Ветер страсти

— А что в этом плохого?! Тебе что же, нужен авантюрист или парень с эффектной внешностью и манерами, но негодяй и подонок в душе?

— Уж с негодяями-то я не стану связываться, — парировала Хелена.

— Надеюсь. — Мерле встала и несколько раз прошлась взад-вперед по комнате. — Но швед мне понравился. И мне будет больно, если ты его все-таки отвергнешь.

— Мне нечего отвергать, мама! Пока он не звал меня замуж! — резко бросила Хелена.

— И даже не сказал, что любит тебя?

Хелена внезапно зарделась.

— Это говорили мне многие, — пробормотала она.

— И это тебя избаловало! — взорвалась мать. — И в результате ты гонишь от себя всех подряд. Изображаешь из себя какую-то жестокую принцессу. Да ты просто избалованная, строптивая девчонка, которая наслаждается своей властью над мужчинами. — Она пристально посмотрела на Хелену: — Как Жозефина Богарне, которая точно так же играла с ними и забавлялась, а они только мурлыкали и терлись о ее ноги, точно котята!

По лицу Хелены промелькнула довольная улыбка.

— В результате Жозефина вошла в историю.

— Но не с самой лучшей стороны! И во всех книгах, где описывается ее роман с Наполеоном, пишут про ее вздорный характер и про то, какой она была сумасбродкой. Я никому бы не пожелала такой славы.

— Я поняла тебя, мам. Но я была на горе Эгебьерг…

— Ты была там? — Мерле вся подалась вперед. — И что же нарисовал на стене солнечный луч?

— Он нарисовал букву «Б», — упавшим голосом произнесла Хелена. — То есть Биргер Краг.

— Ты уверена? — спросила после небольшой паузы Мерле. Взгляд ее стал пронзительным. — Ведь имя того шведа, который заходил к нам в дом, также начинается на «Б». Бьерн. Бьерн Магнуссон. — Она сжала руку дочери. — Ты не думаешь, что боги указали тебе именно на него?

Голос Хелены внезапно дрогнул.

— Я уверена, что солнечный луч указал на Биргера Крага. А я этого не переживу. Лучше я утоплюсь в море, чем выйду за него замуж! — Она с вызовом посмотрела на мать.

Та выдержала взгляд дочери, но потом все-таки отвела глаза в сторону. В доме стало так тихо, что было слышно, как жужжит пчела в маленьком ухоженном садике. Наконец Мерле тяжело вздохнула и горько произнесла:

— Это я, я одна виновата в том, что ты выросла такой жестокой по отношению к мужчинам и одновременно боящейся их! Когда твой отец пятнадцать лет назад собрался уехать на заработки в Копенгаген, я категорически возражала. И невольно стала настраивать тебя против отца. Уффе все равно уехал, и наше расставание закончилось ссорой — как оказалось, на всю жизнь. Он так ни разу за эти пятнадцать лет не написал и не позвонил мне. Я не знаю, что с ним случилось. Может, он нашел в Копенгагене более покладистую женщину и живет с ней в гражданском браке. Это так распространено в Дании! А может, погиб в пьяной драке. Ведь он был задиристым мужчиной. Но я была слишком гордой, чтобы разыскивать его. Уехал и уехал. Нет больше у меня мужа, а у тебя — отца, рассуждала я. Море кормило нас, мы не знали нужды. Но сердце мое ожесточилось. И в разговорах с тобой, тогда еще совсем маленькой, я много рассуждала о коварстве мужчин, об их ветрености, о том, что они не могут быть надежной опорой в жизни. Да, ты выросла красавицей, к тому же ловкой и работящей. И в этом у меня к тебе претензий нет. Но ты, дочь моя, становишься просто невозможной, невыносимой, когда дело касается мужчин. Скольким парням ты сломала жизнь?! Ты смеялась над их чувствами и не замечала, что любовь к тебе стала для них трагедией. Я могу много говорить о том, что на букву «Б» начинается как имя противного Биргера, так и имя хорошего человека — шведа Бьерна. Но ты ведь не хочешь меня слушать. Во всяком случае, не сегодня. И что делать? Делать нечего. Я сама виновата в том, что ты выросла такой.

Хелена, оторопев, смотрела на мать. Эта суровая, холодная женщина всегда говорила очень мало. Но сегодня она выдала целый монолог, а в глазах ее стояли слезы.

Слезы матери Хелена видела впервые.

Хелена подошла к матери и обняла ее. Споры и разногласия остались позади. Две женщины молчали, обнявшись, и каждая думала о том, как же жестока к ней судьба.

4

Волнуясь, Бьерн вышагивал по небольшой выложенной грубым булыжником площади перед ратушей Фредериксхавна, время от времени поглядывая на установленные на ратуше часы. Он думал о Хелене. Что делать? Позвонить ей? Но разве она выразила желание, чтобы он сделал это?

Но и покинуть остров, не позвонив, Бьерн был не в силах. Он чувствовал, что просто физически не смог бы это сделать.

Как же завоевать эту неприступную красавицу? Когда Бьерн работал в Судане, у него была цель — помочь несчастным жителям этой страны. Но он всегда мечтал о том, что когда-нибудь вернется домой, в Швецию, и встретится с Астрид. Потом он расстался с Астрид. Ему поначалу было больно и трудно, но потом в его жизнь ворвалась черноглазая Хелена. И что? Снова расставаться? Ну уж нет!

Высоко в темном небе плыла луна, озаряя обманчивым и неверным светом площадь перед ратушей. Из ресторана до Бьерна донесся взрыв хохота и раскаты веселой музыки. А потом в ночной воздух взвились и рассыпались на тысячи ярких искр петарды. В Фредериксхавне гуляли, отмечая Вальпургиеву ночь.

Заветный номер телефона уже давно лежал у Бьерна в кармане — он узнал его у Хенрика Крага. При этом Краг не задал ему ни одного вопроса.

Нет, он не уедет с Фредериксе, не позвонив Хелене! К черту малодушие — надо просто позвонить ей, и все! А там будь что будет.

Дрожавшими от волнения пальцами, точно совершая какой-то магический обряд, он пробежался по клавиатуре телефона и застыл в ожидании. Один гудок, второй, третий… Наконец он услышал голос Хелены:

— Алло?

— Это Бьерн. Вы разрешили позвонить, и вот я звоню.

— Вы все еще на Фредериксе?

— Да.

— Понятно. — В трубке повисло молчание. — Даже не знаю, что и сказать вам. Отмечать праздник в море — это вообще-то рискованное дело. Неподготовленному человеку очень легко свалиться в воду. А вы все-таки сотрудник шведского посольства.

— Полноценным сотрудником посольства я стану только завтра. А сегодня день отдыха и я волен делать все, что захочу.

— Одним словом, вы не боитесь выйти на лодке в море ночью?

— Я боюсь только одного, Хелена… — Бьерн почувствовал, как его сердце отчаянно забилось, — что не увижу вас.

— Вот как… — В трубке вновь повисло молчание. — В таком случае приезжайте, — произнесла наконец она. — Прямо сейчас. Я буду ждать вас перед домом.

Бьерн со всех ног бросился к машине. Мотор взревел. Распугивая ночные тени, он помчался по главной дороге Фредериксхавна к морю, потом резко свернул на прибрежный песок.

Вот и желтый домик. Бьерн ударил по тормозам. Бешено крутящиеся колеса остановились, глубоко увязнув во влажном песке. Он выскочил из машины.

Хелена ожидала его на пороге, кутаясь в темную шерстяную шаль.

— Как вы быстро! У вас что, отросли крылья? — Она смотрела на Бьерна с едва заметной одобрительной улыбкой.

Он сделал глубокий вдох.

— Я просто боялся не успеть.

— Не стоило этого бояться. — Она покачала головой. — У нас впереди целая ночь.

Глаза Бьерна широко распахнулись. Что она имеет в виду?