воевал с севером, а восток, с центром и западом. Это было два не связанных между собой конфликта. Превращать же две локальные пограничные войны, проходящие по правилам, в ожесточённую схватку всех против всех, замешанную на кровной вражде, выгодно великим Сихья, но никак не древним Ханай. Если представить, что Ханай решили обидеть Шади, они ведь действительно могли дождаться возвращения Амира в Шаль-Сихья, то стоит ли объявлять это враждой родов, выделив её в отдельную, ни с чем не связанную историю? Или увязать всё воедино? А может сделать вид, что это конфликт по линии Ханай-Амир, в который Шади оказались замешаны третьей стороной? Не вмешиваясь в него. В любом случае на произошедшее как-то отреагировать нужно, иначе это серьёзный удар по репутации всех замешанных в этом событии родов. Хорошенько поразмыслив, утром владыка Шади через братство Шёпота отправил Ханай гневное послание с требованием объясниться. Для начала. Угрожая самыми страшными последствиями, если те промолчат. Сделав вид, что ничего не знают. В книге отступников и изгнанников убитые не значились. И если они там появятся на следующий день после этого сообщения, владыка Шади очень сильно обидится. До смерти.
Из-за поднятой шумихи, дело-то весьма значимое, не каждый день повелители режут друг друга на улицах, слухи по городу расползлись как лесной пожар, будто их кто-то специально раздувал. Простой народ потрясённо обсуждал факт покушения на аристократический род из касты шифу, удивляясь, как это возможно. Имя древних Ханай не сходило с языков горожан, хотя Шади всячески старались скрыть его от общественности. На фоне грядущего праздника эта история сильно подогрела враждебные настроения, направленные против южан в целом. Аристократия востока тоже не осталась в стороне, решительно осудив возмутительное нападение. Видя в нём желание плюнуть в их праздничное блюдо. Не то, чтобы они сами не прибегали к услугам убийц, однако по неписаным законам, раз уж, совершая бесчестные действия, попался, будь добр понеси за это ответственность. Не бросай тень на светлые лица уважаемых аристократов из высшего общества, тем более те, которые громче всех кричат, что они не такие.
Глава 8 (Часть 2)
Весь следующий день собирался провести в своих покоях, как и обещал владыке Акраму, однако после обеда почувствовал зов от Акаши. Она впервые на моей памяти воспользовалась выданным амулетом. Поскольку последовательных щелчков было только два, из четырёх возможных, то пришлось срочно придумывать, как выскользнуть из-под наблюдения, не вызывая переполоха. Без крайних мер, поскольку время у меня ещё было. Без импровизации не обошлось.
Вызвав приставленную ко мне охрану Шади, с громким заявлением, — Никому не запугать древних Амир и не заставить нас трусливо прятаться в своих покоях, опасаясь за свою жизнь, с демонстративным вызовом отправился… по бабам. Объяснив это желанием снять стресс. Показать всем, что я живой, здоровый, полный сил. Любые слухи о моих психологических травмах или мнимых ранах, не более, чем наглая ложь. Такими презренными методами, никому не вынудить меня отказаться от своих убеждений. Я по-прежнему полностью доверяю Шади, считая, что они обо всём позаботятся и во всём разберутся.
Поскольку сумел подобрать правильные доводы, объяснив, в чём их выгода, а также продемонстрировав избирательную глухоту, остановить меня никому не удалось. Через некоторое время, не скрываясь, в сопровождении пышной свиты, охраны и слуг, чуть ли не с развевающимися флагами добрался до одного из известнейших в городе домов возвышенных наслаждений. По-нашему, элитного публичного дома для благородных господ.
Увидев на пороге столь представительную делегацию, в сопровождении целого отряда до зубов вооружённых суровых дашун из братства дворцовой стражи, да и я разоделся на славу, в яркие шелка, весь в золоте и драгоценных каменьях, встречать нас вышла сама хозяйка этого нескромного заведения, занимающего весьма немалую площадь. Опознав по браслету повелителя, она низко поклонилась, прижимая руки к груди, проявив к дорогому гостю всё возможное почтение. Жестом отогнав помощников, лично провела внутрь, осторожно интересуясь, что сиятельному
господину могло понадобиться в этой тихой обители красоты? Надеясь на то, что она такой и останется. Со скрытой тревогой искоса наблюдая за тем, как всё вокруг берётся под наблюдение моей многочисленной охраной. Действующей довольно решительно и бесцеремонно. Дурацкий вопрос она задала. Может ответить, заехал подстричься и сделать несколько ставок на скачках. А для чего ещё сюда приходят молодые дари?— Уважаемая дерра. У вас весьма своеобразное чувство юмора, — доброжелательно улыбнулся, увлекая её за собой вглубь дома наслаждений. — Я слышал о том, что у вас можно прекрасно выспаться в объятьях красивой юной прелестницы. У меня в последнее время что-то вроде бессонницы, от которой я уже устал. Да и вообще, устал от того, сего, от однообразия, тревог, работы. Хотелось бы обо всём этом забыть. Хотя бы на время. Надеюсь, вы меня понимаете? — выразительно на неё посмотрел.
— Разумеется. К нам часто обращаются с подобными пожеланиями. Ещё никто отсюда не ушёл разочарованным. Каждый нашёл то, за чем приходил, — слегка кивнула, прикрыв глаза.
Правда, её улыбка быстро увяла, стоило только заметить, как двое мужчин в одежде элитных воинов из братства телохранителей, несмотря на возражения работающих здесь девушек, вошли туда, куда посторонним входить не полагалось. Подвинув в сторону охранника дома наслаждений, сунув ему под нос золотой жетон с гербом Шади, дающий им почти неограниченные полномочия. Судя по браслетам высокоранговых заклинателей и воинов, даже при желании остановить их не было никакой возможности. Да и разве нашёлся бы смельчак идти на прямой конфликт со слугами повелителя. Впрочем, пересилив опасения, волнуясь за своих подопечных, за нарушенный покой других клиентов, способный обернуться для неё большими неприятностями, хозяйка дома наслаждений всё же обратилась с просьбой оставить свои клинки за порогом этого мирного, безопасного места. Уверяя, что у меня здесь нет врагов, кроме собственных страхов.
— Что же, попробуем вместе убедить клинки, что служат не мне, а древним Шади в том, что ваши слова правдивы. Надеюсь, это так. Иначе я лишусь сна ещё на несколько дней, вы, потеряете голову, а ваши прелестные девочки, если выживут, крышу над головой, заработка и средств к существованию, — ничуть её не пугая, спокойно проинформировал о том, что произойдёт в случае обмана.
Напугав давно уже небедную женщину, что частенько утирала выступающие капельки пота. Некоторое время пришлось потратить на убеждение и выяснение деталей, где чьё место. В итоге простых воинов выгнали на улицу, их командирам предоставили накрытый стол с яствами, комнату отдыха, красавиц для приятной беседы, а телохранителям, право временно занять первый этаж и лестницу, ведущую в западное крыло здания, освобождённое от посторонних лиц. Там мне выделили самую роскошную спальню. Смежные комнаты заняли махри с топорами, а в коридоре разместились химеры, получившие приказ никого постороннего сюда не пускать. Для чего королева роя выпустила на волю полчища своих ядовитых насекомых, развернув надёжную сигнальную сеть, мимо которой и чужой комар не проскочит. У дверей спальни последним рубежом обороны встала ледяная королева Чха-Ун, с обнажённым двуручным мечом. Любой, кого она увидит, сразу поймёт, он покойник. А вот сказать это вслух, точно не успеет. Его не спасут ни боги, ни демоны, ни бумажки с печатями. Хозяйке осталось только уточнить самую малость, мои предпочтения, с кем же именно я хочу уединиться. Готовая, если надо, пожертвовать собой.
— Повелитель, у вас есть какие-нибудь пожелания? Может пригласить девочек исполнить танец, чтобы выбрать понравившуюся? Музыка, танцы, акробатические номера, соревнования в меткости или ловкости. В этом чаранджи возвышенных наслаждений приготовлено множество способов привлечь внимание, а заодно и развлечь наших гостей. Ведь большинство из них приходит сюда ещё не зная, кто именно им подойдёт лучше всего, — заискивающе предложила хозяйка.
— Положусь на ваш вкус. Внешность не важна. Но всё же не настолько, чтобы от страха нужда в женщинах отпала на долгое время. Мне хватит одной прелестницы. Я не намерен устраивать представление со множеством зрительниц и всего одним действующим лицом. Доказывать, насколько могуч, буду в другом месте и другим дари. Хотелось бы, чтобы она хорошо владела техникой массажа. Была хорошей рассказчицей с приятным голосом, способной поддерживать долгие беседы. Умной. Воспитанной. А самое важное, что от неё жду, это не знаний ста поз из книги белых лотосов, а настоящий талант забывать всё, что происходило за закрытыми дверьми, после того как наша чудесная встреча закончится, — с серьёзным выражением лица посмотрел в глаза хозяйки дома наслаждений. — Иначе я сильно расстроюсь и многие этого не переживут.
Недвусмысленно намекнул на то, что хотел бы сохранить в тайне всё, что буду делать с рабыней из братства наслаждений чор’ай. Выражение лица хозяйки этого заведения не дрогнуло ни на мгновение. Она спокойно выдержала мой взгляд. Ощутив под ногами твёрдую, хорошо знакомую ей почву.
— Этим талантом владеют все женщины чор’ай. Всё, что происходит под крышами чаранджи наслаждений, под ними же и остаётся. Так было, есть и будет до скончания времён, — заявила с гордостью, в чём была совершенно убеждена.