Ветер Стихий 6

Из двенадцати вольеров два стояли пустыми, в трёх хранились уже давно высохшие мумии и только семь оказались занятыми. В них содержались трое мужчин и две женщины дари. Один махри и чудовище, похожее на ламию из древнегреческих мифов, представляющее собой змею с телом женщины. Все дари чем-то да выделялись, что указывало на необычную, очень сильную родословную.

Могучий, лысый мужик серого цвета, с каменной кожей, двух с лишним метров в высоту, с сапфировыми радужками глаз. Молодая, смуглая женщина с двухцветными, оранжево-красными глазами и волосами. Спереди волосы обладали насыщенно-красным цветом, а сзади, заплетённые в небольшую, тонкую косичку, оранжевым. В радужках её глаз оранжевый и красные цвета перемешивались пятнами, медленно перетекая друг в друга, меняя свою форму и размер. Завораживающее зрелище. Чуть не загипнотизировал себя, разглядывая их. За двухцветной женщиной, в следующем вольере содержалась ослепительная, высокая, статная красавица с длинными, пышными волосами голубого цвета, шевелящимися так, будто их всё время обдувал незримый игривый ветерок. В радужках её глаз то и дело мелькали коронные разряды молний. По соседству сидел невысокий, сутулый, щуплый мужчина, частично покрытый коричневой чешуёй, с глазами и длинным хвостом ящерицы. Сравнивая их, вспоминалась фраза — Красавица и чудовище. Последним был заперт мужчина с золотистой кожей, имеющей металлический блеск. Кастовых браслетов, как и у меня, ни у кого из них не имелось. Зато была удобная одежда, вызывающая зависть.

Махри выглядел под стать моему старому знакомому, чемпиону клана, Кагалу Красные кулаки. Только более уродливым. У него во всё лицо была нанесена чёрная татуировка в виде ладони, а также от левой брови до самого подбородка шёл глубокий шрам.

Моё появление для заключённых оказалось неожиданностью, вызвав среди них некоторое оживление.

— Кто ты? — спросила двухцветная женщина, когда я приблизился к её вольеру, стоявшему первым в ряду.

— Не видишь, проходимец и попрошайка. Прохожу себе мимо, смотрю, у кого что можно попросить.

Окинув внимательным взглядом мой жалкий внешний вид, ненадолго задержала его на ранах.

— Ты больше похож на недавно сбежавшего пленника, напялившего на себя дурацкий тюрбан, не по размеру, — нахмурившись, сообщила результаты своих выводов.

— Если знаешь ответ, зачем задаёшь вопрос? — осуждающе заметил, постучав медальоном по толстому стеклу, прислушиваясь к звуку.

— Это стекло невозможно разбить. Оно прочнее железа. Даже если бы у тебя был таран, скорее сломал бы его, чем эту преграду, — поведала печальным голосом, в котором на мгновение промелькнула быстро угасшая надежда на спасение.

— Я всегда считал, что ломать проще, чем строить, — усмехнулся. — Если стекло вдруг разобьётся, как поведут себя бронзовые марионетки? — покосился взглядом на неподвижные доспехи.

— Тут же нападут, — лаконично ответила, не веря, что способен на это. — Я вообще удивлена, как ты здесь оказался?

— И как тебя пропустили привратники? — присоединилась к разговору вторая, скучающая женщина, даже не потрудившись встать с плетёного кресла.

Разглядывая меня со смесью удивления, зависти и сожаления.

— Я их вежливо попросил, — загадочно улыбнулся, приложив ладонь к стеклу. — А как говорят, вежливость, лучшее оружие… попрошайки.

Мысленно спросил у Ди'Туун, может ли она усилить хрупкость этого материала или ослабить его прочность?

«Это зачарованное стекло. Сложно, но можно. Если у тебя хватит эфира. Правда, если ты хочешь освободить всех, тогда я не смогу защитить тебя от стражей», — забеспокоилась птица.

Остальные заключённые её не волновали. Только я.

— Если сможешь меня отсюда вытащить, одарю тебя несметными богатствами, — заговорщицки посулил золотокожий дари, согласный надеяться даже на мельчайшее чудо, лишь бы это помогло.

«Что он тогда здесь делает, если так богат? Да и вряд ли сюда упекают за мелкие правонарушения», — недоверчиво на него посмотрел.

Не обманываясь невинным внешним видом. Не собираясь повторять ошибку Тумара.

— А я помогу тебе сокрушить твоих врагов, если поможешь мне уничтожить моих, — глубоким басом пообещал здоровяк.

— А кто твои враги? — полюбопытствовал.

— Эти презренные шакалы, бахи Аман, — с ненавистью выплюнул это имя, сильно сжимая кулаки. — Чей род я вырву с корнем и залью оставшуюся лунку их кровью и своей мочой. Истребив всех, до последнего ублюдка, — пообещал мужчина, сверкнув сапфировыми глазами.

Этого из списка возможных союзников исключаем. Мне смерть всех Аман не нужна. Более того, не выгодна.

— А ты что предложишь, красавица? — с ласковой улыбкой обратился ко второй женщине.

— Поцеловать мою туфельку и… пожалуй, десять тысяч динаров, — усмехнувшись, назвала огромную сумму.

— И всё? — разочаровался.

— И быструю смерть, — пообещала, перестав улыбаться.

Судя по взгляду, ничуть не шутила. Посчитала, что я вознамерился покуситься на мясо лебедя, хотя достоин только лягушачьего. Вижу, режим королевы включён. Для неё я отброс, что пришёл лишь поглумиться.

— И что, много народу поубивала? — спросил, не показывая ни капли страха.

Дал ей шанс на срабатывание интуиции.

— Тебе даже не снилось. Я Вирум из рода шифу Кайрат. Повелительница бури. Гроза зараджи. Я сметала целые города и топила в крови большие, старые кланы, — пафосно заявило это оружие массового поражения.

Судя по дальнейшему монологу, её желания в чём-то совпадали с серым дари. Только она хотела не столько мести, неважно кому, сколько власти. И побольше, побольше. Ну-ну. Если бы была настолько сильна и умна, то здесь бы не оказалась. Хотя… с такими амбициями, в общем, не удивлён.

— А ты, чем можешь похвастаться? — посмотрел на ящероподобного мутанта.

— Своей вечной верностью и целебной слюной, мгновенно исцеляющей любые раны, — скромно сообщил полуящер, полудари. — Я из рода торговцев, господин. Больше мне предложить нечего.

Он подошёл к стеклу и поклонился.

— Долг жизни и чести, — коротко буркнул бесстрастный махри, продолжая сидеть в центре своей камеры, сложив руки на коленях.

Глядя прямо перед собой, в пустоту. Я думал, он так спит, с открытыми глазами.

— Мой клинок, ровно до тех пор, пока не выберемся из этого места. А дальше посмотрим, сможешь ли ты его удержать, — с лёгким весельем присоединилась к этому опросу двухцветная женщина. — Я из исчезнувшего рода дашун. Истреблённого в других землях, в давно отгремевшей войне. Как таковых глобальных целей у меня нет. Как и нет желания следовать за тобой. Уж извини. Бродяга.

Ламия на контакт не пошла, игнорируя всех. Рассматривая нас как ходячие, надоедливые куски говорящего мяса.

— Ты задаёшь такие вопросы, будто и в самом деле можешь разбить стеклянный барьер, — заинтересовался золотокожий дари. — А с кровавыми стражами справиться сможешь? — с опаской посмотрел на ровные ряды многочисленных бронзовых марионеток, выстроившихся вдоль стен. С оружием в руках. Первый ряд состоял из копейщиков, потом мечников и в конце, метателей дротиков. Всё как полагается.

— Я, нет. А вот вы, возможно. Два барьера. Я могу вежливо попросить разрушиться ровно два барьера, — уточнил, здраво оценив свои силы.

Приберегая запас на последующий побег и возможную драку. Какой смысл спасать половину заключённых, чтобы потом погибнуть вместе с ними? К тому же, может, они настолько опасные преступники, что лучше им находится здесь, чем где-то ещё. Для других дари, понятное дело.

Проще всего было развернуться и уйти, раз уж медальон не давал стражам повода на меня напасть, однако, ничто человеческое мне не чуждо. Просидев на цепи, я просто не мог бросить этих узников на произвол судьбы. Испытывал к ним вполне объяснимое сочувствие. Судя по мумиям, они здесь застряли надолго, если не навсегда. Да, хочу сделать очередную глупость, но иначе не могу. Да и вместе нам будет проще выбираться. У меня есть способности, у них физическая сила. Кто знает, что меня ждёт в другой пещере? Выход или стража владыки.